происходит сейчас. В чёрных зрачках застыл ужас.
Пьяной покачивающейся походкой Марианна подошла к дивану. Она поставила ногу в ботинке на живот Карася и воткнула кулаки в бока. В этот момент она походила на амазонку, стоящую над поверженным вепрем. Её рот хищно улыбался, обнажая белые клыки. Хитрый с прищуром взгляд серых глаз пронзал Луку.
— Ну привет, дорогой! Как самочувствие? Знаю…не очень. Сама недавно переболела этой хворью. Наверное, ты не можешь поймать взглядом моё лицо, но это и не важно. Главное, что ты слышишь мой голос. Согласись, самое поганое, что может быть — это когда знаешь, видишь, чувствуешь, но ничего не можешь сделать. Кругом столько несправедливости, неправильных вещей, которые творят близкие тебе люди, а тебе только и остаётся, что сидеть и смотреть.
Марианна наклонилась, приблизила голову к Луке, так что теперь их лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Теперь я знаю, что это был не ты… — Её голос перешёл на вкрадчивый шёпот. — Это была не твоя идея. Возможно, ты там и не участвовал… — она выкинула руку вперёд будто упреждая возражения оппонента. — Это можно легко проверить, но я не вижу в этом необходимости. Будем думать, что ты в этом не участвовал, предположим, что был даже против всего этого. Даже если это и так, вопрос в том — виновен ли ты меньше этих ублюдков? Ты сказал, что вы были просто сопливыми пацанами. Хорошо! Сделаем скидку и на это. Ты не участвовал, ты был против, ты был сопливым пацаном. Все факты говорят в твою пользу. Есть только одно «НО»! Однажды ты вырос. Тебе стало двадцать, потом двадцать пять, а потом тридцать. Всё это время ты общался со мной, как ни в чём не бывало. Ты знал, что со мной сотворили, но с радостью наблюдал, как палачи мило щебечут со своей жертвой. Ты знал, что после того случая вся моя жизнь покатилась с горы, что я бухаю и сижу на антидепрессантах, потому что меня гложет. Меня гложет то, что произошло той ночью! И всё… всё это время мне казалось, что что-то не так в этой истории. Хоть я и видела, что это был Слава, но не могла до конца в это поверить. Тот приговор…он был на моей совести. И то, что с ним произошло там на зоне, когда он ржавым куском трубы вскрыл себе вены — это тоже моя вина. Видишь, и в этом я обвиняю себя. Ты же у нас не причём. Ты просто молчал и даже не делал попыток ничего сделать. Ты выбрал тактику плыть по течению…по течению этой говённой реки.
Марианна снова выпрямилась. Красные огоньки в глазах потухли, снова сделав их холодными.
— Ну что же, мой милый друг. Ты можешь продолжать сидеть и ничего не делать, а я, пожалуй, пойду.
***
Марианна вдруг пошатнулась. Она сделала три пьяных ватных шага к столу и снова погрузила ладонь в угли.
— Ш-ш-ш! Кайф! — Зрачки Марианны разрастались превращаясь в два матовых круга. — Ты знаешь, с некоторых пор у меня появился ангел хранитель. Только он может вытащить меня из любой ямы. Огонь — мой единственный настоящий друг. — Она подняла вверх раскрытую ладонь, с которой слезла кожа, а по центру разрасталась огромная шипящая язва.
— Бр-р-р! — Марианна встряхнула головой и подпрыгнула, будто получив дозу адреналина. — Ну да ладно, времени немного, а у меня ещё полно дел. — Кстати! А что будем делать с тобой? — Будто походя, она бросила взгляд на Луку, потом приложила палец к губам, изображая раздумье. — Знаешь, есть у меня одна идея. Тебе понравится! Я вижу, ты пока не занят. Не мог бы ты немного поработать руками, точнее пальчиками? Не можешь? Ну я тебе помогу! Мы наляпаем твоих отпечатков везде, и в первую очередь на волшебной палочке, которая торчит у твоего друга из глаза. Для ментов всё будет очевидно. Наркоманская разборка. Что?!
Марианна пригнула голову и прислонила ладонь к уху, будто услышав что-то сказанное Лукой.
— Ты говоришь, что расскажешь, как всё было на самом деле? Да кто же тебе поверит? — ответила она себе. — Когда ты будешь ещё под остаточным действием кайфа, добрый следователь проведёт с тобой небольшую работу. Поверь, что эти люди умеют изменять воспоминания, не хуже, чем чудо-средство Карася. Через несколько часов, ты не только будешь думать, ты будешь уверен, что всё так и было. Как? Ты замочил своих дружков наркоманов. Потом будет суд, дальше срок. Он будет не маленьким. Это же убийство при отягчающих обстоятельствах плюс хранение и употребление наркотических веществ. Думаю, лет пятнадцать тебе впаяют. Но ты не отчаивайся, выход всегда есть, и Слава Панин однажды его нашёл.
Марианна вдруг сделала жалостливую гримасу, вглядываясь в ползущие в стороны зрачки.
— Ну что ты так испугался, малыш? В ближайшие несколько лет ты будешь находиться в компании себе подобных. Вот со мной поступили гораздо хуже. Я стала лебедем, который не может летать, и теперь до конца жизни вынужден болтаться в болоте с лягушками…
23
Внезапно её ноздри стали танцевать, улавливая запах гари. Марианна насторожилась, сморщила нос и стала крутить головой в поисках источника горения. Она быстро нашла место возгорания. Вокруг головы покоящегося на ковре Карася разрасталось дымящееся чёрное пятно. Тот уголёк, который Марианна закинула ему за шиворот, всё это время продолжал тлеть под бесчувственным телом. Синтетический ковёр, в какой-то момент принял эстафетную палочку. Красные полчища искр, словно дикие муравьи, побежали в разные стороны.
— Ух ты! Вот это поворот! — Глаза Марианны загорелись в унисон с красными угольками. — Ты знаешь, дружок, ситуация меняется. Похоже, мой ангел хранитель хочет, чтобы всё шло по другому сценарию. Я не могу ему не доверять, так что прощай! — Марианна задержалась на несколько секунд, наблюдая как красные муравьи забираясь на шторы, взрываются десятками ярких огней. Она не могла оторвать зачарованного взгляда от великолепного узора, который, сходясь в одну точку, образовывал огромное танцующее пламя.
— Мне пора! — она всё же нашла в себе силы двинуться с места. Подбежав к дивану, она схватила лежащую на нём сумку и смартфон. Покачав в руке странный гаджет, Марианна было размахнулась, чтобы швырнуть его в огонь, но остановила руку на полпути.
— Нет, ты ещё мне пригодишься! — обратилась она к смартфону и швырнула его в сумку. — Кстати, если верить этой штуковине, ты должен был прожить дольше всех нас. — Теперь она смотрела уже на лицо Луки, которое в
