Неровные строчки были написаны чем-то бурым. Пришедшая в голову Эли мысль заставила её вздрогнуть - вряд ли Рену дали чернила, да и по цвету это слишком похоже на кровь! Передернув плечами, она принялась читать, несмотря на весь свой гнев восхитившись Реном - даже найди кочевники это послание, они бы ничего не поняли! Уж в том, что среди них не найдется знатоков эльфийского, Эли была уверена полностью...
По мере чтения короткого и сухого письма лицо её все больше каменело. Так вот в чем причина того, что Рен не попытался пробиться силой! И очень плохо, что они не знают, сколько продлится действие той отравы, что подлили Рену вчера...
Убедившись, что выучила послание наизусть, девушка снова вывернула ткань и взялась за иголку. В конце концов, ей же принесли камзол починить? Вот этим она и займется, тем более, что рукоделие займет лишь руки, не мешая думать.
Усилием воли отогнав воспоминания о довольном виде Фарисы, о словах служанки и о взглядах, которые бросали на нее женщины кочевников, Эли принялась размышлять. Рен подумал о том же, что и она - её легко раскрыть, а значит, убираться отсюда нужно как можно быстрее. И его предположение о том, что можно воспользоваться связью браслетов, вполне логично - удалось же это в особняке лорда Сиарна! Но попытка у них будет только одна...
Боль обручем сжала голову, на миг стало трудно дышать. Потерев виски, Эли поморщилась и вдруг насторожилась - в воздухе было что-то странное... Она растерянно огляделась по сторонам, принюхалась и вдруг усмехнулась - ну конечно же! Всего лишь гроза идет, они в степи хотя и редки, но всё же случаются... или они с Реном её каким-то образом притянули? Впрочем, случайность это или нет, но именно гроза может им помочь, надо лишь предупредить Рена. И как? Хотя... "Почему бы и нет, надеюсь, он догадается", - подумала она. Сделав последние стежки, Эли достала иглу и нитки для вышивания и принялась за работу.
Отложив в сторонку аккуратно зашитый камзол, по черной ткани которого теперь вились едва заметные темно-зеленые узоры, напоминающие стилизованные листья, Эли выдохнула и потрясла кистями. Придирчиво осмотрев свою работу, она удовлетворенно кивнула, мысленно поблагодарив матушку и учителей в Школе, заставивших-таки свою непоседливую дочь и ученицу научиться истинно женским искусствам. Узор выглядел уместно и даже благородно...
Встав, Эли прошлась по комнатке и, чуть отодвинув полог, осторожно выглянула наружу. Да, она была права, гроза была все ближе... Недобро усмехнувшись, девушка вернулась на лежанку и вновь взялась за иглу.
- Красиво, - Айсиль села рядом, - можно посмотреть?
Эли кивнула и протянула ей одну из своих рубашек, которую сейчас вышивала. Проведя пальцами по узору, Айсиль тихонько спросила:
- Оберег?
Эли виновато посмотрела на нее и кивнула. Та поджала губы, бросила взгляд на камзол и сказала:
- Я отнесу его твоему мужу. А ты, - она понизила голос и протянула Эли лепешки, достав их из-под накидки, - поешь, это не очень вкусно, но полезно.
- Спасибо, - тихо произнесла та, пряча лепешки.
Айсиль взяла камзол и вышла. Эли услышала, как она что-то кому-то сказала, потом голос Жализ, чьи-то мужские голоса... Оглядываясь по сторонам, она быстро проглотила лепешки и недобро усмехнулась: пожалуй, стоит отблагодарить Айсиль, и лучше всего это сделать, прижав самую старшую из жен Итаро. А вот как... Что ж, ещё несколько часов у нее есть...
Рен усилием воли заставлял себя не метаться по шатру. Передали ли Эли его камзол? Нашла ли она послание? Сможет ли каким-либо способом с ним связаться, да и захочет ли? О том, сможет ли она понять его действия и простить их, ему и вовсе не хотелось думать - сейчас главным было выбраться отсюда.
Все эти часы он перемежал упражнения по контролю над Силой с кровожадными мыслями. Принесенный полчаса назад обед, щедро приправленный зельями - свободными от них оказались, судя по реакции брачного браслета, только лепешки - отправился туда же, куда и утреннее вино. Судя по всему, лишившее его связи с магией зелье имело довольно кратковременный эффект, так что с каждой минутой Рен все больше надеялся на то, что к вечеру его силы вернутся. И тогда... О, тогда Васир пожалеет... если успеет осознать, что именно с ним произошло! Только бы Эли ни во что не вляпалась...
Полог отодвинулся, впуская в шатёр одну из трех женщин, что были тогда в шатре Итаро, самую младшую из них. Следом за ней зашел один из охраняющих шатёр воинов, на которого молодая женщина бросила явно недовольный взгляд. Помявшись, она сказала:
- Я Айсиль, младшая жена Итаро, мне поручено присматривать за твоей женой. Благо, она хорошая женщина, смирная и скромная, - последние слова она произнесла с нажимом, - сидит в шатре и рукодельничает. Вот, зашила твою одежду.
Протянув камзол, она бросила на Рена быстрый оценивающий взгляд, поклонилась и вышла. Едва оставшись в одиночестве, Рен опустил взгляд на камзол - вышивку он заметил сразу - и довольно долго рассматривал его, после чего покачал головой, чувствуя невероятное облегчение и искреннее восхищение умом Эли. Всего несколько слов на эльфийском, старом его письменном варианте, где буквы больше были похожи на сплетения веточек и листьев, а слова записывались буквально двумя-тремя символами... Как- то раз во время дневного перегона они разговорились об иностранных языках, так что Эли хорошо знала о том, что он сможет понять её послание. А вот кто-то другой не увидел бы в вышивке ничего, кроме обычного, пусть и довольно изящного украшения! "Умница, какая же умница, - с нежностью подумал он, - даже союзницу себе ухитрилась найти, и обвести вокруг пальца всех вокруг, не зря же эта Айсиль так выделила слова "смирная и скромная"! Это Эли-то смирная?"
Повинуясь возникшему желанию, он на миг прижался щекой к вышивке, которой совсем недавно касались тонкие пальцы любимой. Простит ли она его? Поймет ли? Подавив горький вздох, он снова перечитал послание. "Сегодня, гроза, молния, кокон". Похоже на план! Хорошо ещё, что Эли успела выучить то самое плетение, под защитой которого они беседовали в саду посольства - именно его она и назвала "кокон". Возможно, при его помощи им и удастся подобраться ближе друг к другу... А гроза...
Рен вскинул голову, по-волчьи усмехнулся и вышел из шатра. Благо причину придумывать не пришлось: отхожее место представляло собой несколько ям в стороне от лагеря. Старательно "не обращая внимания" на следовавших за ним воинов, он направился туда, незаметно оценивая обстановку. Похоже, может получиться, и насчет грозы Эли права - та явно на подходе. Что ж, эти табунщики запомнят сегодняшний вечер надолго!
Вернувшись в шатёр, он опустился на лежанку и принялся ждать, вновь и вновь повторяя упражнения для контроля и с каждой минутой чувствуя, как прорыв становится все ближе...
Стойбище кочевников, вечер того же дня.
Оглушительный раскат грома заставил Эли вздрогнуть. Начинается... Одним движением поднявшись на ноги, она направилась к выходу и остановилась, когда навстречу ей шагнула Жализ.
- Куда это ты собралась, девчонка? - прошипела та и тут же сделала шаг назад, завороженная тем, как изменилось лицо гостьи - казалось, потемневшими точно грозовое небо глазами на нее глянула сама смерть. Женщина отпрянула, открыла рот для крика и почувствовала, что не может издать ни звука - неведомая сила сжала ей горло.
- Ты спросила, куда я собралась? Прогуляться, а ты, как радушная хозяйка, будешь меня сопровождать, - прошипела преобразившаяся девушка, напомнив старшей жене Итаро змею, грациозную и смертельно опасную. А ещё - слышанную в детстве сказку о проклятых девах-духах степей, принимающих облик людей, находящих себе среди них супругов и пожирающих их после зачатия ребенка. Над сумасшедшей старухой, рассказавшей ту сказку, потешались все члены Рода, но теперь Жализ впервые подумала, что это может быть правдой... И что тогда будет с ними всеми и особенно - с Фарисой? Дрожа от ужаса, она смотрела на пленницу, превратившуюся в хозяйку, и думала о том, что Васир навлек на Род проклятье...
- Жить хочешь? - одним плавным, подлинно змеиным движением Проклятая скользнула к ней, ощеряя зубы в волчьей усмешке, - тогда следуй моим приказам, и тебя минует гнев Небесных Владык. Кивни, если согласна!
Жализ истово закивала. И вот это чудовище вожди хотели использовать для усмирения её мужа - если он, конечно, и впрямь её муж? Это её хотели спровоцировать на поединок с Фарисой? Ой, мамочки...
Эли сощуренными глазами смотрела на дрожащую, смертельно бледную Жализ. Надо же, а эта наглая и властная женщина верит в древние сказки! Что ж, это только к лучшему! Жаль, конечно, что она плохо говорит по-ханисски, хотя если добавить побольше шипения, акцент станет менее заметным...
- Ты выйдешь отсюда, делая вид, что сопровождаешь меня, и отведешь к шатру, где оставили моего... слугу, - острый язычок облизал губы каким-то порочным движением, - постоишь там пять минут и уйдешь, не оборачиваясь. Попытаешься меня обмануть, - удавка сделалась крепче, мешая дышать, - умрешь, как и Фариса. Тебе все понятно?
