но нет.
— Дело во мне, в клубе или и в том, и в другом? — весело спросил Ник.
Это рассмешило Рэйчел.
— Ни в том, ни в другом, — сказала она. — Просто до понедельника у меня дела, а завтра я весь день проведу с бабушкой. Но все равно спасибо.
— Тогда не теряю надежды, — усмехнулся Ник и понял, что говорит чистую правду. — Приглашу вас в другой раз. Позвонить вам в офис?
— Если хотите, — согласилась Рэйчел. — Но должна предупредить, что я часто работаю во внеурочные часы.
— Не беда, — кивнул Ник. — Со мной самим такое случается, это не страшно. Передавайте привет бабушке.
— Передам, — пообещала Рэйчел, все еще улыбаясь. — Она будет в восторге. До свидания.
Она повернулась и, не оглядываясь, вышла из паба.
Остаток дня Рэйчел провела в деревне и первым делом зашла на почту. Само почтовое отделение было закрыто, но магазинчик при нем работал.
— Простите, вы миссис Гейл Милтон? — спросила Рэйчел женщину, которая сидела за прилавком и читала книгу. Женщина, приблизительно ровесница Рэйчел, взглянула на нее с легкой опаской и ответила утвердительно.
Рэйчел протянула ей свою карточку.
— Я была на собрании в клубе в среду, — объяснила она, — хочу спросить, как вы относитесь к проекту застройки.
— Обеими руками за, — ответила Гейл. — Чтобы деревня не вымерла, нужны люди, особенно молодежь. А сейчас она на глазах превращается в спальный пригород Белкастера.
— А вам не кажется, что дорогие дома, из которых будет в основном состоять застройка, только ухудшат ситуацию? — спросила Рэйчел. — Насколько я поняла, домов для молодых семей планируется как раз немного.
— Да, — согласилась Гейл, — но все же это лучше, чем ничего. Я готова поддержать что угодно, если это поднимет нам продажи. — Она указала на книгу, которую читала. — Если бы я работала в каком-нибудь супермаркете, в субботу днем у меня не осталось бы времени читать за кассой, правда? Мы не закрываемся ради тех немногих, кто еще заходит, но, если бы пришлось кого-то нанимать, работали бы себе в убыток.
— А как же Эшгроув? — спросила Рэйчел.
— А что Эшгроув?
— Ну, насколько я поняла со слов Сесили Стронг, одно из деревьев посажено в честь брата вашей бабушки, Гарри Кука.
— И что? — Тон у Гейл стал несколько настороженным.
— Вас не беспокоит, что их, возможно, придется срубить, чтобы начать стройку?
— Бабушке это, пожалуй, не понравится, — призналась Гейл. — А меня не так уж беспокоит. Все это было так давно.
— Значит, вы не станете бороться, чтобы спасти деревья?
— Я этого не сказала. — Гейл тут же перешла в оборонительную позицию. Она немного помолчала, прежде чем ответить. — Но тут нужно взвесить все за и против, правда? Я хочу сказать — мои дети ходят в деревенскую школу, по крайней мере двое из них, а туда с каждым годом набирают все меньше учеников, так что к тому времени, когда моей Дженни исполнится пять лет, школа может и совсем закрыться, и придется отдавать ее в Стоун Уинтон или еще куда-нибудь. А я этого не хочу. Дело не только в бизнесе.
— Вы были на собрании? — спросила Рэйчел. Гейл кивнула.
— Майк Брэдли предложил установить в роще каменный памятник, — сказала Рэйчел. — Он, наверное, будет не хуже деревьев.
Гейл задумалась на мгновение, а затем сказала:
— Да нет, хуже. Во всяком случае, для тех, кто помнит, что это за деревья. Но ведь те люди, что погибли на войне, не хотели бы, чтобы деревня тоже умерла, правда? Дядя Гарри сам когда-то ходил в здешнюю школу — не в эту, в старую, но наверняка ему бы хотелось, чтобы в деревне была и школа, и дома для людей, и все прочее.
— Пожалуй, вы правы, — признала Рэйчел. — А ваша бабушка уже знает, что хотят сделать с деревьями?
Гейл покачала головой:
— Нет. Во всяком случае, я ей не говорила. Разве что папа услышал и ей рассказал. — Она подумала с минуту, а затем добавила: — Люди говорят — может быть, этот Майк Брэдли предложит выплатить родственникам компенсацию. Бабушке эти деньги наверняка будут не лишними… да и моим родителям, если на то пошло.
— Не сомневаюсь, что вы скоро узнаете об их планах на этот счет, — сказала Рэйчел. Она выбрала коробку конфет. — Я возьму их, если можно, — добавила она. — Завтра еду в гости к бабушке.
Следующим пунктом был дом священника. Прочитав имя викария на церковной доске объявлений, Рэйчел прошла по дорожке через сад и постучала в дверь. Адам Скиннер открыл ей и, когда она объяснила, кто такая и чего хочет, пригласил войти и проводил в свой кабинет.
— Извините за беспорядок, — сказал он, сгребая с кресла стопку бумаг и придвигая его к газовому камину, — но это самая теплая комната в доме. Присаживайтесь.
Рэйчел увидела, что настольная лампа горит, на столе лежат две раскрытые книги, а рядом блокнот и ручка.
— Извините, что отрываю вас, — начала она. — Я вижу, вы заняты.
Она посмотрела на него. Сейчас, когда на его лицо падал свет, было ясно, что он гораздо моложе, чем ей показалось вначале — чуть за тридцать. Острые серые глаза смотрели на нее из-под взлохмаченной копны темных волос. Он сел за стол и подался вперед, опершись локтями на груду бумаг.
— Суббота — день обычно довольно хлопотный, — согласился он. — Нужно готовиться к воскресной проповеди, но это не значит, что я не могу уделить время гостям. Чем могу служить?
— Я хочу выяснить, нет ли какого-то способа, чтобы «Бригсток Джонс» строила свои дома, не вырубая Эшгроув, — ответила Рэйчел. — Я изучила его историю. В номере «Белкастер кроникл» за 1921 год нашлась заметка о том, как его сажали. Я понимаю, это было очень давно, но еще остались люди, которые помнят. — Она объяснила, что хочет попытаться найти всех потомков погибших. — Вот я и подумала — нельзя ли заглянуть в приходские записи? Одна женщина в церкви сказала, что они у вас.
— Можно, конечно, — согласился Адам Скиннер, — только их уже нет в приходе, во всяком случае, старых, до 1945 года. Они хранятся в архиве в Белкастере. Придется вам ехать туда, если хотите их просмотреть. Я сам здесь сравнительно недавно и, к сожалению, не знаю истории многих семей.
— А как вы относитесь к проекту застройки? — спросила Рэйчел.
— Наверное, как и большинство людей, если они честны. Им это не по душе, но они понимают, что иначе деревня так и будет вымирать.
— А Эшгроув?
— Если есть какая-то возможность сохранить его, нужно сохранить. Он был задуман как живой мемориал этим людям,
