В восточной части города возвышалась старинная крепость. У ее окованных железом ворот сошли с коней Васак и Гадишо и прошли к азарапету Персии.
Михрнерсэ говорил о создавшемся положении, рассказал о безмерной ярости Азкерта, об огромной армии, которая двигалась к границам Армении, о поражении, которое нанес персидским войскам Вардан, тем самым облегчивший гуннам возможность нанести удар арийской державе; рассказал он и о том, как изменнически бежала армянская конница и перешла на сторону кушанов…
Васак слушал его, поглядывая то на Пероза, то на Варазвагана. Он не мог понять, как это случилось, что такие заклятые враги, как Пероз и Михрнерсэ, были посланы сюда для совместной деятельности во время войны… Не понимал он и того, почему оказался вместе с ними и личный его враг и соперник – Варазваган…
Михрнерсэ говорил, стремясь сохранить мирный, дружеский тон. Но временами в его мутном взгляде, в глубине затененных глаз вдруг вспыхивал холодный блеск, подобный сверканию кинжала.
Васака тревожила участь сыновей. Но он боялся спросить о них.
– Много было неудач!.. – говорил Михрнерсэ. – И, конечно, их можно было бы избежать. Но ты оказался добросердечен. Конечно, это соплеменники твои ты не мог не щадить их. Но теперь, когда бой идет не на жизнь, а на смерть, надо, чтобы ты прямо сказал твоему повелителю, с кем же ты, наконец…
– Горестно мне, государь азарапет, если до сих пор тебе еще не ясно, с кем я!.. – оскорбленным тоном ответил Васак.
– Ну, ничего, перейдем к делу, тогда все и выяснится, – продолжал Михрнерсэ. – Что у гебя готово, чтобы помочь нам?
– Все готово, если только угодно будет это признать представителю арийской державы, – колко ответил Васак.
Пероз потемнел, переглянулся с Вахтангом. Варазваган с ядовитой улыбкой опустил глаза. Михрнерсэ стиснул зубы.
– Повелитель арийцев всегда и щедро вознаграждает за каждую услугу, государь марзпан! – проговорил Пероз.
– Доказательство – мой сан марзпана Армении! – прервал его Васак. – Никто в этом не сомневается.
И Васак начал отчитываться перед Михрнерсэ.
Азарапет арийцев слушал молча, его усталое лицо ничего не выражало. Однако его явно бесило, что в беседу то и дело вмешивается Пероз, который становился все смелее:
– Как же это случилось, что князь дома Мамиконянов взял власть в свои руки и ныне собирается выступить против нас?
– Случилось точно так, как было бы, если бы на вас напала Византия и ты, князь, выступил бы против нее! – резко ответил Васак.
– Так!.. – Пероз не сразу нашелся, что ответить. – Но ты, государь марзпан, мог бы покончить эта дело, подкупив нахарара Мамиконяна, – сказал он, подумав. – Повелитель приказал бы возместив тебе затраченную сумму.
Васак пристально взглянул на Пероза и четко ответил:
– Нахарар Мамиконяы восстал против Персии. Но он не презренный негодяй – Если это так, почему же ты не с ним?
– Потому что он – не со мной!
– Но тогда ч чему ты стремишься?
– А это я объясню там и тогда, когда будут судить очень многих, а меня спросят, как свидетеля! Теперь же оставим это, перейдем к делу…
И Васак сообщил Михрнерсэ, что собравшиеся в Сюнике нахарары готовы присоединиться со своими полками к Нюсалавурту.
Михрнерсз ожил:
– Вот это дело!.. – Чтоб уколоть Пероза, он добавил: -На смотр вы все выйдете с вашими нахарарскими знаменами!
– Это наше неоспоримое право, – спокойно ответил Васак, еще сильней задев этим Пероза.
Все здесь прекрасно понимали, почему Михрнерсэ так спокойно сносит пренебрежительные ответы Васака Перозу. Пероз готов был кусать себе руки от обиды и бешенства.
– Hо ты не тревожься, государь марзпан! – попробовал нанести ответный удар Пероз. – Повелитель незлопамятен: хоть и много выдвигается лучших кандидатов на пост марзпана, но повелитель не отбирает обратно того, что даровал…
– Меня не тревожат перемены в моей судьбе, князь. Я боюсь отвечать лишь перед своей совестью.
Эти препирательства и нравились и не нравились Михрнерсэ: конечно, Васак своими смелыми ответами ставил Пероза в унизительное положение, но вместе с тем Васак позволял себе дерзко говорить с персидским вельможей. Поэтому Михрнерсэ решил внести точность.
– Мы говорим о государственных обязанностях, государь марзпан! – напомнил он.
– Государству мы все обязаны служить в равной степени усердно! – склонив голову, признал Васак. – И сам высокородный князь не в меньшей степени, чем я…
– А высокородный князь отклоняется от дела, – послышался грубый низкий голос Гадишо. -Мы прибыли сюда по делам войны, к времзни у нас мало.
– Да, да, времени у нас мало! – засуетившись, согласился Михрнерсэ и неожиданно обратился к Варазвагану: – Каково твое мнение об использовании армянских полков?
– Если бы государь марзпан сделал попытку предотвратить войну, он оказал бы этим неоценимую услугу повелителю, – заявил Варазсаган. – Это вполне возможно…
Васак даже не повернул головы в его сторону.
– То есть как это возможно, когда вся страна Армянская поднялась против персов?! – резко сказал Гадишо.
– А что значит «поднялась»?! – вспылил Пероз. – Что она представляет собой? Государство, новую Византию, страну гуннов? Это мы снисходим до того, что разговариваем с ней, а ведь с рабами…
– Стой, князь! – прервал его Гадишо. – Можешь сказать о народе армянском, что он безумен, нерасчетлив, не знает своей выгоды, но никогда не называй его рабом! Глубокое почтение, которое мы питаем к повелителю арийцев и к его мудрому азарапету, исходит не из чувств раба, а из благородного чувства собственного достоинства! И наконец, – повысил голос Гадишо, – перейдем все-таки к делу, ради которого мы прибыли!
Михрнерсэ понравился и этот ответ, нанесший новый удар Перозу. Михрнерсэ перешел к делу. Было решено, что он отправится в Сюник, чтобы на месте ознакомиться с силами, которыми располагает Васак, и определить форму их участия в войне.
Когда было обсуждено положение в Армении, уточнена численность войск Вардана и войск Васака, Михрнерсэ отпустил Васака и Гадишо. Им отвели покои во дворце.
– Вечером в дворцовом саду к аим подошли Вахтанг и Пероз.
– Самое дорогое для отца – его дети! – с мягкой улыбкой заговорил Вахтанг. – Думаю, что я не мог бы ничем порадовать тебя более, чем вестью о том, что твой старший бежал…
Васак почувствовал, что бледнеет.
– А другой? – спросил он внешне безразлично. – Надеюсь, что он оказался умнее?
Вахтанг пристально взглянул на Васака и промолчал.
– Зачем молчать, князь? – заговорил Пероз. – Мы все, так же как и сам государь марзпан, склоняемся перед волей повелителя…
Васак задрожал:
– Да, конечно. Но довольно! Ни слова больше…
– Мы все воины царя царей! – повторил Пероз.
– Да. Я сказал, довольно! – резко оборвал его Васак и нечеловеческим напряжением воли сдержал свое волнение. – Весна в этом году наступила очень рано, – обратился он к Вахтангу.
– Да, рано, – отозвался Вахтанг и переменил тему.
– Добралась армянская конница до дому?
– Добралась, – ответил Гадишо.
– Сильно потрепали ее в стране кушанов?
– Нет. Большая часть вернулась без потерь и входит сейчас в войска Вардана! – подчеркнул Гадишо.
– А как поживает князь Арсен Энцайни?
– Готовится к войне вместе с Варданом.
Пероз молчал, весь почернев от злобы. Вахтанг отвел глаза, усмехнулся.
До поздней ночи не мог Пероз успокоиться. Он рычал от бешенства, изливая свое раздражение перед Вахтангом, который тоже не спал.
– Мне не надо, чтобы у них было большое войско, чтобы они были сильны, чтобы они были большим народом!.. Не надо, чтобы они помогали нам охотно и любили нас! Но эта гордость, это неистребимое чувство превосходства над нами! Эта дерзость, эти притязания! Вот что невыносимо, вот что душит меня! Что у них есть, чем они велики, что лежит в основе этой их гордости? Я хочу доказать этому армянину Арсену, что он раб, заставить его признать, что он ничто, что все они благоденствуют лишь по нашей доброте, что они живут только благодаря тому, что мы им бросаем крохи, а большего они не стоят Доказать это ему, и тогда мне больше нечего делать в стране Армянской! – воскликнул Вахтанг. – Лишь бы не убили его в бою и чтобы он попал в плен и достался мне…
Не спали в своих покоях Васак и Гадишо.
– Если бы не бы по этого недоверия, этой неприязни между мной и сторонниками Вардана, если бы он был рядом со мною в борьбе против персов, я бы показал этому бешенному быку, что гордость Вардана – это и моя гордость! Знаю, Вардан ведет страну к гибели! Вардан не хочет вместе со мной возродить наше царство. Но Вардан из одного со мной племени! А ты погляди, на кого замахивается тот убогий дикарь с душой обезьяны…
– Меня больше тревожит это порождение волка и лисицы… – задумчиво произнес Гадишо. – Он пустил в ход Варазвагана… Смотри, мол, старайся, че то – вот, кто тебя сменит… И вгдь он не задумается оклеветать тебя и отстранить после того, как полностью использует! Ясно, марзпаном намечен Варазваган…
