собаку, но Куинн не захотел его брать, и в тот момент мне показалось необходимым
совершить добрый поступок. – Его голос затих, когда он, наконец, открыл дверь в свою
квартиру.
Его жилище оказалось таким же пустым, как и мое, в гостиной стояли:
потрепанный диван, кресло и комод. Я вдохнула, но вместо того, чтобы почувствовать
куриную рвоту или «баба гануш», уловила аромат отбеливателя, мяты и одеколона Джоша.
- Долго здесь живешь? – Поинтересовалась я.
- Не-а. Всего несколько месяцев. Мне нужно было побыстрее найти что-нибудь,
чтобы перестать перебиваться чужим диваном.
- И почему же? – Не удержалась я.
- Почему я перебивался чужим диваном?
Я ответила кивком.
- Потому что только переехал в город.
- Зачем?
- Черт. – Ухмыльнулся он. – Кто бы мог подумать, что меня ожидает испанская
инквизиция.
От холода я скрестила на груди руки. Кондиционер работал на полную мощность.
- Я нахожусь с тобой наедине в твоей квартире. Мне кажется, я имею право знать
основы.
- Замерзла? – Забеспокоился он.
- Здесь такой мороз, как в мясном холодильнике.
- Мне так лучше спится.
- Как же ты оплачиваешь счета? – Спросила я.
Джош исчез в дверном проеме, а затем вышел, держа в руках серую толстовку. Он
бросил ее мне.
– Надень. Она теплая.
Я посмотрела на себя.
– Ты точно не хочешь, чтобы я надела ее поверх своей формы.
- Да ладно, как будто я не провожу весь день, покрытый телесными жидкостями?
Отшлифуется. Надевай, пока не замерзла.
- Отшлифуется? Странно сказано.
Он пожал плечами.
- Как шлифуют царапину на машине. Мой отец говорил так при любом случае. Мы
– механики. Обычно я по локоть испачкан смазочным материалом. Меня это расслабляет.
Прочищает голову.
Я натянула толстовку через голову. Зеленый фирменный логотип «Адидас» оказался
спереди самой мягкой вещи из тех, что мне довелось носить.
- Боже, как чудесно.
- Да? Моя любимая.
Его жест, когда он дал мне свою любимую толстовку, не остался не замеченным. –
Я верну ее, после того как постираю.
- Не торопись… Вот ты где! – Сказал он, забирая свой бумажник с комода и засунув
его в задний карман джинсов.
- Теперь можем идти. Прости за заминку, - он позвал свою собаку и погладил ее.
- Какое ужасное имя. Напоминает имя серийного убийцы, - сказала я.
Джош изобразил обиду.
- Тебе не нравится? Тогда, назови его сама.
- Что? Нет. Я просто…
Джош стоял, скрестив руки.
- Серьезно. Придумай новое имя, если тебе не нравится это.
- Типа прозвище?
- Ага. Я до сих пор называю его… - со стороны пола раздалось тихое поскуливание,
и я наклонилась, запуская пальцы в черно-коричневую шерсть.
- Диди, - перебила его я. – Это похоже на его привычное имя, так что он не
запутается.
Джош поморщился. – Это мальчик, Эйвери.
- Ладно. Тогда просто Ди.
- Пусть будет Ди, - Джош наклонился и потрепал Ди по макушке. – Вернусь позже.
Ди заскулил, когда мы подошли к двери.
Уголки моих губ опустились вниз. Он выглядел таким одиноким, мне было знакомо
это чувство.
- Ты только пришел. Мы можем остаться здесь?
- Ты уверена? – Спросил он.
- Ага, закажем еду в «ДжейВоке» и посмотрим кино.
Джош покачал головой.
- Никаких фильмов. Я, вроде как, наслаждаюсь инквизицией. – Он толкнул дверь,
открывая ее, и схватил телефон. Щенок, извиваясь всем телом, потерся попой о лодыжки
Джоша, а затем подбежала ко мне. Я взяла его на руки и села на диван.
- Привет, это Джош.
На моем лице появилась улыбка. Джош обращался к ним так же, как и я.
- Мне как всегда, тут еще Эйвери. Ага, жареный рис с курицей и соевый соус с
низким содержанием натрия. – Он показал на меня, проверяя правильность заказа. Я
кивнула. – С доставкой. Спасибо, Коко.
- Если бы у меня все еще была машина, - произнесла я. – Я бы попросила тебя
научить меня менять масло. Это сэкономило бы кучу денег.
Он пожал плечами.
– Я сам могу, мне совсем не сложно.
Не испытывая энтузиазма, я посмотрела на него.
– Мне необходимо научиться делать это самостоятельно, когда ты решишь, что не
заинтересован в отношениях.
Он осмотрел свою квартиру и подошел ко мне, присаживаясь рядом.
– Мне даже в голову не приходило.
- Точно, - безразлично заметила я.
Я не пыталась изображать наивность, только ради Джоша. Мне необходимо было
защитить свое достоинство, если не гордость. Знать, о чем думают другие медсестры, увидев наше общение и узнав планы, когда он привозил пациентов в скорую помощь,
очень тяжело. Однажды я была на их месте, поспорив с Дэб о количестве напитков,
которые потребуются Джошу, чтобы затащить очередную медсестру в постель, и сколько
дней она потом проплачет.
Мне будет легче работать, если разобраться во всем сразу.
- Я думала, мы решили не заниматься этим, - невесело произнес он.
- Чем?
- Играть в игры.
- Напоминаю твои слова, ты сказал «играть по правилам». Технически, все равно
можно играть.
- Я не то имел в виду. Знаешь, - начал он, поерзав от неудобства. – Как говорится, будем смелее. Приложим все усилия. Без спешки или отступлений, никаких ожиданий
друг от друга. Попытаемся преодолеть трудности, оставаясь честными, и не станем
беспокоиться, что ведем себя слишком… как-нибудь.
- Хорошо, - неуверенно согласилась я.
- Ты мне нравишься, - признался он. – Очень. Ты привлекала меня еще до аварии,
но с тех пор все изменилось. Я хочу узнать тебя получше, но мое поведение было
ужасным с момента появления в городе, и я абсолютно уверен, что ты не веришь не
единому моему слову.
- Нет, но твоя излишняя откровенность очень увлекательна. Продолжай.
Он улыбнулся.
- Ты выглядишь исключительно прекрасно в моей толстовке. Эйвери?
- Да?
- Можно тебя поцеловать?
- Кхм, конечно. – Я поморщилась от того, как странно прозвучал мой голос.
Он бережно запустил пальцы в мои волосы на затылке и потянулся вперед. Мои
глаза закрылись, но тут внезапно раздался скулеж. Ди подпрыгнул, облизав и куснув меня
за подбородок.
Я завизжала, откинувшись назад и вытирая пострадавшее место рукавом толстовки.
- Перестань! – Засмеялся Джош и поставил жесткошерстного щенка на пол.
- Он соскучился по тебе, - сказала я.
Он покачал головой, указав на шерстяной комочек.
- Нет, нельзя, - приказал он, стараясь не рассмеяться. И повернулся ко мне. – Задай
мне вопрос.
- Любой?
- Почти.
- О чем я могу спросить?
- Ой, да ладно тебе!
- Ты попросил задать тебе вопрос! По крайней мере, ответь на этот.
- Я не люблю рассказывать о прошлом.
- Добро пожаловать в клуб.
- Оу, у милой Эйвери Джейкобс имеются скелеты в шкафу? – усмехнулся он.
- У всех они есть. Так что большая часть с тобой не обсуждается.
- Спрашивай. Не могу обещать, что отвечу сейчас, но позже обязательно это
сделаю.
Я задумалась на мгновение.
- Почему ты переехал в Филадельфию?
- Мой дед нашел для меня здесь работу, в «ЛайфНэт».
Я кивнула.
– Твой дедушка живет здесь?
- Раньше жил, когда впервые женился на бабушке. Они переехали в Эбботтстаун,
когда узнали, что она беременна. У него остались некоторые связи, и он сказал, что мне
будет полезно.
- Почему?
Джош поерзал.
– Позже.
Я кивнула.
– Ты всегда был таким… обаятельным?
- Приятно слышать. Мне никогда не становилось неловко из-за этого, но сидя
сейчас с тобой, вроде как, стало.
- Тебе нечего стесняться. Я не какая-нибудь девственница.
- Нет? – Мне не удалось прочитать выражение его лица.
Мои плечи опустились, и я незаинтересованно посмотрела на него.
- Ради Бога. Мне двадцать четыре года. Ты знаешь того, кто в этом возрасте остался
девственником?
- Только тебя.
Я фыркнула.
Он поерзал на месте.
- Сколько?
- Ты нахрен издеваешься надо мной? Не прилично спрашивать женщину, сколько у
нее было мужчин на втором свидании.
- Если бы у нас было свидание, мне стало бы стыдно. Мы проводим время… чтобы
узнать друг друга получше. Пока я узнал только то, что обожаю, когда ты ругаешься. Так
сексуально.
- Хорошо. Папа был тем еще матершинником. Моим первым предложением стало
«черт побери».
- Так сколько?
- Сначала ты.
- Не знаю, - честно признался он.
- Я не стану отвечать, если ты будешь жульничать.
Он засмеялся.
- Клянусь. Думаю, где-то около сорока. Наверное.
- Ты – ходячее ЗППП (заболевание, передающееся половым путем), - выдала я.
- Нет. Я самый здоровый ублюдок, которого ты встречала. Проверяюсь каждые три
месяца, как по часам.
- Скорее, как проститутка.
Его рот распахнулся.
- Полегче!
- Ага, тебя определенно можно назвать «легким», - парировала я. – Двое. –
Призналась.
Его улыбка испарилась.
