Он сел за руль и бросил взгляд на территорию кладбища. Галя осталась у могилы, а Соловьев уже шел обратно. Не дойдя до машины пары шагов, он остановился и, отвернувшись, закурил. Торопить его Сноровский не стал. Он снова вернулся к созерцанию грустной действительности и неожиданно для себя наткнулся взглядом на Феликса. Сошников стоял через дорогу, наискосок, примерно в сотне метров и о чем-то беседовал с теми самыми двумя неизвестными, которых Иван Павлович приметил и выделил из толпы сослуживцев и родственников еще во время первого осмотра. Собеседники Сошникова ему не нравились. Иван Павлович не мог объяснить — почему, но чем дольше он наблюдал, тем сильнее становилось это смутное чувство.
Разобраться в сомнениях ему не дал телефонный звонок. Дежурный по «охотничьему домику» сообщил, что Безносов попросил его и Соловьева быть на месте ровно в четырнадцать часов. Полковник собирался заехать на базу и обсудить какую-то серьезную проблему. Иван Павлович буркнул: «добро» и обернулся к пассажирской дверце. Ее уже распахнул Андрей.
— На поминки поедем? — поинтересовался директор.
— Нет, — Соловьев был крайне подавлен. — Лучше потом, на девять дней домой к нему… к Галине то есть, заеду… Она говорит, мать Бориса в реанимации. Инфаркт. Сразу туда поедет… Поминки будут проводить ваши сослуживцы. Мне там не место.
— Правильно, поехали на базу. — Сноровский завел машину. — Помянуть и там можно… Да и полковник что-то беспокоится…
Он вывел автомобиль на дорогу и медленно покатил в сторону пригородного шоссе. Андрей пребывал в глубокой задумчивости, и Сноровский старался его не трогать. Тем более что ему самому было и о чем поразмыслить, и чем заняться. Например, почему одна из машин так долго едет сзади, придерживаясь определенной дистанции? И не собеседники ли Феликса сидят в ее салоне? Выехав на шоссе, Иван Павлович перестроился в крайний левый ряд и утопил акселератор в пол. Вдвоем было не с руки выяснять, случайно или нет друзья Сошникова оказались «на хвосте» у тех, кто доставил самому Феликсу и его инопланетным сородичам кучу неприятностей. Да и не Управления это было дело. Для таких расследований существовала розыскная бригада «тунгусов» во главе с Логиновым и оперативная с Бондарем.
Загадочные преследователи отстали, и Сноровский свернул в густой хвойный лесок. Тяжелые плотные ветви елей игнорировали пору всеобщего увядания и листопада, а потому далеко углубляться в их темно-зеленое царство не пришлось. Две-три елочки уже создавали прекрасную маскировку. Проехав буквально пять метров, Иван Павлович остановил свой экипаж, вышел и встал за стволом одной из елей.
Машина незнакомцев показалась через пару минут, но ехала она почему-то медленно, словно радиопеленгатор. Сноровский задумчиво подцепил с елового ствола кусочек смолы и растер его пальцами.
Если преследователи сбросили скорость, но не сошли с дистанции, значит, трюк с отрывом не удался. Неизвестные следили за машиной директора Управления не визуально, а каким-то иным способом. Иван Павлович вынул из кармана телефон и набрал номер.
— Тимофей? Это Сноровский. Слушай, капитан, нас тут обижают… Ну, откуда я знаю — кто? Какие-то типы, возможно, из Конторы, хотя точно не скажу. Мы? Да, только выехали, по Восточному шоссе примерно пятый или шестой километр. Ага, жду… А может, я поеду? Если прямо сейчас стартую, как раз у них «на хвосте» окажусь. Ну и что, что наглость? Пусть знают… Нет, стрелять не будут. Да вижу я, глаз-то наметан, не бойцы, обычная наружка… причем бестолковая… Да? Вот и славно! Встречай…
Заметив машину Сноровского позади себя, «бестолковая наружка» не стала дожидаться финала и, резко увеличив скорость, ушла в какой-то поворот двухуровневой дорожной развязки. Иван Павлович усмехнулся и продолжил путь по прямой. Спустя примерно пять минут его авто догнали два темно-зеленых угловатых внедорожника с трехлучевыми звездами на решетках. Один машину директора обогнал и покатил в тридцати метрах впереди, а другой остался на такой же дистанции позади.
— Это что? — очнулся Андрей.
— Это «тунгусы», эскорт.
— А зачем?
— Управление, — гордо пояснил Сноровский, на самом деле ничего этим не поясняя.
— Понятно, — тем не менее пробормотал Соловьев. — Игры в шпионов…
* * *
Безносов был чем-то встревожен. Это было видно по его глазам. В них отражалась странная задумчивость и даже неуверенность. Полковник прошел к столу и уселся в глубокое кресло. Почти рухнул в него. Сноровский поднял на товарища удивленный взгляд и покачал головой.
— А постучать?
— Не до реверансов, — Безносов ответил раздраженно, словно Иван Павлович своим шутливым вопросом вызвал у него приступ зубной боли.
— Что-то случилось?
— Случилось. — Полковник вынул из кармана телефон, но передумал и положил его обратно. — Келлы заявили протест.
— Кто? — Сноровский даже выронил тщательно затачиваемый карандаш. — Келлы?
— Вот именно. — Полковник снова достал телефон. — Понимаешь, что это значит?
— Что они обнаглели, — уверенно ответил Иван Павлович. — Причем настолько, что дальше некуда.
— Это значит, что они нашли серьезную поддержку, — назидательно возразил Безносов. — Например, в правительстве.
— Например или точно? — Сноровский хитро прищурился.
— Я не знаю деталей, но по моим данным федеральная безопасность получила подарок в виде ста сорока гигабайт крупномасштабных спутниковых снимков с подробными разъяснениями. Вся территория от наших южных границ до Персидского залива в цвете и с таким разрешением, что у пляжных красоток прыщи на задницах видно. Но самое главное — угол съемки взят как-то так хитро, что ни листва, ни горы, ни крыши домов почти не мешают. Наши спецы только руками разводят. «Вектор Т» два часа гудел, пока рассортировал всю информацию по степени важности.
— Базы?
— Как на ладони, с точными координатами. Говорят, на одном снимке даже макушку Али Ахмада можно разглядеть. Причем датированы все фото вчерашним вечером.
— А взамен они хотят, чтобы мы оставили их в покое?
— Так точно.
— И мудрое руководство страны решило из двух зол выбрать меньшее? Неокрепшую общину пришельцев вместо отлаженной машины международных террористов?
— В существовании чужаков не сомневаемся только мы с тобой, а на что способны террористы, в подробностях знает весь мир. Сколько лет уже война с ними тянется?
— Ну, так в чем же дело? Давай покажем миру заодно и келлов! У нас их полный подвал!
— Келлов, — Безносов вздохнул. — Каких таких келлов? Что за национальное самоназвание? Народность, что ли, малочисленная? Вроде тунгусов? И в чем они провинились? Оружие стрелковое складируют? Так это дело для РУБОП или ФСБ. Взрывчатку нашли? Нет? Тогда вообще не о чем говорить. Пусть прокуратура заводит дело по факту хранения, и весь разговор…
— Нет, постой, это тебе кто-то из министерских так заявил?
— Кто-то, — полковник с досадой махнул рукой и едва не выронил трубку. — Если бы «кто-то». Сам директор Конторы на беседу приглашал. Такая вот честь мне выпала.
— А что же твое начальство?
— А мое начальство — вообще государев люд. Им мнение, отличное от мнения верховного командования, иметь не положено. Потому и выделили меня в свое время в отдельную структуру. С частного лица что взять?
— Очень грамотный был ход, — задумчиво перекатывая в пальцах карандаш, заметил Сноровский. — Ну и?
— Ну и будем исходить из этого удачного предвидения, — туманно ответил полковник. — Будем тянуть резину. Когда Контора поймет, что мы хитрим, нас, конечно, прижмут, но будет уже поздно. Игра на лезвии, но выхода нет. Справишься?
— Сколько в запасе времени?
— Три недели, не больше. Сначала, пока они будут разбираться с фотоснимками, консультироваться с американцами, разрабатывать планы… Потом, пока начнется новая кампания… В общем, все это время им будет не до нас и не до келлского нытья. А вот после — нам придется либо представить доказательства, что чужаки не лучше восточных террористов, либо отпустить пленных и уйти на пенсию.
— Ясно. Будем думать.
— Только быстро, Палыч, — Безносов прицелился в собеседника короткой телефонной антеннкой. — Мобилизуй своего ясновидящего, моих охламонов, но через неделю… Какой, говоришь, номер у этих ворот?
— Сто пятьдесят седьмой.
— Вот. Значит, сотню установить ты мне должен — как с куста. Не меньше.
— Семен, ты меня знаешь.
— Знаю, — полковник поднялся с кресла, так никуда и не позвонив.
— Слушай, Сеня, а что, в правительстве и Конторе действительно не в курсе, кто такие келлы?
— А ты сам-то уверен, что знаешь о них все-превсе?
— Нет, ну не все, конечно, — Сноровский озадаченно потер гладкую макушку. — Но ведь только один факт, что они пришельцы…
