— Даже спорить не стану.
Набрав в легкие воздуха, я решительно двинулась по направлению к дому. Пабло неуверенно засеменил за мной. Преодолев три ступеньки я позвонила в дверь.
Тишина.
Выдержав паузу я вновь нажала кнопку звонка. Уже более настойчиво и продолжительно.
За дверью послышались шаги и ругательства. Я будто в прошлое нырнула. Мать всегда ненавидела непрошенных гостей и каждый раз открывая, она громко и грязно высказывала своё недовольство. Почему? Да потому что непрошеные гости всегда несли для неё проблемы. В лучше случае приходили ее собутыльники, умоляя дать денег в долг, в худшем — полиция.
— Чего надо? — рявкнула она, едва распахнув дверь.
В нос ударил запах перегара, вперемешку с сигаретным дымом. Пабло отшатнулся, с ужасом выпучив на меня глаза.
Мать презренно смотрела на меня и не узнавала. И это было мне на руку.
— Поговорить надо, — спокойно парировала я.
Мамаша выглядела отвратно. Сухая, сморщенная женщина, невысокого роста, с выцветшими некогда рыжими волосами, грязными ногтями, в растянувшейся футболке, что едва прикрывала ее задницу.
— Ты откуда? — смачно харкнув в сторону, спросила она. — На легавую не похожа. На долбанную распространительницу БАДов или косметики тоже.
— Я не из полиции. Мне нужно задать несколько вопросов, относительно вашей дочери Джейн.
— У меня нет детей, — улыбаясь своим гнилым ртом, ответила она.
На миг я растерялась. Может из-за регулярного пьянства ей память отшибло?
— Уверены?
— Ага, — ответила она, хитро сощурившись.
О, да! Я помнила этот взгляд и прекрасно знала, чего хочет мать.
— Может это освежит память? — я достала из кармана пятидесяти долларовую купюру.
— Накинь ещё столько же, может меня озарит.
Чертова вымогательница! Вся ее никчемная жизнь — сплошной торг. Везде ищет выгоду.
Я без раздумий добавила ещё полтинник. Мамаша схватила деньги, распахнула шире дверь, предлагая пройти внутрь.
От ужаса Пабло перекосило. Он, кажется, из последних сил держался, чтобы не сбежать прочь, а тут его ещё и в вонючую клоаку войти приглашают.
Я переступила порог. Внутри было ещё хуже, чем можно представить. Кучи мусора, ободранные стены, грязная, видавшая виды мебель, бутылки, рядами стоявшие повсюду и запах… Нет, даже не запах, а ужасная помойная вонь. Ей было пропитано все. Она густо висела в воздухе, не давая дышать полной грудью. Видимо, после того, как я свалила из дома, убираться стало вообще некому, и мамаша попросту забила на это.
— Чего знать хочешь, красотка? — она плюхнулась на драный, засаленный диван. Закурила.
— Все о Джейн.
— У меня и информации-то нет особо. Я отдала ее когда она была ещё совсем крошечной. Знаю, что она живет где-то в Нью-Йорке или в Вашингтоне. Сейчас не вспомню, — отмахнулась она, выпуская сизый дым изо рта.
Пабло поспешил натянуть горлышко водолазки на нос. Он, бедняга, стоял на одном месте, не в силах пошевелится, боясь наступить на что-нибудь живое, что может выползти из-под груды бумажек и тряпок, раскиданных на полу.
— Папаша забрал ее, — добавила мать.
И это резануло по сердцу. У меня был отец? То есть, мою сестру забрали, а меня почему-то оставили? Вопрос: чем я была хуже?
— Папаша? — дрожащим голосом переспросила я.
— Да. Вернее, его родители. Бабка и дед Майклсон. Они очень хотели, чтобы ребёнок рос в хороших условиях, а я была для них отвратительной мелкой стервой, которая специально залетела от их сыночка.
— У вас же было две дочери. Почему отдали только одну?
В горле стоял ком. Я готова была расплакаться от несправедливости и жалости к самой себе.
— Слушай, милочка, а ты так и не представилась. Кто ты, черт возьми? — мать затушила сигарету о подлокотник дивана и поднялась на ноги. Подошла ко мне. Пабло, стоявший рядом, отпрыгнул от нее, как от прокаженной.
— Мне кажется, где-то я тебя видела, а вот где — не припомню, — она зорко пялилась на меня, гипнотизируя своими мутными, похмельными глазами.
— Милая, мы, кажется, узнали всю необходимую информацию. Может, нам пора? — донёсся до меня тоненький голос друга, который продолжал стоять истуканом, крепко зажимая нос.
— Джейн, дочка, это ты? — вдруг произнесла мамаша, видимо, даже не предполагая, что перед ней стоит другая дочь, стриптизерша-неудачница Оливия, которая должна была давным-давно сдохнуть.
Сейчас было самое время уйти. Предположения, относительно сестры-близнеца подтвердились. Собственно, что мне ещё нужно? Вот только я и шагу ступить не могла. Внутри все клокотало, бурлило. От душевной боли я сжимала ладошки в кулаки, оставляя на них кровавые отметины от ногтей. Столько лет я жила в грязи, в хаосе, потому что по каким-то причинам мать не отдала меня на воспитание к отцу. У меня даже шанса на лучшее не было! Она попросту лишила меня его!
— Меня зовут Оливия Джонсон, — твёрдо произнесла я.
Глаза матери округлились и стали похожи на кофейные блюдца. От удивления ее челюсть отвисла.
— Лииииив? — вопросительно произнесла она.
— Зачем ты оставила меня себе?
— Ты сама на себя не похожа, — игнорировала мой вопрос мать.
— Зачем ты оставила меня себе? — срываясь на крик, повторила я.
— Ну… Социальные службы за тебя неплохо приплачивали, — откровенно и цинично ответила она.
— А ещё я была тебе хорошей домработницей и больше половины выручки со стриптиз клуба отдавала, — дополнила я.
— Ты должна была платить мне за проживание.
— Ты будешь проклята и сгоришь в аду, — я развернулась и побежала прочь.
Слёзы подкатывали, желудок свело судорогой. Хотелось кричать от боли и безысходности.
Несколько метров из гостиной по коридору казались мне вечностью. Повернув липкую ручку двери, я стремительно спустилась с крыльца и ринулась вверх по улице. Подальше от прошлого, подальше от прогнившей насквозь матери, которая сломала мне жизнь.
Глава 13-1
После возвращения в Нью-Йорк я пару дней тупо сидела дома, не высовывая носа на улицу. Никого не хотелось видеть, ни с кем разговаривать. На все предложения Пабло пойти вместе пообедать, поужинать или сходить по магазинам, отвечала отказом. Наверное, я бы и дальше могла торчать в одиночестве, утопая в депрессивных мыслях, если бы не Кристиан. Он позвонил мне и предложил встретиться для того, чтобы обсудить новый проект под инвестиции.
Я нехотя сползла с дивана, дошла до ванны, приняла душ, переоделась, накрасилась и выдвинулась в сторону Уолл Стрит.
Как и в прошлый раз, в приемной меня встретила учтивая ассистентка. Стандартно она предложила мне чай/кофе/воду и подождать, когда мистер Ричардсон освободится.
Устроившись поудобнее в кресле, я закинула ногу на ногу и открыла журнал, что лежал на столике, прямо перед носом. Помимо различных бизнес-новостей, новостей политики и прочего в нем красовалась статья на две полосы под названием: «Кристиан Ричардсон. История успеха», со стильными, постановочными фотографиями интервьюируемого.
Здесь Крис рассказывал о своём становлении, достижениях и прочем. Короче говоря, — сплошная вода. Ничего нового из этой статьи я не почерпнула.
Взглянула на часы. Наша встреча была назначена на два часа дня. Я пришла вовремя. Сейчас было двадцать минут третьего.
Терпеливо ждать своей очереди мне надоело. Настроение не то. Я до сих пор не отошла от поездки в Джорджтаун и продолжала злится на мать. У меня не было желания мило беседовать и флиртовать с Крисом, потому я приняла решение уйти.
— Передайте мистеру Ричардсону, что у меня возникли дела, — поднимаясь на ноги, обратилась я к ассистентке.
— Вы не дождётесь?
— Нет.
Я уже направилась к выходу, когда Кристиан окрикнул меня и пригласил в свой кабинет.
— Собиралась уйти? — закрывая за собой дверь, спросил он.
— Не люблю тратить своё время на ожидание.
— Извини. Заговорился с партнёрами по скайпу. Надо было решить несколько вопросов.
