– И зачем только меня потянуло тогда в эти бесконечные кирпичные дворы? – в какой уже раз спрашивал он себя. – Как оказалась там Даша?.. Нет, это не может быть случайностью…
Ответов на все эти вопросы не существовало, он, конечно же, догадывался, что случайностей на свете не бывает, но все равно пытался представить, как легка была бы сегодня его жизнь, не познакомься он с Дашей. Но представлялось нечто унылое, тусклое, темное. Как ни крути, а выходило, что она была светом его жизни. И теперь он должен будет ее оставить и не сказать ей об этом ни слова. Боже, боже!..
Дашу тревожило его состояние, даже очень.
– Ты не заболел? – спрашивала она, а он только плеча ми пожимал.
Она не знала, чем отвлечь его, – нежно обнимала, целовала, но он становился все сумрачнее.
– Может, он завел другую? – как-то пришло ей в голову, но она сразу отогнала эту мысль – быть этого не могло; она знала, что он любит ее.
Как-то она выбрала время, позвала его:
– Не хочешь ли заняться исследованием подвала?.. Со кровища ждут! – она надеялась хотя бы ненадолго оторвать Сашу от того, что мучило его. Но что его мучило, что?..
Они открыли тяжелую, обитую листовым железом дверь, ведущую в подвал, как крышку сундука. Вниз вели узкие каменные ступени, шершавые, как будто только вырубленные из скалы. Тяжелые своды подвала поддерживал каменный столб из такого же шершавого грубого камня. Все подземное пространство дома было забито отслужившими свой век вещами. И почему люди прежде так не любили расставаться со старьем, даже самая колченогая табуретка не выбрасывалась, а отправлялась в подвал, на чердак, в кладовку? Ответ кажется простым: раньше людям казалось, что, сохраняя эти вещи, они дольше не расстаются с былым. Но может быть и другое: нужно иметь перед глазами униженное прошлое, чтобы оправдывать настоящее?.. Но почему тогда сегодня не дорожат былым, оно уже достаточно унижено?..
Под сводами подвала теплилась одна тусклая лампочка, тени отверженных вещей были огромны, гораздо больше истинных размеров всех этих стульев, похожих на троны, кушеток, вызывающих в памяти ложе разбойника Прокруста, шкафов, в которых не могло не быть пожелтевших скелетов, – несмотря на ободранную обшивку кресел, на диванные пружины, нацелившиеся ужалить, словно кобры, на гнутые и битые тазики, сковороды, словно старые кирасы после проигранной битвы, чудилось, что вещи эти служили титанам. Особенно поражали своими размерами двое одинаковых часов с маятниками, похожими на алебарды, – они возвышались с обеих сторон лестницы, как сторожевые башни; на вид гиганты были вполне исправны.
На крышке разбитого письменного стола, за которым, наверное, бился над словом еще Владимир Галактионович Короленко, Саша увидел керосиновую лампу на высокой металлической подставке, с запыленным стеклом.
– А ведь она и сейчас готова светить! – сказал он удив ленно. Смахнул пыль с плафона, чиркнул спичкой и поднес пламя к фитилю лампы. Фитиль затрещал, задымился и тут же вспыхнул. Саша вернул на место плафон – тени в подва ле стали короче, отодвинулись в дальние углы призраки титанов.
У дальней стены стоял стеллаж, на котором громоздились пачки книг, журналов, перевязанные шпагатом, подшивки газет, в которых новостей было меньше, чем пыли. Саша взял один из журналов: «К спорту», датированный августом 1914 года.
– Никогда не слышал о таком журнале, – сказал он. – Здесь про войну больше, чем о спорте…
– А вообще подвал странный, – продолжил он, помолчав с минуту. – Как сам город, загадочный, заброшенный, забытый и, кажется, вполне сжившийся со своей заброшенностью…
– Город заброшенный или подвал?
– Подвал тоже… Его как будто не открывали целое столетие, и в то же время в нем нет затхлости, обреченности…
– В нашей семье почему-то считали, что без особой нужды открывать подвал не следует, мало ли что в нем может быть? – Даше показалось, что Саша оживился. – Мама, на пример, панически боялась крыс, отца я почти не помню со всем, но знаю, что он плохо переносил замкнутое пространство. Бабушка рассказывала, что с самого раннего детства он мечтал стать моряком, капитаном дальнего плавания. Двадцать лет назад ушел в плаванье и не вернулся… Мать намекала, что этот последний поход состоялся при весьма странных обстоятельствах… Плаванье это было больше похоже на бегство…
У Даши слезы навернулись на глаза.
– Сколько себя помню, подвал всегда был закрыт, а ключ от него – вот этот самый – хранился в небольшом чемодане, там еще лежали всякие документы, коробочки с медалями, значками, ключи…
– Вот скажи, если бы тебе довелось прятать здесь что-то, какое бы место ты выбрала? – спросил Саша. – Закопала бы где-нибудь в углу, под каменной плитой или, наоборот, – замуровала в стене?..
– Не знаю, не думала об этом… Пока прятать было нечего…
– А ты все-таки подумай… Прячут всегда только для того, чтобы в нужное время нашли…
Она подумала:
– Скорее всего, я сделала бы тайник вот в этой стене, облицованной камнем. Внизу не стала бы его размещать, так как по весне здесь бывают сильные паводки… Я постаралась бы спрятать тайник под камнем, который не бросается в глаза, где-нибудь на периферии обзора… Так?..
– А вот и неверно! – возразил он. – Это ход размышлений большинства кладоискателей и тех, кто хотел бы понадежней спрятать сокровища… А нужно устраивать тайник почти на видном месте, так, чтобы никто не подумал, что он именно здесь…
– Опять «теория пыли»? – улыбнулась она.
– Что-то наподобие… На этот раз нам тайну поможет открыть Урал… В прошлые годы паводковые воды поднимались на девять, десять метров и даже выше. И хотя дом построен на возвышении, вряд ли он гарантированно защищен от больших наводнений… Мне рассказывали, что в пятьдесят седьмом году по Чагану бревенчатые дома плыли, как деревянные фрегаты. В сорок четвертом вода подходила почти вплотную к Главной улице, говорят, что тогда вода поднялась почти на одиннадцать метров. Значит, нужно искать точку, которая выше одиннадцати метров над нулем поста…
– Нулем чего? – спросила Даша, удивляясь его разносторонним познаниям. Если бы она только догадывалась о том, что он знает еще!..
– Есть такое понятие – «нуль графика гидрологического поста» – в общем, это условная горизонтальная плоскость сравнения, необходимая при измерении уровня воды… Так что, если здесь хотели спрятать что-то серьезное, то наверняка искали самую высокую точку в подвале, во всяком случае, не ниже одиннадцати метров над нулем…
– Серьезное? – удивилась Даша. – Насколько мне известно, золото и бриллианты влаги не боятся… А что может быть в тайниках серьезнее драгоценностей – не подвенечное же платье прабабушки?..
Она улыбнулась, как еще его расшевелить?
– Платье вполне может быть дороже золота, – сказал он. – Это смотря кто его надевал… Кроме платьев и бриллиантов там могут быть такие документы, что весь мир ахнет!.. Например, карта таинственной неоткрытой страны… Или… или… Мало ли что там может быть!
– Ты так говоришь, как будто точно знаешь, что здесь есть тайник… А ведь скорее всего никакого тайника нет, это только игра воображения… – она спорила с ним только потому, что прямо на ее глазах он преображался, уходили странная меланхолия, задумчивость, в глазах появился забытый блеск.
– Сейчас посмотрим, – произнес он с нажимом, как будто на самом деле не сомневался в существовании тайника с сокровищами. – Так, где у нас самое высокое место? Конечно же, под сводом подвала…
– Но есть и еще более высокая точка, – возразила она.
– Интересно, интересно! – загорелся он. – Где?..
– Первая каменная ступенька лестницы, ведущей в подвал, выше свода… И опять же она на самом виду, нико му и в голову не придет, что там кто-то решится хоть что– то спрятать…
– Молодец, молодец! – прошептал восхищенный Саша. – Вот и ты почти вооружена «теорией пыли». Еще чуть-чуть – и сможешь, не открывая тайников, сказать, что в них находится! А теперь остается проверить насколько ты права в своих предположениях…
Он поднялся по каменным ступеням, осмотрел первую из них. Пробежал по ступеньке пальцами, как слепец по тексту Брайля. Даже принюхался к холодному камню.
– Если здесь и есть тайник, то очень тщательно замаскированный, – сказал он наконец. – До того замаскированный, что найти его, не раздробив камень, невозможно…
– А может, не под самой верхней ступенькой нужно искать? – подала голос Даша. – Если кто-то вспомнит о возможных наводнениях, то ему легко может прийти в голову и предположение о самой высокой точке… Так что умные устроители тайника могли спуститься на ступеньку ниже, тем более что она все равно выше подвального свода…
– Браво! – сказал Саша. – Я думаю даже, что тайник под третьей ступенькой.
Он сделал два шага вниз, принялся осматривать ступеньку.
