Наньчжу постучал пальцем по столу.
— Если мы и есть дети, получается, самозванцы представляют собой нечто иное?
— Например?
— Воронье пугало.
Линь Цюши тут же вспомнил сынка хозяина лавки, безголового и весьма этим довольного.
— Возможно, так и есть, — помолчав, заключил он.
— Но пока ещё слишком много пробелов. Если дети и есть Воронье пугало, что означают их трупы? Ладно, уже стемнело, давай спать.
Линь Цюши посмотрел за окно, где уже опустилась ночь, и согласился с Жуань Наньчжу.
В реальном мире, если человек полуночничал, это называлось «стремиться к вознесению». За дверью же, попробовав не спать всю ночь, возможно, наутро уже вознесёшься. Даже стараний прилагать не придётся — достигнешь цели в один шаг, раз — и готово.
Линь Цюши надеялся, что уснёт спокойно и всю ночь проспит без снов.
Однако подобные мечты не из тех, что сбываются, стоит только захотеть. Сам ужасно того не желая, Линь Цюши всё-таки проснулся посреди ночи.
Он услышал детский плач.
Ребёнок хныкал за окном, не то обиженно, не то жалобно. Этот звук достиг ушей Линь Цюши, и мужчина сел на кровати. Жуань Наньчжу ещё спал. Линь Цюши вдруг посетило странное чувство, похожее на скрытую обиду жены, которая мучилась бессонницей, на крепко спящего супруга. Разумеется, это ощущение появилось только на миг, потому что Линь Цюши всё-таки растолкал Жуань Наньчжу.
Тот еле продрал глаза от дрёмы.
— Мхм?
— Мне не спится.
Жуань Наньчжу протянул руку, сгрёб Линь Цюши за шею и притянул к своей груди.
— Иди ко мне, будь умницей.
Объятия Жуань Наньчжу были такими широкими и тёплыми, а от тела разливался такой приятный тонкий аромат, что сон накатывал сам собой.
Но плач всё приближался. Линь Цюши, не выдержав, бросил взгляд в сторону окна.
И чуть не подпрыгнул от испуга. Потому что по окну полз ребёнок. Наплевав на силу притяжения, он будто геккон прилип к вертикальной поверхности. Руками тварь шарила по стеклу, словно искала щель, через которую сможет пролезть внутрь. От такого зрелища Линь Цюши про себя возрадовался, что они с Жуань Наньчжу имели привычку каждый вечер запирать окно.
Линь Цюши был занят наблюдением, когда Жуань Наньчжу мягко погладил его по спине и прошептал:
— Не смотри.
— О…
Жуань Наньчжу развернул его лицо к себе и немного капризным тоном сказал:
— Не можешь уснуть, тогда смотри на меня.
Линь Цюши поднял взгляд.
— Нашёл что-то красивее?
Линь Цюши промолчал.
Тогда Жуань Наньчжу естественным жестом пристроил подбородок на макушку Линь Цюши, поёрзал и буркнул:
— Спи.
Казалось, Линь Цюши теперь был со всех сторон завёрнут в Жуань Наньчжу. А тот, словно самец, охраняющий своего детёныша, весь излучал желание его защитить. Линь Цюши накрыло неизвестно откуда взявшееся ощущение безопасности. Он попробовал закрыть глаза и абстрагироваться от плача, который потревожил его. В конце концов ему удалось погрузиться в сладкий сон.
Наутро они почти сплелись в клубок из объятий.
Открыв глаза, Линь Цюши увидел перед собой лицо спящего Жуань Наньчжу. Нельзя не признать, что тот на самом деле был очень, невероятно красив — и в мире за дверью, и в реальности, он неотвратимо привлекал всеобщее внимание. Сейчас его длинные ресницы вздрагивали вместе с лёгким дыханием, подобно хвостикам на крыльях чёрного махаона.
Линь Цюши посмотрел на него украдкой и ощутил непреодолимое желание коснуться его ресниц. Но стоило ему протянуть руку, Жуань Наньчжу распахнул глаза, в которых не было ни капли дрёмы, они даже едва уловимо смеялись.
— Утречка.
Линь Цюши быстро отдёрнул руку, притворяясь, что ничего не произошло.
— Доброго.
Жуань Наньчжу выпустил его из объятий, сладко зевнул и неторопливо поднялся.
— Как спалось?
— Замечательно, — ответил Линь Цюши.
Он тоже встал с кровати, подошёл к окну и, весьма ожидаемо, обнаружил на стекле множество следов детских ладошек. Видно, вчерашний плач и картинка на самом деле не были плодами его воображения.
Они умылись и отправились в столовую, где узнали, что в команде пропал ещё один человек.
На этот раз исчезнувший оказался знакомым — подружка Ван Тяньсиня, та самая, которую он соблазнил.
Когда Линь Цюши заметил, что девушка пропала, Ван Тяньсинь как ни в чём не бывало поедал свой завтрак.
Линь Цюши набрал в телефоне: «Напарница Ван Тяньсиня исчезла».
Жуань Наньчжу, увидев слова на экране, сразу поднялся и подошёл к Ван Тяньсиню.
Тот с перепугу чуть не свалился со стула — Жуань Наньчжу в прошлый раз задал ему знатную трёпку, не оставляя ни малейшего шанса на ответный удар. Сейчас мужчина изо всех сил старался выглядеть спокойно, но дрожащий голос и бегающий взгляд выдали с головой его сущность слабака.
— Ч-что тебе надо?
Жуань Наньчжу, глядя на него сверху вниз, холодно спросил:
— Где твоя напарница?
Ван Тяньсинь нервно сглотнул, жалобно посмотрел на Жуань Наньчжу и прошептал:
— Тебе его одного мало?!
Даже тот жуткий трансвестит не способен тебя удовлетворить?!
Лицо Линь Цюши, который слушал их разговор, на мгновение скривилось.
Что это за хрень — одного мало?!
Жуань Наньчжу:
— Ты будешь спрашивать или отвечать на мой вопрос?
Ван Тяньсинь второпях выпалил:
— Я не знаю, вчера вечером она не вернулась.
— Не вернулась, значит. И ты промолчал?
— А какой был смысл рассказывать… Ясно ведь, ч-что уже всё! — Кажется, он не собирался признавать вину, и ещё тихо пробормотал: — Я говорил ей не ходить на консервный завод, не послушалась.
Консервный завод? Услышав ключевое слово, Жуань Наньчжу нахмурился.
— Она вчера пошла на консервный завод? Когда?
— Утром, — ответил Ван Тяньсинь. — Да так и не вернулась.
— Но я тоже был там. Почему я её не видел?
Ван Тяньсинь неловко усмехнулся:
— Откуда же мне знать… Может быть, вы шли разными дорогами?
А вот это уже откровенный бред. Посёлок совсем маленький, практически ко всем локациям вела только одна дорога. И консервный завод сам по себе не настолько большой, чтобы двое взрослых людей там разминулись. Разве что… несчастье случилось с ней ещё по пути туда?
Жуань Наньчжу расспросил Ван Тяньсиня о каких-нибудь странностях, и тот, поразмыслив, ответил, что вчера ночью девушка всё смотрела в окно и говорила, что слышит плач ребёнка.
Линь Цюши вспомнил увиденное им этой ночью.
— Но я не
