– Ты хромаешь на оба мозжечка, – хмыкнул Максим, – эту самую крепость сначала надо построить.
– Уже интереснее! Сколько там лет до прихода Тамерлана?
– Почти шестьдесят, но ты к этому времени можешь вытеснить остатки орды за Каспийское море.
– Ой ли? – не поверил Андрей. – Скорее степняки перебьют поселенцев, а крепость тихо загнется.
– Кочевники конечно же отстали в общественном развитии. Но они отнюдь не отморозки, торговля нужна больше им, чем тебе.
– Типа «два рубля правая портянка, три рубля левая портянка, два портянка семь рублей».
– Не надо так шутить! Орда исчезла сама по себе, пришельцы ассимилировались и растворились. Одни среди волжских болгар, другие среди половцев, третьи породнились с народами Кавказа.
Норманн выбрался из-под одеяла, бросил на палубу потную ночную рубашку, достал из сундука свежую. В ноздри ударил аромат малинового листа и душицы, заставил на секунду закрыть глаза и представить себя на залитой солнечным светом лесной полянке. Увы, он находился в море, отогнал приятное видение, торопливо перестелил постельное белье и снова юркнул в уютную койку.
Сколько веков сначала греки, а затем римляне вели торговлю с Китаем и Индией? Для Византии с Генуей и Венецией торговый путь по Дону к устью Волги давно уже стал чуть ли не родной землей. А тут вот он, новый повелитель, претендент на сбор пошлин со своими законами и порядками. Максим долго и упорно убеждал Андрея ввязаться в авантюру со строительством крепости на берегу Иловли.
– Это все лирика! – отмахнулся Норманн. – Как посмотрит Ганза на мой союз с Генуей?
– Извини, но ты мыслишь примитивными черно-белыми категориями: друг или враг, – поморщился Максим.
– Объясни мне, глупому неучу, каким должен быть правильный курс мышления.
– Для тебя на первом месте стоят интересы княжества! Войны и союзы должны приносить выгоду!
– В чем ты видишь мою выгоду от строительства крепости почти у Волги?
Для Максима выгода была очевидна:
– Ты начинаешь контролировать один из старейших в истории человечества торговых путей, это принесет тебе огромные богатства.
– Персы с китайцами с одной стороны везут свои товары, европейцы – с другой стороны, а я над ними в окружении пушек. Не смешно, – отрезал Андрей.
– Действительно не смешно. Тебе выпал уникальный шанс войти в историю!
– Дурь и муть! – возмутился Норманн. – Осенью откроется портал, и адью! Не нужны мне ваши войны с союзами, я хочу домой!
– Все еще надеешься? – спросил Максим. – Мой тебе дружеский совет, забудь о портале.
Андрей с сомнением покачал головой:
– Твой план нежизнеспособен. Да, я разорил несколько стойбищ, но для союза с Генуей это вообще не аргумент.
– Положись на меня, найду тебе аргументов выше крыши!
– Знаешь что, лучше напиши моему другу атабеку Атсизу Тутушу красивое письмо. Предложи от моего имени совместный поход на Астрахань.
– Зачем тебе этот никчемный городишко? – удивленно спросил Максим.
– Мне? – вскинулся Норманн. – Я в твоих глазах совсем безмозглый правитель? Надо персов подписать на войну с монголами.
– Под шумок заложить крепость, посадить там немца с большой печатью, а самому сбежать через портал?
– Во-первых, я ганзеец, для Любека этого достаточно и никаких немцев с печатями не потребуется.
– Что во-вторых? – с ехидцей поинтересовался Максим.
– Договорюсь с атабеком Тутушем, что моя крепость будет пограничной, земли южнее отойдут ему.
– А ты хитер! Султан под это дело даст и денег, и воинов.
– Со своей стороны добавлю пушек, по весне парочку отправишь вместе с письмом.
– Отправлю, – улыбнулся Максим. – Только не забывай, сейчас пушки приходят на смену лукам, они до двадцатого века будут считаться оружием обороны.
– Ну и ладно, мое дело подарить, а куда атабек их засунет, меня не касается. Главное – персов с монголами столкнуть лбами.
– Настоящий стратег. – Приятель пробежался пальцами по клавиатуре компьютера и воскликнул: – А ведь сработает! Персы получат великолепный шанс отсечь три орды, а затем от Дербента по долине Маныч выйти к Азову!
– Дальнейшее меня не интересует, – равнодушно ответил Норманн. – Важен первый шаг, персы бьются с монголами, а я спокойно строю крепость.
– Ну да, ну да. Слушай! Немедленно отправь послов в Геную! Пока то да се, ты уже начнешь строиться на Иловле.
– Наконец-то додумался! – усмехнулся Норманн. – Я хочу изначально позиционировать себя как нейтрала и защитника торговых интересов.
Максим быстро просчитал ситуацию. Что-то у него не сходилось:
– Не выйдет, ты обязательно затронешь чьи-то интересы.
– Разумеется, но сначала пообещаю персам помощь в войне с монголами. А монголам поклянусь за чашкой кумыса в вечной дружбе. Генуэзцам подарю меч с надписью «за честную торговлю», а Ганзе буду твердить о преданности и служении.
– Авантюрист ты, господин князь, или как там, герцог, что ли.
– Маркиз Карабас из рода Барабасов, – засмеялся Норманн.
– Договорились! – Максим с довольным видом потер руки. – Я прогоню письма через принтер, получателей это должно впечатлить.
– Не забудь сделать обрамление со всякими там завитушками и побольше золота, сейчас это признак могущества правителя.
– Тоже мне, учитель нашелся! Ты историю своей страны не знаешь, а берешься объяснять правила оформления официальных грамот четырнадцатого века.
Норманна по одной простой причине устраивал вариант совместных действий с персидским князем: план не предполагал активных действий в следующем году. Так что в портал можно будет идти с чистой совестью, за спиной не останется незаконченных дел и невыполнимых обещаний. Федор Данилович Вянгинский быстро найдет человека на вакантную должность князя, тот женится на княжне Анастасии Романовне и отправится воевать в Нижнее Поволжье. Новгород первый был заинтересован в контроле над торговыми путями. Ежегодно Вече отправляло монголам более полутонны серебряных монет, покупая тем самым ярлык на свободный проход кораблей. Часть денег возвращалась через Псков, ибо псковитяне не имели своего баскака и оплачивали право на проход в Новгороде. Дополнительный сбор доли являлся предметом многолетнего спора и вооруженного противостояния. Крепость в низовье Волги являлась мощным козырем не только в отношениях с Псковом, но и в отношениях с Москвой, Рязанью и другими торговыми центрами Руси.
В Любкевиц, северную пиратскую базу Рюгена, заходили с величайшей осторожностью. Дело было не в опасении подвергнуться нападению – чужак не сунет нос в логово морских разбойников. Со стороны моря остров охраняла обширная отмель с извилистым фарватером, а вдоль континентального берега простиралось огромное болото. Это сейчас германские земли представляют собой плодородные поля и сочные луга. В тринадцатом веке еще не было осушительных каналов и дренажных систем, никто не задумывался над идеей защитных дамб. От Кале до Гамбурга приливные волны Северного моря уходили в глубь континента на две сотни километров. В те времена Западная Европа представляла собой огромную болотистую низину, которая заканчивалась у стен Мемельбурга, нынешней Клайпеды. Этим и объясняется разница между русскими и европейскими каналами. Между бассейнами европейских рек практически отсутствовала природная разница высот уровня воды, а небольшие перепады нивелировались регулярным приходом приливной волны. В то же время на Руси невозможно было соединить каналы без высоких промежуточных шлюзов. Выход нашли в создании волоков, что с учетом размеров кораблей того периода являлось куда более экономически выгодным.
Норманн разглядывал через иллюминатор своей каюты унылый берег. Прибрежные меловые скалы постепенно уступали место дюнам и чахлому кустарнику, стайка крикливых чаек отчаянно дралась за несчастного краба. Ни малейшего намека на ухоженные поля пшеницы, а там, где должен был быть похожий на парк буковый лес, не виднелось даже одинокого деревца. Он много раз бывал в местном яхт-клубе, прекрасно помнил окружающий пейзаж. Обескураживающая картина еще раз беспощадно напомнила о дикости времен, в которые его забросил проклятый портал. Норманн чувствовал себя вполне здоровым, но по договоренности с Ульфором и Речаном продолжал отсиживаться в каюте. Причина крылась не в желании сохранить в тайне приход карельского правителя к пиратам Рюгена. Нехорошие слухи ходили о многих купцах Ганзы, некоторые торговцы почти открыто заходили в Ральсвик, считавшийся столицей морских разбойников. Пираты не могут существовать сами по себе, добычу необходимо продавать, покупая взамен снаряжение и продовольствие. И злато-серебро требуется накапливать, иначе как разбойник определит, каково его богатство. В предстоящих переговорах с правителями Ганзы Норманн хотел разыграть пиратскую карту. Для этого он решил временно оставить здесь свои корабли и спрятаться от местных любопытных разбойников.
