— Это мой муж — Самсун Карим,— она почти с отвращением произнесла имя сидевшего на стуле мужчины. — Его брат Раззак лет десять назад уехал в Малайзию и там сколотил при личный капитал. У него недавно умерла жена, и он приехал к нам. Я сразу поняла, что он долго не протянет. У него обнаружили цирроз печени. Как-то Самсун заикнулся о наследстве, но Раззак ответил, что почти все оставляет какой-то бедной родственнице жены. Он ее и в глаза-то никогда не видел, но все время твердил, что такова воля его супруги. Нужно совсем потерять стыд, чтобы забыть о своем родном брате и оставить деньги неизвестно кому. Когда он умер, у меня возникла прекрасная мысль, как сохранить деньги. Вот мы и решили... Они были очень похожи... даже я с трудом их различала. Как вам объяснить... Мы поменяли документы: Самсун умер, Раззак остался жить. Он жил один, и никто бы ничего не заметил. Да и сейчас все прошло бы нормально, если бы не эта... не этот недоумок! Да простит меня аллах! Преступления мы никакого не совершали, разве не так? Единственное, в чем нас могут обвинить — это в присвоении чужих документов. Что же, уплатим штраф... Но наследство мы все-таки заберем... Мы подадим в суд... Где это видано, чтобы оставлять наследство неизвестно кому...
Она бросила презрительный взгляд на мужа, который буквально съежился на своем стуле.
— Кретин несчастный! Зачем только я связалась с тобой? - И опять опасливо посмотрела вверх.— Да простит меня аллах!
— Действительно,— согласился Ло,— вы отделаетесь штрафом... если, конечно, все так, как вы говорите...
— Других грехов за нами не водится! - язвительно произнесла жена Карима.
— Это мы увидим. Я пришел к вам совсем по другому делу.
Карим с женой удивленно переглянулись. Патрик вытащил из кармана газету с фотографиями трупов на Блаканг-Мати.
— Вы видели эту газету?
— Мы не интересуемся политикой,— подняла ладонь хозяйка.
— Ваше дело,— пожал плечами Ло.— Но как вы объясните мне это?
Супруги прочитали заголовок, взглянули на фотографии.
— О аллах! — Госпожа Карим побледнела.— Раззак на Блаканг-Мати! "Сад смерти"! О аллах! Но как... А-а! — Она судорожно глотнула воздух, покачнулась и рухнула на пол.
Карим засуетился в поисках воды.
"Играет",— подумал Патрик. Но побледневшее лицо женщины с резко очерченными, изогнувшимися в судороге синими губами явственно говорило о том, что ей действительно стало дурно.
Минут через пять Кариму с помощью Ло удалось привести свою жену в чувство. Вдвоем они усадили ее на тюфяки. Карим бесстрастно призывал на помощь аллаха и подвывал. Женщина смотрела на Патрика мутным, бессмысленным взглядом и еле-еле шевелила губами.
— "Сад смерти"...- глухо бормотала она.— Нечистая сила... О аллах! Магомет наказывает нас! За что? За что? Мы не гневили его... Мы только поменяли... документы...
Постепенно глаза ее стали проясняться. Инспектор перехватил ее взгляд. В нем читался неподдельный страх. Женщина тяжело дышала.
— Клянусь аллахом, господин полицейский, мы здесь ни при чем. Мы ничего не знали! Ничего не знали! Аллах свидетель... Он умер сам. И мы похоронили его как честного мусульманина. Я... я не знаю, как он оказался на этом проклятом... О аллах!
Она зарыдала.
— Да, да,— наконец вмешался Карим,— мы похоронили его, как полагается. На нашем кладбище. Имам[13] может подтвердить. Да и соседи. Аллах свидетель, господин полицейский.
Карим еще раз опасливо взглянул на газету, лежавшую на комоде.
— "Очередные жертвы преступников",— шепотом прочитал он подпись под фотографиями.
Его подбородок задрожал.
— Нет, нет, нет! — выкрикнул он фальцетом.— Нет! Мы не преступники! Мы не преступники! Мы не убивали его! Он умер сам! Умер сам! И мы похоронили его! Все могут подтвердить! Все! Господин полицейский, вы верите нам?! Верите?
Глядя на перепуганные лица супругов, Ло вспомнил о заметке, которую прочитал по дороге в сегодняшней газете. Значит, старик-рыбак не ошибся: тело Раззака было похищено и ночью перевезено на Блаканг-Мати. Это и был большой сверток, о котором упомянул журналист. Похоже, что Карим и его жена на этот раз говорили правду. Но с какой целью труп Раззака был переправлен на остров? Может быть, Раззак все-таки имел какое-то отношение к "Триаде"?
— Когда состоялись похороны? — спросил Патрик.
— В прошлую среду, — быстро ответила жена Карима.
— Двенадцатого? - на всякий случай уточнил инспектор.
— Да, господин полицейский, двенадцатого,— подтвердил Карим.
— Вот как,- задумчиво произнес Патрик.
Значит, тело Раззака появилось на Блаканг-Мати уже после того, как рабочие обнаружили могильник! Затем и были усыплены дежурившие ночью на острове полицейские: преступникам нужно было закопать там труп Раззака! Но опять же — зачем? Ло вдруг вспомнил сводку из уголовного управления. В ней речь шла о двух трупах, но в то время тела Раззака еще не могло быть на острове! Это была такая бессмыслица, что Патрик даже не стал пытаться понять, в чем здесь дело. Он достал из кармана портативный радиопередатчик, который в отличие от пистолета никогда не вынимал из пиджака, и нажал кнопку.
— Слушаю, инспектор,— раздался из аппарата голос шофера.
— Поднимись в тридцать первый блок.
— Хорошо.
Карим и его жена молча смотрели на Патрика. Выражение их лиц было таким, словно перед ними стоял не Ло, а Раззак, снова проделавший загадочное путешествие, но теперь уже с Блаканг-Мати до их дома. В прихожей послышалось треньканье звонка.
— Откройте,— сказал Патрик Кариму.
Тот бросился в прихожую.
— Останешься здесь,— дал инспектор распоряжение шоферу,— дождешься наших людей, я сейчас свяжусь с ними. Машину я заберу.
— Слушаюсь, инспектор.
Шофер повернулся к Кариму и коротко приказал:
— Сядь на топчан.
Тот, будто завороженный, опустился рядом с женой. Ло направился к двери.
— Господин поли... господин инспектор,— робко окликнула его жена Карима.
— Мы все выясним,— бросил Патрик на ходу. Он сел в машину и связался по рации с офисом.
— Пятый слушает.
— Говорит пятнадцатый. Вышлите кого-нибудь на Беррима-роуд, четырнадцать, блок тридцать один.
Патрик коротко изложил суть дела, затем добавил:
— Позвоните в уголовное управление. Думаю, что этим адресом придется заниматься все-таки им. И свяжитесь с Блаканг-Мати. Нужно еще раз как следует осмотреть дальнюю яму.
— На что сориентировать?
— Следы третьего трупа. Доложите шефу.
— Слушаюсь.
Ло отключил рацию и повернул ключ зажигания. Он решил поговорить с ночным сторожем на кладбище — тот мог что-нибудь заметить, может быть, обрисовать внешний вид преступников.
Подъехав к мусульманскому кладбищу, инспектор оставил машину у ворот, вошел внутрь. У старенькой, давно не крашенной мечети, вокруг имама, стояли несколько мужчин в траурных саронгах. Осведомившись, где можно найти сторожа, Ло двинулся в глубь территории.
Метров через пятьдесят он увидел небольшую хижину. Даже не хижину — просто две деревянные стены, образующие угол, и лист фанеры сверху. На низком топчане, поджав под себя ноги, сидел и раскачивался из стороны в сторону старик, похожий на засохшее дерево. Только когда Ло сказал старику, что он из полиции, тот перестал раскачиваться.
— Ты не заметил ничего подозрительного в ночь с двенадцатого на тринадцатое? — спросил инспектор.
Старик медленно собрал на лбу морщины.
— На той неделе, когда хоронили пожилого малайца,— решил помочь старику Патрик и тут же сообразил, что сказал несуразицу: вероятно, на малайском кладбище пожилых малайцев хоронили не так уж редко.— Самсун Карим его звали.
Ло подумал, что старик наверняка должен интересоваться именами тех, кого хоронят. Хотя бы из чистого любопытства. Он не ошибся.
— Да, да,— радостно закивал сторож,— хоронили такого, туан[14].
— А вечером после похорон никто не приходил на кладбище?
Старик долго молчал, очевидно, перебирая в памяти события того дня.
— Приходили, туан,— изрёк наконец он,— двое приходили. Китайцы. Я еще удивился: что, думаю, на мусульманском кладбище китайцам делать? А они могилу чью-то искали. Знакомый, говорят. Но, правда, хорошие люди. Сигаретой угостили. Дорогая сигарета...
Старик зачмокал толстыми полинявшими губами, словно пытаясь вспомнить вкус хорошего табака.
— Друга своего искали. Умер у них друг. Тут вроде бы похоронен. Расспрашивали.
— О чем же расспрашивали?— поинтересовался Ло.
Две кости, из которых состояли плечи старика, поднялись, потом опустились.
— О разном. Спрашивали, кого вчера хоронили, кого — сегодня. Много ли народу на похоронах бывает. Глубоко ли мусульмане покойников закапывают. Интересно, говорят, нам, китайцам, про мусульман узнать... Потом ушли...
