ли кому-то из лордов однажды повлиять на исход? Как знать… Пока, во всяком случае, никто не признавался.
Этим утром в сложной схеме произошёл незначительный, казалось бы, сбой: сегодняшнего дежурного свалил приступ мигрени. На замену ему вышел другой служитель. Он не отличался высоким ростом, но нарочно взял лестницу и полез за краской на самую верхнюю полку. Там выбрал пузырёк в правом дальнем углу – потому что был левшой.
Случайный человек затеял игру с судьбой. Судьба без долгих колебаний сделала ответный ход – кристалл в центре стола ярко вспыхнул синим цветом.
Теперь меня называют рассказчиком. И смотрят как-то иначе. На самом деле должность называется хранитель историй – звучит выразительнее, но используется только в торжественных случаях и опускается в повседневной жизни в угоду простоте изъяснения.
Даже не должность, а призвание.
Мне пока не совсем ясно, что это означает. Однако теперь в рюкзаке за спиной есть тетрадь, в которую мне вот уже несколько дней хочется что-нибудь написать.
Истории могут быть любыми: правдивыми или вымышленными, отражать ключевые события в жизни целой страны или касаться только меня. Я и вовсе не обязан ничего записывать, если не желаю.
И всё же теперь я рассказчик.
Прежде я не делился с бумагой мыслями. Возможно, эта запись будет первой и последней в дневнике. Не умею я складно излагать мысли, вот и сейчас начал не с главного.
Сперва нужно объяснить, как я стал рассказчиком.
Дневник рассказчика – Вступление
Вчера
Мэривилль
Остаток ночи Джеку снились мыльные пузыри. Когда он, провалявшись до обеда, но всё равно не выспавшись, явился к Тони в общежитие, то обнаружил друга в окружении сумок и разбросанных по всем горизонтальным поверхностям вещей. Самира тоже была здесь: сидела на широком подоконнике и читала учебник по термодинамике.
– Меня это даже не удивляет, – пробормотал Джек себе под нос. Он сразу отметил, что Тони не сменил вчерашнюю одежду, не причесался и, очевидно, не ложился спать. Тем не менее щёки его раскраснелись, а глаза нездорово блестели за мутными и пыльными стёклами очков. Возможно, к этому имели отношение три пустых стаканчика из-под кофе, которые Джек заметил возле ноутбука.
Зато Самира в прелестном светлом платье была хороша и свежа, как капля росы в первых лучах рассвета, а с книгой в руках она и вовсе стала для Тони божеством для поклонения.
– Собираешься в отпуск? – Джек развалился в кресле, предварительно сбросив на пол кучу рубашек.
– А камеру я могу взять? – спросил Тони. Стоя на табуретке, он искал что-то на шкафу.
– Нет. – Самира не отвлекалась от чтения.
– А просто фотоаппарат?
– Нет.
– Ладно. И мобильный телефон мне, ясное дело, не пригодится. А ноутбук? В нём важные документы и программы.
– Нет.
– Мини-лабораторию? Она много места не займёт, честно.
– Не стоит.
– А у вас есть электричество?
– Нет.
Табуретка под Тони качнулась, но он смог удержать равновесие.
Джек в который раз за последние часы проверил телефон – новых сообщений не поступило.
– Грэйс звонила мне утром. – Тони верно истолковал его действия. – Сказала, что у неё всё в порядке.
Боковым зрением Джек заметил, как плечи Самиры напряглись, а страница, которую она как раз переворачивала, зависла в воздухе.
– Помнишь, как Грэйс сбежала из дома искать маму? – спросил Джек, невольно улыбнувшись.
– Помню, конечно. Ей ведь было лет десять.
– Девять. Она собрала рюкзак, вышла утром из дома, но отправилась не в школу, а в неизвестном до сих пор направлении. Вернулась сама через четыре дня в довольно приличном виде, не найденная ни полицией, ни поисковыми группами.
– Мистер Маршалл тогда чуть с ума не сошёл, – подхватил Тони.
Мысли об отце Грэйс начиная со вчерашнего вечера теперь стабильно сопровождались неприятными спазмами в желудке. В последний раз Джек так переживал полгода назад, когда после побега из медицинской школы он много часов ехал в поезде, наблюдал сменяющиеся за окном пейзажи и гадал, как его встретят друзья.
– Хорошо, что они всегда возвращаются, – сказал Тони, слезая с табуретки. В руках он держал увесистый стереомикроскоп.
– Это тебе тоже не понадобится, – твёрдо заявила Самира, предвосхитив все запланированные вопросы.
Тони расчистил себе небольшую площадь на кровати и расположился напротив Джека.
– У меня почти всё готово, – сказал он.
– Что именно?
– Я составил письмо в деканат и сообщил, что беру отпуск на неопределённое время для самостоятельных исследований. Потом позвонил родителям и расписал им развёрнутую версию, дескать, место исследований находится на Аляске, где у меня будут ограничены средства связи. Затем я написал программу, которая через произвольные отрезки времени будет посылать им сообщения о моём добром здравии.
– Ты спятил, – мрачно резюмировал Джек.
– Нет, сейчас я вполне уверен в моём душевном равновесии, – возразил Тони тоном опытного психотерапевта.
На этом сборы пришлось прервать. Оставив комнату в состоянии полнейшего хаоса, Тони наспех помылся, побрился и надел мятую, но белую рубашку. И они отправились на ужин к Сэму Маршаллу.
Самира виртуозно тянула время: то и дело останавливалась, чтобы поправить волосы или достать невидимый камешек из мокасина, интересовалась архитектурой и историей каждого встречающегося на пути здания, а Тони охотно рассказывал ей всё, что знал.
Но путь от общежития был недлинным. Вот показалась Тринадцатая улица, небольшой двухэтажный дом, входная дверь – старая, массивная и выкрашенная в тёмно-зелёный цвет. На узкой дорожке Самира сначала снизила темп до уровня раненой улитки, а после вдруг резко всех обогнала, первая взлетела на крыльцо и нажала на звонок.
Пока они слушали шаги с другой стороны, Джек стал свидетелем поистине волшебного превращения. Самира выпрямила спину и стала чуточку выше ростом, хмурая складка на её переносице разгладилась, уголки бровей приподнялись, а глаза слегка сощурились и как будто остекленели. Если бы Джек занимался кастингом для фильма про Снежную королеву, то с выбором актрисы на главную роль он бы определился прямо сейчас.
Надо отдать должное Сэму Маршаллу: когда дверь распахнулась, хозяин дома не выглядел удивлённым или растерянным. Приветливо кивнув Джеку и Тони, он уставился на девушку между ними.
– Как же ты похожа на свою мать, – сказал он заворожённо.
Самира была готова ответить что-то язвительное – Джек уже знал, как в такие моменты меняется её выражение лица, – но не успела, так как мистер Маршалл бесцеремонно схватил её в охапку и прижал к себе.
– Проходите, скорее же! – воскликнул он, буквально перетащив Самиру через порог. – Почему ты сразу не сказала? Я ничего о тебе не знал, а ты моя дочь! Ты
