Пока Переслава не скрылась в отделённой тонкой стенкой части избы, никто из мужчин не произнёс и слова. Но только гости успели попробовать мясной похлёбки и свежего хлеба, как Ратибор разлепил губы:
— Значит, вельдов искать станете?
Его голос кольнул недоверчивостью. Ждан тихо хмыкнул, но получив от отца укоризненный взгляд, уткнулся в свою миску. Видно, деревенские-то много знают о неудачах предыдущих княжеских разведчиков.
— Станем, — вздохнув, отозвался Надёжа. Похоже, сейчас ему не хотелось шевелить даже языком. — На тривичей они недавно налетели. Слыхали, небось?
— А то ж. Слыхали, — качнул головой староста. — Давно их не было, поганей.
Млада медленно опустила ложку в пустую миску и подняла на него взгляд:
— Никто из Рысей не видал вельдов в этих местах?
Надёжа недовольно глянул на неё, и пнул под столом ногой: мол, нельзя девке влезать в мужской разговор. Млада за это с радостью отвесила бы ему оплеуху, но сдержалась — только сомкнула перед собой на столе пальцы в замок. Ратибор поразмыслил немного, покручивая кончик бороды.
— Родич из Малохи сказывал, что как будто видал вельдов, — проговорил он наконец. Ждан кивнул на его слова. — Он ходил на лося в сторону озера — там их и повстречал. Еле ноги унёс — не до охоты стало. Их было много: дюжины три или больше. И шли они как будто на запад. Но наших деревень не трогали.
Что ж, всё говорило о том, что вельды расположились где-то неподалёку от отрогов Холодного гребня. Близко к нему не прижмутся — иначе могут оказаться в ловушке, а значит ходу до их лагеря дней пять верхом. Но если придётся оставлять коней у тривичей, то может и на шесть растянуться.
Перебирая в голове мысли о вельдах, Млада краем уха слушала разговор мужчин, хоть больше ничего полезного староста рассказать не смог. Она совсем уже отогрелась, даже сапоги стали подсыхать. Пахло влажными плащами кметей, которые сушились у печи. Младу явственно тянуло в сон. Пытаясь сморгнуть навалившуюся на веки тяжесть, она отвернулась и заметила, как из-за стенки, закрывающей южный угол избы, выглядывает светловолосый мальчонка, зим пяти отроду. От любопытства он засунул большой палец в рот и неотрывно смотрел на Галаша, сидящего к нему ближе всех. Вряд ли малыш понимал, о чем ведут речь суровые на вид мужчины, но все его лицо настолько светилось восхищением, что губы Млады невольно расплылись в улыбке. Мальчик перевел на неё взгляд и тут же спрятался. Впрочем, вскоре снова показался из укрытия. Послышался нарочито строгий голос Переславы: «Не мешай. Пойдем — спать пора!» — и мальчик юркнул обратно.
Млада даже показалось, что малыша не было вовсе — это память подложила ей образы из прошлого. Возможно, когда-то в детстве она дружила с таким вот мальчиком, а потом он погиб вместе со своими родителями, и сейчас уже не вспомнить его лица. Млада много что забыла из того дня, долгие лета отгоняя воспоминания, приносящие боль. Только они снова выползали из самых дальних уголков, словно призраки зыбкой, как лихорадочный бред, прошлой жизни.
Млада устало закрыла глаза.
Ратибор, заметив это, опустил ладони на стол и поднялся.
— Кажется, пора отдохнуть с дороги. Ждан проводит — тут недалеко.
Парни засобирались вяло, не торопясь покидать натопленную избу. Но и на том спасибо, что пустили под крышу и накормили с дороги.
Пока кмети возились, толкались в сенях, Ратибор подошёл к Младе:
— Как же ты в дружину-то попала? — его тихий вопрос не услышал больше никто.
Мудрые глаза Ратибора светились участием и он, казалось, сейчас готов был принять от Млады любую жалостливую историю. А их за время скитаний было выдумано порядочно. Она давно уже научилась кормить ими излишне любопытных слушателей, хоть чаще предпочитала молчать.
— По собственной воле пришла, — уклончиво ответила Млада, решив, что вливать в уши Ратибору одну из выдумок будет нечестно и невежливо.
— Что ж за нужда такая молодой девушке идти на военную службу? — Ратибор подал ей брошенный по приходу на пол заплечный мешок. — Женщина должна семью создавать, хранить очаг, а не выполнять мужскую работу. А мужчина должен заботиться о ней, защищать и оберегать…
— Так уж получилось, что я обучалась владению оружием с детства. Теперь, как ни крути, вся моя жизнь с этим повязана.
Млада на миг задумалась над своими словами. И правда: теперь она не могла представить для себя другой жизни. А и была ли она когда-нибудь, другая жизнь, или то был лишь сон, подробности которого стираются из памяти со временем? Каких бы ужасных дел она ни творила, а отмахнуться от них уже никогда не удастся — слишком глубокий след оставлен.
Ратибор вздохнул.
Кмети выводили на улицу коней.
— Что ж за времена у нас такие, что даже девушка оружие в руки взяла… — размеренно проговорил староста. — Сын мой вот тоже все рвется к князю на службу. Даже приходилось его запирать, чтобы не убежал. Мне удалось убедить его в том, что здесь он нужнее. Да и род такого рвения не одобрит. И без крепких сыновей сейчас никак — время больно неспокойное.
— Думаю, у твоего сына достанет благоразумия послушать вас.
Повисло молчание. Каждый задумался о своём. Надёжа махнул Младе и она, коротко кивнув старосте, пошла за кметями. Под ногами расползалась грязь. Лениво побрехивали собаки за заборами. Ждан шёл неподалёку, неся в руке факел.
Едва передвигая ноги от усталости, они дошли до коновязи гостиных изб, расположили лошадей. В одном из длинных домов, где обычно останавливались княжьи люди, собирающие дань и проезжие купцы, разожгли очаг. Здесь оказалось не так уютно, как у старосты. Сразу видно: проходное жилище. Едва раздевшись и развесив вещи сушиться, кмети повалились на застеленные к их приезду лавки и уснули.
Млада ещё немного посидела в тишине, почему-то размышляя о Ратиборе и его сыне. Недаром во взгляде парня чудилась странная враждебность: похоже, давно он винит отца в том, что его не пускают в дружину. Но против рода в таких огромных племенах, расселившихся на обширных землях, не пойдёшь.
Помнится, Млада в свое время бросила всё и ушла. Бросила дом, почти ставший ей родным, и семью, любившую её. Пошла по велению сердца и совести за человеком, которого совсем не знала, но в котором чувствовала необыкновенную силу. И она хотела, чтобы он поделился этой силой с ней. Но через много лет он ушёл, оставив её одну в растерянности и страхе.
Млада тряхнула головой, отгоняя неуместные воспоминания. Однажды она научилась не думать о том, что было когда-то, а теперь что ни день — то новая пытка. Лучше было бы вообще ничего не помнить…
Глава 4
Березняк, серый в свете пасмурного утра, пах горечью мокрой пожухлой травы. Вдалеке призывно свистели иволги. С ветвей сыпались остатки прошедшего ночью дождя. Янтарь недовольно мотнул головой, когда его забрызгало очередным ворохом капель. Млада успокаивающе похлопала мерина по шее и поёжилась: вдоль тропы проскользнул порыв ветра, загнал под одежду сырость.
Во время ночёвки на нынешнем погосте сапоги так и не успели хорошо просохнуть. Ладно хоть заскорузлый плащ из рогоза надёжно защищал от оседающей на плечах измороси. Она теперь была постоянной. Ни разу с того момента, когда отряд выехал из Беглицы, небо не прояснило. Только рыхлая хмарь тянулась над лесом без конца и без края и заканчиваться не обещала.
Все всадники, как один, уже впали было в полудремоту, когда позади, нарастая, раздался стук копыт. Кто-то то ли торопился по своим делам, то ли спешил нагнать их. Надёжа обернулся первым, а за ним остальные.
Беспощадно понукая кряжистую пегую лошадь, по тропе мчался сын старосты Ждан. Лицо его блестело от влаги, он часто моргал и щурился, пытаясь сквозь размытую пелену мороси разглядеть что-то впереди себя. Его волосы давно уже намокли и облепили голову, но слетевший капюшон поправить он и не пытался.
Сотник дал знак отряду остановиться. Ждан поравнялся с ним и приветствовал всех коротким кивком.
— Что-то случилось? — Надёжа неспешно оглядел его.
— Нет, — выдохнул сын старосты. — Я просто боялся вас не нагнать.
Млада переглянулась с Невером — тот пожал плечами.
— Говори яснее, зачем гнался за нами, раз ничего не хочешь сказать, — раздражённо покривился сотник.
— Хочу с вами поехать и вступить в дружину.
Такая простота ответа заставила Галаша громко хмыкнуть, а Надёжу удивлённо поднять брови. Млада и Невер остались безучастными. И так понятно, что молодчик сморозил глупость. Мало того что даже сотник не имел права принимать никого в дружину, так ещё и время, чтобы прибиться к отряду, Ждан выбрал самое неподходящее. Кому он нужен, в разведке-то?
— Эт ты хватил… — протянул Надёжа. — Брагу у отца накануне тырил, что ль? С чего тебе привиделось, что мы тебя в дружину можем взять? Даже если бы я и хотел, лишний человек нам сейчас очень некстати.
