— У меня был… клиент. Мы встречались. Я не могу назвать его имя, — эмоции сменялись со скоростью света.
Что это значило? Пусть Хёнджин выбрал нейтральную формулировку, получалось, все эти месяцы Чан не замечал, как члена его команды использовали в качестве… кого?! Мальчика по вызову!
Помимо того, что на кону стояли репутация группы и компании, если бы правда вскрылась, за большие деньги Хёнджину приходилось оказывать кому-то услуги определённого рода!
Сжав зубы, чтобы не спугнуть неосторожным словом прилив откровений, Чан вспыхнул от гнева.
Какого. Хрена.
Почему Хёнджин не пришёл к нему сразу и молчал, выслушивая его нападки? Почему не доверился тогда и пришёл поговорить сейчас?
— Что случилось? — когда пауза затянулась, подтолкнул к продолжению Чан, постаравшись задать вопрос мягко, без давления.
— Я так больше не могу, — прошептал Хёнджин.
Большие глаза вновь наполнились слезами, и он всхлипнул, не поднимая головы.
Предположения, одно хуже другого, сменяли друг друга, и с каждой новой мыслью становилось дурнее.
Какой из него лидер, если Чан не заметил, во что вляпался Хёнджин?
— Тебя изнасиловали? — предположил он, догадываясь, что Хёнджин умалчивает о том, что терзает больше всего.
— Что? Нет! Мой клиент… он хороший человек. И хорошо ко мне относился.
Чан догадывался, что это могло значить, когда кто-то платил большие деньги за связь.
Он не мог лезть Хёнджину в душу, выпытывая, что того заставляли делать. Он вообще не мог понять, как компания развернула подобную деятельность у всех под носом, и сколько ещё людей были задействованы. Здесь и сейчас Хёнджин приоткрыл сердце, и помимо вины, что не заметил раньше, Чан злился на себя за слепоту.
Это нездорово — защищать того, кто занимался с тобой сексом за деньги. Да и вся ситуация в целом так себе, но Чан не был психологом, чтобы пытаться помочь как профессионал.
Он мог быть рядом как друг, как лидер.
— Спасибо, что поделился, — медленно проговорил Чан, поглаживая Хёнджина по спине. — Мы с этим разберёмся.
Мы — значило Stray Kids.
Они просидели в студии звукозаписи до самого утра. Хёнджин клевал носом, Чан писал музыку, позволив волнению вылиться в мелодию. Он проводил Хёнджина до комнаты, когда светало, и вернулся к себе.
Глаза так и не удалось сомкнуть. Лёжа на спине и разглядывая потолок, Чан думал о многом.
Насколько же мир кругом оставался закрытым и таинственным. Он в индустрии не первый год и понимал, как работали механизмы, но ситуация Хёнджина показала, что многое оставалось в тени. Не хотелось выпытывать подробности. Уже то, что Хёнджина заставили видеться с кем-то за деньги, вызывало бурю негодования.
На его месте мог оказаться любой! Он был из группы, почти как брат! Ближе, потому что эту семью Чан выбрал сам.
К сожалению, время нельзя было отмотать назад, и Чан не смог защитить Хёнджина, пока не знал, что происходило, но он понимал, как важно прекратить это унижение теперь.
Пора поговорить с ребятами, а заодно убедиться, что в Stray Kids собрались правильные люди, иначе…
***
В тренировочном зале повисла неловкая тишина, под потолком гудели лампы, жужжала аппаратура.
Поскольку счёт шёл на часы, и неизвестно, когда бы Хёнджина отправили на следующую встречу, Чан принял решение не откладывать общий сбор.
Они и так слишком долго молчали.
Все, включая его.
К полудню он разбудил помятого Хёнджина и попросил явиться на встречу с ребятами. У него не было четкого плана, кроме цели отстоять честь Хёнджина перед руководством.
Покусившись на репутацию Хёнджина, компания подставила под удар всех, и если кто-то этого не понимал, Чан собирался донести свою позицию.
— Хёнджини вернулся? — радостно воскликнул Феликс, вскакивая со своего места, чтобы поприветствовать обоих.
Хёнджин вяло улыбнулся, спрятавшись за челкой, а Чан, прикрыв дверь и повернув замок, чтобы им никто не помешал, глубоко вздохнул, настраиваясь на беседу.
Минхо подобрался. Взгляд из расслабленного моментально сделался цепким и пронизывающим. Чан был уверен, тот сразу же догадался, что у них нарисовались проблемы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Слушайте все, — начал он. — Нам надо кое-что обсудить.
Никто не перебивал, не пытался пошутить. Атмосфера моментально сделалась гнетущей и тяжелой, напряжение повисло в воздухе.
— Кое-что произошло, и последствия могут коснуться каждого. Прежде, чем начать, я хочу напомнить, что мы с вами — одно целое. Если происходит что-то масштабное… вы напуганы, запутались и не знаете, как быть — возвращайтесь. Сюда, к нам. Stray Kids — не про каждого из нас. Stray Kids — это когда мы вместе. Понятно?
Иногда Чан ощущал себя военным командиром. Здесь и сейчас он планировал маленькую революцию.
— Вы согласны?
Этот вопрос был не риторическим.
— Да.
— Конечно.
— Ближе к делу, — потребовал Минхо.
— Хёнджин, — попросил Чан. — Тебе слово.
Протянув руку, он кивнул, предоставив возможность говорить.
***
От ожидания сковало внутренности, а сердце, наоборот, бросилось вскачь.
Силы кончились. В тот момент, когда Намджун отшил его, пал последний рубеж.
С другой стороны, тому, кто ничего не боялся, нечего и терять.
— За айдола можно заплатить, — Хёнджин недолго определялся с формулировкой. — А потом сказать, что он занят благотворительностью.
Он не хотел объяснять, что именно приходилось делать для того, кто платит. В конце концов, ему повезло, и Намджун хорошо с ним обходился.
Но Хёнджин был не первым и точно не последним в этом порочном круге. Скольким парням и девушкам повезло меньше?
— Тебя привлекли к общественным работам? — предположил Феликс, недоумевающе переглянувшись с Чонином.
Если бы…
Однако предположение развеселило. Рассмеявшись, Хёнджин отвернулся, только не смог спрятаться: в тренировочном зале полно зеркал.
— Ага, — прохрипел он, согнувшись пополам.
Пресс заболел от напряжения, а в глазах помутнело.
Выпрямившись, Хёнджин приказал себе успокоиться. Яркий искусственный свет ослеплял. Гораздо проще было танцевать, чем пытаться объяснить словами, через какое унижение он прошёл. Может, он ещё расскажет эту историю в танце, а пока требовалось подобрать подходящие формулировки.
Каким бы сильным ни было доверие, раскрывать эту сторону своей жизни оказалось неимоверно сложно.
Если поначалу не все понимали, что имелось в виду, то когда во взглядах замелькали удивление, осознание, жалость и сочувствие, Хёнджин совсем сник.
— Простите, — пробормотал Хёнджин, направляясь в сторону выхода.
Он не думал, поймут ребята или нет. На что надеяться, если сам не разобрался? Хёнджин бежал от самого себя, чтобы не ждать приговор. Никто не окликнул, не пошёл следом — всем требовалось время, чтобы переварить услышанное.
Он никогда не думал об эскорте и услугах подобного рода, пока сам не оказался втянут в мутную историю. Вернувшись в комнату и завалившись в постель, Хёнджин уткнулся носом в подушку и вздохнул.
Рядом с Намджуном мечтали оказаться сотни тысяч человек, а он платил за фейковую близость. Неужели люди его уровня не могли влюбиться по-настоящему?
Почему Намджун не захотел с ним спать?
Взрослый мир слишком сложный, в нем копились вопросы, и совсем не находилось ответов. Или это Хёнджину не повезло повстречать на своём пути Ким Намджуна?
Кстати, куда Хёнджин подевал подаренный телефон? Привстав на локте, он окинул комнату блуждающим взглядом. Вещи, в которых он приехал, были свалены на стул. Вставать и ковыряться в карманах было лень. Найдёт он телефон, что дальше? Хёнджин сильно сомневался, что Намджун писал или звонил, а проверять и убеждаться в собственной правоте не хотелось. Как будто до этого Хёнджин недостаточно разочаровался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Хватит унижаться.
Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошёл Минхо.
— Бестолочь, — с порога бросил он, в три шага настигнув кровати. — Какая же ты бестолочь! — матрас прогнулся под чужим весом.
