Он просто положил ладонь на лохматую макушку Хёнджина и погладил.
Разве ему не было противно?
Хёнджин неуверенно обернулся, глядя исподлобья.
— Ты не знаешь главного правила? Никогда и ни за что нельзя влюбляться в клиентов!
Откуда…
— Хён, тебя тоже отправляли… на подобные встречи?
Закатив глаза, Минхо тяжело вздохнул.
— Нет, конечно! Это же очевидно.
Наверное, у Хёнджина был такой жалкий вид, что Минхо больше ничего не сказал. Перебирал пальцами отросшие волосы и молчал.
Дверь снова распахнулась, и в комнату ввалились Чанбин с Джисоном. Вид у них был одинаково рассерженный и хмурый. Халк и его брат-близнец пошутил бы Хёнджин.
— Я убью его! — прорычал Чанбин, сжимая кулаки.
— Я помогу спрятать труп! — поддержал Джисон.
— Чей? — вяло откликнулся Минхо.
— Того, с кем Хёнджини… с кем его заставили… короче! — Джисон сел на пол, впритык к Минхо, невзначай прислонившись к колену.
— Остыньте, — приказал Минхо. — Если на вас повесят уголовное, вместо сцены будете сидеть в тюрьме, и никто не выиграет.
Логично.
— Почему ты не сказал раньше? — воскликнул Чанбин.
Кровать жалостливо скрипнула под весом уже троих человек.
— Потому что, — буркнул Хёнджин. — Как вы себе это представляете?
Нет, серьезно!
— Так же, как и сегодня, только несколько недель назад, — нашёлся с ответом Джисон. — Мы бы что-нибудь придумали!
Если бы подобная ситуация приключилась не с Хёнджином, наверное, он бы вёл себя так же: злился и верил в лучшее.
— Спасибо, — выдавил Хёнджин.
— Хочу тебя убить, — парировал Джисон.
— Эй, вообще-то, когда ты сюда пришёл, то хотел убить не меня, — тут же взъелся Хёнджин.
— Прекратите, — скомандовал Минхо. — Оба.
Иначе что? Вопрос так ярко отразился на лицах, что Минхо закончил фразу:
— Давно не разучивали связки вместе? Могу устроить.
Чанбин прыснул в кулак, а Джисон с раздражением отвернулся. Минхо легонько пнул его коленом в плечо, чтобы разрядить обстановку.
— А вот и мы, — обьявил Феликс.
Комната Хёнджина потихоньку превращалась в проходной двор.
Сынмин с Чонином держали в руках пакеты, из которых доносились вкусные запахи, а Феликс сразу же приступил к раздаче боксов и обьявил:
— Мы решили, что надо поесть. Еда — это всегда хорошо!
— Ага, только если ты не на диете, — проворчал Чанбин.
— Хён сам решил сушиться, его никто не заставлял, — не растерялся Феликс.
Хёнджин не помнил, когда они собирались в последний раз практически полным составом. Наверное, в его день рождения, но тогда уже обьявили бан.
Как он соскучился по возможности быть с ними, участвовать в спорах и обсуждениях. Поначалу Хёнджин опасался неловкости, но ничего не изменилось. Никто не косился, не осуждал.
Им ведь не запрещали общаться, они пересекались на кухне и репетициях, где Хёнджин всегда выкладывался на двести процентов, но когда ребята уезжали на съёмки, его самого отправляли на встречи с Намджуном.
Намджун.
В груди снова сжалось от обиды и боли.
Хотелось поблагодарить ребят за поддержку. Хёнджин пытался подобрать правильные слова, когда дверь в который раз распахнулась, и в комнату вошёл Чан.
Все мигом замолчали, повернув головы. Хёнджин отставил наполовину полный бокс на тумбочку, вмиг растеряв остатки аппетита.
Не надо быть гением, чтобы понимать — Чан пришёл с важными новостями, иначе бы присутствовал здесь с самого начала.
— Ну? — поднажал Феликс. — Не молчи, пожалуйста!
Чан подошел к кровати и, присев на корточки, взял Хёнджина за ладони, заглядывая в лицо.
— Ты подвёл нас.
Еда, застывшая посередине, попросилась назад. Хёнджин справился с рвотным рефлексом, затравленно опустил голову.
— Потому что должен был сказать раньше.
На плечо легла рука. Минхо погладил, сжал пальцы.
— Сложно представить, через что ты прошёл. Мы только в теории понимаем, но… мы всегда были рядом. Всегда — на твоей стороне.
Глянув Чану в глаза, Хёнджин зацепился за эмоции. Он отчетливо распознал гнев, затаившийся в глубине, сочувствие и что-то ещё, от чего веяло силой — не зря Чан был поддержкой и опорой группы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Пора возвращаться.
Хенджин не ослышался? Чан что, ходил к руководству? Разве так можно было?
— Разнесем всех в пух и прах, — усмехнулся Чан, притянув Хёнджина в объятия.
На фоне загудели:
— Ура!
— Круто!
— Наконец!
Их облепили со всех сторон, так что в лёгких быстро кончился воздух, и Хёнджин чуть не задохнулся от проявлений крепкой чужой любви.
Кажется, ребята знали чуть больше. Неужели бан закончился?
— Нас ждёт альбом, — подтвердил Чан. — Пришло время пошуметь*.
Комментарий к Часть 7
* - пошуметь
Последний альбом Stray Kids называется Noisy, в переводе шумный/шумливый/галдящий
========== Часть 8 ==========
Хёнджину предложили выбрать музыку и поставить под неё танец, чтобы эффектно и красиво заявить о себе после длительного перерыва. Перебирая множество композиций, он совсем случайно наткнулся на песню, под которую уже танцевал однажды.
Дрожь пробрала до самых костей, а воспоминания закружились, возвращая в недалекое прошлое.
Он услышал, как скрипит под колёсами велосипеда гравий. Почувствовал, как Мони тыкается мокрым носом в ладони, радостно подпрыгивая, а по всему первому этажу разносится запах подгоревшей яичницы — Намджун пытался приготовить завтрак.
Заигравшись с огнём, Хёнджин выбрался из пламени целым и невредимым — снаружи. О невидимых глазу ожогах он никому не рассказывал, делая вид, что ничего серьёзного не случилось. Если начать концентрироваться на боли и стыдиться того, что было, паранойя сожрала бы изнутри, а Хёнджину нужно было трудиться в два, в три раза больше, чем раньше, чтобы порадовать стэй и не подвести ребят.
Он не знал, что Чан обсуждал с руководством, и с кем именно разговаривал, но уже на следующий день менеджер вызвал Хёнджина на ковёр и как ни в чем не бывало ознакомил со стратегией, по которой ему предстояло возвратиться в основной состав группы.
Менеджер ни словом не обмолвился о деятельности, которой Хенджину пришлось заниматься, ничего не сказал про Намджуна, хотя был в курсе всех встреч, ведь за каждую компании перечислялись огромные деньги. Он только напомнил, что Хёнджин подписывал контракт о неразглашении, и в случае утечки информации платить неустойку придётся из собственного кармана.
Да и кто бы поверил, что Ким Намджун, на чьей репутации не было ни единого пятнышка, покупал мальчика для личных встреч?
Это было так странно: больше ста дней находиться в тени, а после делать вид, что ничего не случилось.
Теперь Хёнджин редко оставался в одиночестве. Чан или Феликс всегда оказывались рядом, и только в тренировочном зале Хёнджин мог побыть наедине со своими мыслями. Постоянная опека не злила. Может, Хёнджин повзрослел и научился принимать заботу, а может ему не хватало одного конкретного человека, поэтому он радовался, когда забывался в компании тех, кто был близок.
Наверное, Хёнджин бы позвонил Намджуну.
Он бы абсолютно точно попытался связаться с Намджуном, чтобы поставить финальную точку.
Если бы не потерял телефон!
Когда ребята покинули его к вечеру того самого дня, Хёнджин перерыл всю комнату и перетряс одежду, которую носил, но подаренный Намджуном телефон так и не нашёл. Он точно помнил, что сел в такси с ним, а потом тот исчез. Как будто Ким Намджуна никогда не было в жизни Хёнджина, он придумал странный сон, в котором лидер BTS играл роль его парня.
Но они встречались! Намджун сам сказал, и Чимин тоже поверил, что они вместе, а потом… потом Намджун не захотел с ним спать, Хёнджин сбежал и потерял телефон — единственную вещь, которая могла связать их без посторонней помощи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Минхо правильно заметил: бестолочь. Почему он не додумался продублировать номер? На всякий случай!
Поначалу Хёнджин тосковал, сердце болело из-за гремучей смеси стыда, тоски и обиды. Вскоре горький коктейль сменился раздражением, а потом чувства поутихли, и Хёнджин сконцентрировался на танцах и песне из нового альбома. Чан написал музыку, вместе они придумали текст, и Хёнджин поставил хореографию, выстроив в голове образы. Ему впервые позволили выбирать, что и как он хочет получить в готовом варианте.
