На этой версии можно было бы и остановиться. Если бы не одно «но».
Дело в том, что я прекрасно помнил совет мужика в подвале: товар привезти, упаковав в пивную картонку. В ту самую, что потом наполнят деньгами.
Однако то, что умещается в памяти, тем более усиленной микрокомпом, имплантированным в голову любого галакта, в том числе и ина, не нуждается для перевозки и доставки ни в пивной картонке, ни вообще ни в какой таре.
А что же можно упаковать в такую коробку и доставить по назначению?
Задавая самому себе такой вопрос, я уже знал ответ.
И невольно поискал глазами мою спутницу: непроизвольное движение, вызванное желанием убедиться в том, что она не подглядела, не подслушала, не прочитала и не угадала того, что я только что понял.
Нет, не подслушала и не угадала. Хотя бы потому, что ее по соседству со мною не было. Исчезла. Сбежала.
Глава 13
У меня в груди екнуло. На миг я потерял контроль над собой: такого поворота событий я не ожидал. Не был готов. И не запасся программой действий на такой случай.
К счастью, моя паника длилась совсем недолго. Потому что мой взгляд, неосознанно обшаривавший сейчас пространство в направлении полета, фиксируя всех встречных и попутных, успел уже наткнуться на чертову старуху.
Несколько секунд я лишь туповато таращился на нее.
Ну и стиль!
Она летела, как бы это сказать, – элегантно. Быстро. Маневрировала уверенно, плавно, полет ее можно было сравнить, пожалуй, с прохождением дистанции суперслалома, только вместо горных лыж она пользовалась агриндиком. Лихая полуслепая тетка, ничуть не ощущающая, можно подумать, своего возраста. А к чему это она пошла в такой отрыв? Хочет показать мне, на что еще способна? Или решила, что мне за нею не угнаться? А может быть, ощутила какую-то опасность и пустилась наутек, даже не попытавшись предупредить меня?
Ну, знаете ли!.. Мы играем не по таким правилам!
Я всерьез рассердился, прибавил ходу. И постепенно расстояние между нами не то чтобы сократилось, но, во всяком случае, перестало увеличиваться. Да что она себе позволяет, в конце концов? Мчится чуть ли не вдвое скорее, чем разрешено в этих эшелонах. Странно, что до сих пор никто из службы регулирования не засек ее, не остановил. А из-за нее и мне приходится сейчас нарушать правила – иначе я ее потеряю, а без нее из предстоящей встречи ничего не получится. Черт, может, мне все же не следовало лепить из себя инского представителя? А стали бы тогда со мною вообще разговаривать? Да что сейчас об этом думать: догнать ее – вот что сейчас нужно сделать. А остальное…
Не знаю, что у меня получилось бы, если бы она сама не помогла. То есть, не замедлила бы скорости, почти остановилась, зависла в воздухе, позволяя настичь.
Мне пришлось тоже резко тормозить, что вообще-то не рекомендуется при оживленном движении. Но иначе я промчался бы мимо нее, пришлось бы разворачиваться и терять время. Сейчас мне удалось зависнуть рядом с нею, чтобы возмущенно спросить с самой выразительной из инских интонаций:
– Что это вы себе позволяете, мадам?
– Была необходимость, – ответила она спокойно, уставилась на меня своим бельмом, словно ничуть не ощущала своей вины. – Объясню как-нибудь на досуге.
– Чего же вы остановились? Время уходит…
– Мы не договорились – как входим: нормально или по-срочному?
– Погодите, погодите. Мы, собственно…
– Мы на месте, не заметил?
Только тут я сообразил, что мы и в самом деле висим почти на развязке, и до нужного нам здания остались считаные метры. Прелестно. Она, надо признать, сориентировалась неплохо, долетели мы даже быстрее, чем я предполагал.
– Входить придется нормально, – сказал я, одновременно увертываясь от пролетающего мимо. – Я не знаю, на каком они этаже, а бродить внутри наугад – не лучший метод.
– Этаж – восемьдесят четвертый. Окна на запад. Восемь окон, из них два порта. Так что срочный вариант проходит без проблем. Итак?
– Сейчас, – пообещал я, – тут надо подумать.
Это было ошибкой, потому что, как оказалось, надо было не думать, а действовать, используя ту минуту-полторы, что Лиза выиграла, двигаясь сама и меня вынудив лететь на предельной скорости. Моя медлительность свела полученное преимущество на нет, и когда я проговорил наконец:
– Пожалуй, войдем низом, чтобы не привлекать…
Меня сзади взяли за плечо, деликатно, но весьма крепко. И я услышал сказанное по-сальтски, негромко, но уверенно, решительно:
– А сейчас – малым ходом, с подъемом спиралью до восемьдесят четвертого, там вас уже ждут. И вы, женщина, то же самое. Спокойно, без суеты.
Не нужно было даже оглядываться, чтобы посмотреть на говорившего, я узнал его голос и так; слова принадлежали человеку, с которым я недавно разговаривал в подвале – если мои действия там можно было назвать разговором. И он был, конечно, не один – явственно слышалось сопение позади еще, самое малое, трех человек и приглушенный шелест их агриндиков. Вряд ли тут можно было сопротивляться.
Однако, вопреки этой разумной мысли, рука моя сама собой дернулась к поясу, где помещался пульт агриндика. Потому что поведение в таких вот ситуациях давно разучено, с этого начинается любая специальная подготовка, как с гамм начинается обучение музыке. Действия элементарно просты: ты выключаешь агриндик и начинаешь свободно падать в полном соответствии с законом тяготения, и за малое время, какое неизбежно проходит между началом твоего падения, и ответными действиями человека, желающего тебя задержать, – за эту секунду успеваешь оторваться от него на несколько метров (в зависимости от того, в каком мире это происходит и какая там постоянная тяготения), а оторвавшись – найти глазами местечко с самой большой плотностью пролетающих, взять курс на него и сразу же включить движок на самый полный. Пока смысл этих твоих действий дойдет до преследующего, ты (в пяти случаях из десяти) успеешь затесаться в толпу, сманеврировать в ней и вылететь в таком направлении, чтобы пролетающие заслонили тебя от враждебного взгляда. Такое действие является уже безуловным рефлексом, не нуждающимся в обдумывании и принятии решения.
Рефлекс сработал и сейчас – но безуспешно. Потому что мои пальцы, безошибочно приблизившиеся к клавише «on/off» агриндика, прикоснуться к ней не смогли, а наткнулись на руку моего противника – или кем следовало считать его? – чья кисть уже лежала на моем пульте. Видимо, моя реакция была ожидаемой. Самое время пожалеть, что агриндик лишен голосового управления; вернее – не он лишен, а просто я сейчас не в состоянии был издать нужные звуки: голосовое управление не рассчитано на инов с их косноязычием.
– Ну, ну, – сказал задержавший меня не без укоризны в голосе. – Это несерьезно. Не будем терять времени.
И, по-прежнему распоряжаясь моим пультом, собственноручно включил мой малый ход и задал нужный угол подъема. Один из его спутников – кажется, я узнал и его – проделал ту же операцию с пультом моей переводчицы. И мы начали подниматься по заданной спирали, а потом обогнули угол здания на уровне восемьдесят четвертого этажа и стали приближаться к гостеприимно распахнутому портальному окну.
Глава 14
Нас действительно ждали, и, похоже, с большим нетерпением. Их было четверо, не считая тех, кто задержал нас и доставил сюда. Четыре хорошо одетых (по сальтским понятиям) мужика, один – постарше, трое – примерно моего возраста, то есть в самой поре расцвета (мысль очень приятная, но в данном случае нимало не утешительная). Все они размещались за столом в правой от окон части помещения, такого же, в общем, небольшого конференц-зала, каким был тот, где я так и не дождался Орро. Сидели в ряд, спиной к стене и лицом к нам, усаженные на стулья в середине комнаты. Доставившие нас заняли позицию за нашими спинами. В общем, мизансцена более всего смахивала на судебное заседание, не хватало только адвокатов, Лизиного и моего. Видимо, защиту придется вести самим.
Похоже, что такую возможность нам предоставили, задав вопрос:
– Где товар?
Я ответил, а Лиза аккуратно перевела:
– В надежном месте. Я не взял его с собой, поскольку было условлено, что сперва мы окончательно договоримся о цене, и только потом…
Председатель судебной коллегии (похоже, старший из четверых видел себя именно в такой роли) не позволил договорить:
– Глупости. Ясно же, что окончательная цена может быть установлена только после того, как мы увидим товар своими глазами и сможем убедиться в том, что он действительно является тем, что мы хотим получить. А ваше поведение больше всего напоминает повадки мелкого жулья. Вы же не думаете всерьез, что сможете подсунуть нам «куклу»?
Я счел уместным возразить:
– Это вы, похоже, считаете нас за полных лохов, способных принести такую ценность в место, где ее могут просто отобрать, а с нами разобраться по-крутому. Серьезные дела так не делаются. Нужны гарантии. Нейтральное место и деньги против товара. Место должно быть хорошо просматриваемым, число участников – равное с обеих сторон. Что может быть у вас против такого варианта – если вы играете честно?
