Уже ближе к полуночи Алиас вернулся на аэродром. Грузовики выдвинулись колонной в 10.30, медленно продвигались вдоль темного шоссе с выключенными фарами. Остающихся пилотов и стрелков приставили к пулеметам, установленным по всему восточному периметру поля, чтобы защитить аэродром от нападения немцев. Они провели тревожную ночь, тишина прерывалась зловещим лязганьем дизельных двигателей и хрустом, словно целое бронетанковое подразделение двигалось по дороге. Но это всего лишь армия французских тракторов, нагруженных пожитками и семьями фермеров, вливалась в поток всеобщего бегства.
В 3.30 утра Ошеде поднялся в темноту моросящего дождя, только чтобы убедиться, действительно ли немцы достигли Монкорне. И удостоверился: даже в сером предрассветном сумраке можно было видеть желтые капоты их грузовиков. Грузовики, зажатые между танками, почти бампер к бамперу. Немного дальше его «блок» приветствовали дугообразным ожерельем трассирующих пуль. Через час, выполнив широкую петлю, он взял курс на Саконен.
Наступило 16 мая. Шести дней хватило, чтобы подтвердить самые мрачные предчувствия Сент-Экса: французские воздушные силы прекратили свое существование. Слишком поздно теперь надеяться, будто не отвечающие современным требованиям заводы могли в последнюю минуту изменить положение внезапным всплеском производства. Франция нуждалась в массированной помощи, и, по его мнению, эта помощь могла прийти только из Соединенных Штатов. Если необходимо, он готов был сам пересечь Атлантику и заклинать Рузвельта помочь Франции.
В 6.30 того вечера Поль Рено, сменивший Даладье на посту премьер-министра, принял Сент-Экзюпери в своей квартире на плас дю Пале-Бурбон, расположенной прямо за зданием палаты представителей. Он выглядел изнуренным, взволнованным, почти обезумевшим, когда слушал страстное пожелание Сент-Экса. Если ему только позволили бы лететь повидаться с Рузвельтом, чтобы обратиться к нему с просьбой предоставить Франции имеющиеся в его распоряжении самолеты, то Сент-Экс найдет французских летчиков для полетов на них.
Все это, конечно, очень хорошо, коротко ответил ему Рено, но его посетитель не первый, кто подумал об этом. Он только что послал Рене де Шамбруна с этой чрезвычайной миссией, и другие там, в Вашингтоне, уже пытаются повлиять на президента.
Сент-Экс с некоторым трудом сумел воссоединиться со своей эскадрильей, поскольку разведывательная авиагруппа 2/33 снова поменяла дислокацию, перебравшись на сей раз в Нанжи, к юго-востоку от Парижа. 18-го их перебросили в Ле-Бурже, откуда Ошеде, Гавуаль и Израель летали на низкой высоте с полетным заданием отслеживать немецкое продвижение в глубь страны. Каждый пожинал опасный урожай пуль. 19-го лейтенант Мотте, заместитель командира 4-й эскадрильи, не вернулся с задания. 20-го Ошеде, направленный, чтобы провести разведку над районами Амьена и Перони, едва не повторил его судьбу, но сумел привести свой изрешеченный пулями «блок».
21-го группу еще раз перевели, на сей раз в Орли. «Я не могу ничего взять в толк, – повторял и повторял Сент-Экзюпери, когда они с Алиасом прохаживались туда-сюда по одному из ангаров, сквозь разбомбленную крышу которого небо наблюдало за ними. – Что случилось с нашими резервами? Похоже, у нашего высшего командования их просто нет». Подобно многим другим, он безуспешно пытался заново пережить Первую мировую войну, инстинктивно воплощая Гамелена в роли Жоффре, готового остановить немцев на реке Марна. Он ни словом не обмолвился с Алиасом по поводу своего посещения Рено. Но теперь, когда ситуация ухудшалась час от часу, он стремился уговорить командира своей авиагруппы сопровождать его в канцелярию премьер-министра. Только небо ведало, как Генеральный штаб преподносит премьеру состояние «фронта». Но непосредственная информация из первых рук, от того, чье подразделение стратегической разведки ежедневно вступает в непосредственный контакт с врагом, могла бы оказаться более ценной при настоятельной безотлагательности определения ситуации, нежели сотня официальных совещаний. Алиас, у которого забот и без того хватало, отмел это предложение, и больше оно не обсуждалось.
Следующим утром Израель отправился на задание выяснить, захватили ли немцы Амьен. Но, как и Мотте, вернуться не сумел. И опять 3-я эскадрилья, где служил Сент-Экс, осталась без командира. Желе, командир 4-й, в свою очередь прошел на волосок от смерти, преследуемый тремя «мессерами» на всем обратном пути от Соммы на бреющем полете. Он сумел оторваться, стряхнув их с хвоста своего скоростного «блока». Менее удачливым оказался лейтенант де Ренвиль, новичок в авиагруппе. Он не смог дотянуть на своем медленном «поте». Две команды и два самолета, потерянные за один день! Хотя полная новая эскадрилья из пяти «Поте-63» только что была добавлена к ним, группа (как Сент-Экзюпери написал в «Полете на Аррас») таяла, словно восковая свеча. Экипажами жертвовали, «будто выплескивая стаканы воды, пытаясь затушить лесной пожар».
23-го пришел и черед Антуана броситься в пламя. Семь недель пробежали с его прошлого задания, и, хотя он был убежден во все возрастающей бессмысленности каждого нового разведывательного полета, Сент-Экс не собирался больше оставаться на земле, в то время как его однополчане ежедневно рисковали жизнью. Майор Алиас проявил не меньшую решительность в своем желании предоставить ему максимальную защиту, поскольку разведку над Аррасом следовало выполнить на низкой высоте и убедиться, на сколько продвинулись немецкие колонны с танками. Командир группы в Шантильи, с которым он связался, похоже, меньше всего был склонен выделить какой-нибудь из своих истребителей прикрывать самолет разведки (им предстояло позаботиться о решении более насущных задач), но стоило офицеру понять, что речь идет о сопровождении капитана Сент-Экзюпери, он резко сменил тон. «Ах, это другое дело, – сказал он. – Хорошо, мы готовы».
Вместе с наблюдателем, лейтенантом Жаном Дютертром, и стрелком, сержантом Андре Мотом, Сент-Экс вылетел из Орли в 7 утра и через десять минут приземлился в Мо, где Алиас поджидал их. Было облачно, в воздухе назревала гроза, и они не сразу решились лететь снова. После обеда они поднялись в небо и полетели под облаками на уровне 900 футов, а то и ниже. Девять истребителей «девуатен», выделенных для их сопровождения, разделились на две группы. Одна держалась сразу же за ними, другая – на 1500 футов выше, где истребители все время исчезали в темных животах грозовых облаков над ними. Около Компьеня они пробились сквозь ливень, и, по мере того как удалялись все дальше на север к Аррасу, который «курился, подобно вулкану», как напишет Дютертр в «Вахтенном журнале», вспышки молний освещали землю, и клубы черного дыма, вздымающегося вверх от обугленных развалин внизу, сделали все происходящее вокруг похожим на «сцену из Апокалипсиса».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
