и их самых ярких традициях. Разочарованием было лишь то, что он так и не смог увидеть королеву Шалунвье, которая приходилась двоюродной сестрой Шалавье. Она в это время была в отъезде и гостила у миролюбивых лумуа, в тихих пустынных храмах. По слухам, ее голос был так преисполнен красоты и силы, что когда она пела вместе со своим мужем, королем Валь-Фараюмом, то по всему городу распускались весенние цветы, а на небе одновременно с луной всходило и солнце, появлялись радуги, и загоралось северное сияние. А еще Феликс узнал, что Фараиль был не единственным принцем, и что у королевской четы было еще четверо детей. Самая младшая была единственная дочь короля, принцесса Шалнуиль, которая тоже отсутствовала в городе, так как отправилась вместе со своей свитой и другими арлекинами в путешествие по королевствам смертных. Самым старшим же был принц Альсаиль, который был превосходным кузнецом, а за ним следовали его братья Альраиль и Фануиль. Фораиль же был самым младшим из принцев, и больше всех преуспевший в алхимии, которая в этом королевстве была обыденностью, и этим искусством владел каждый из жителей. Без нее не было бы ни синего неба, ни зеленых полей, ни солнечного света.
Так прошла жизнь Феликса в Уамаль Эошул — Подзвездном Городе, пока одним утром он не проснулся от странного, наполненного тревогами шума, который не был похож на уже ставшими привычными для него прекрасные мелодии города. Голоса, разносившиеся по пещерам и стенам города, были наполнены страхом, о котором Феликс ненадолго успел позабыть, но неохотно снова вспомнил, как только вышел на улицу.
Толпы людей стояли на площадях и на небольших мостах, перебегающих серебристые каналы. Некоторые, особо ловкие жители, сидели прямо на крышах зданий, и все их взгляды были направленны на небо. Одни плакали, другие хмурили брови и показывали пальцем в небо, третьи же складывали руки в молебнах позах, падая на колени. Но прежде чем Феликс смог что-либо сообразить, к нему уже подбежал Дэй, и ухватив за руку, повел его за собой.
— Нужно срочно уходить. — проговорил он, не поворачивая лица. — Все уже готовы, и король принес скрижаль.
— Но что происходит? — растерянно спросил Феликс, но его взор уже уловил то, что, как ему казалось, вызвало всю эту панику.
Высоко на небе, среди голубых просторов и дневного света, словно ужасная дыра в небе, сияла непроглядной тьмой черная звезда.
Глава 16. Забытое королевство
Феликс слышал, как за его спиной ворочаются тяжелые камни, и ожившие скалы навсегда скрывали от него вид сказочного города, который теперь полнился взволнованным шепотом и страхом. Он еще никогда не видел, чтобы вот так, в одночасье, могла поменяться жизнь в целом городе. Только вчера все было хорошо, и волшебный город вел тихую и блаженную жизнь, безмятежно искрясь в самоцветном свете иллюзий. Но стоило на небо взойти черной звезде, как вся эта веселая и мирная жизнь за один день облачилось в траурные тона. Не слышно было больше лилейной музыки, и отдаленных, играющих в глубинных коридорах отзвуках задорного смеха. Больше не слышно было звона серебряных молотов, придающих формы дивным предметам в неугасающем пламени подземных кузниц. Тени удлинились, и на волшебный город пал гнетущий мрак взошедшей звезды. Страх поселился в сердцах людей.
Возможно именно всеобщее помешательство и такая резкая перемена атмосферы, повлияли даже на самого Феликса, и теперь он тоже ощущал холодные, как зимняя ночь, объятия страха. Все произошло так быстро, что он даже не успел толком попрощаться с теми, с кем успел подружиться за это недолгое время. Даже Шалавье не пришел проводить его, и когда они с Дэйем подошли к воротам, там их уже ждали все остальные наемники, а также небольшой отряд из изящных воинов шалаль, состоявший из десяти человек. Король приказал им сопроводить отряд Феликса до Придела Скорби, и теперь они, двигаясь тихо, словно падающий снег, вели всех остальных по тайным тропам, открывая с помощью музыки один горный проход за другим. В этой спешке Милу, которого Феликс планировал оставить на попечение шалаль, воспользовался случаем, и тоже пристроился к отряду, и как-то отговорить его у Феликса просто не хватило времени. Проведенное в Уамаль Эошуле время походило на сладкий сон, из которого Феликса выдернули прямо на поле боя в самый разгар сражения. И сейчас сердце маленького никса сжималось, стоило ему подумать о черной звезде, которую сейчас он хоть и не видел, но словно ощущал ее темные лучи даже сквозь толщу гор.
Двигались они не так чтобы очень быстро — тоннели хоть и были хорошо освещены, и дорога была пригодна для лошадей, все равно нужно было соблюдать осторожность, ведь от постоянного движения камней то и дело отлетали маленькие осколки, которые могли попасть в подковы лошадям. Не радовало Феликса и то, что путь их проходил в полном молчании, если не считать дивной музыки арлекинов. Это сильно действовало ему на нервы, и он решил отвлечься разговором, а заодно и как следует расспросить у Эскера по поводу этой странной звезды, хотя и не был уверен, что получит нужные ответы.
— Похоже, боги вновь нами недовольны, раз наслали на нас хорошие дни, а потом безжалостно отняли их. — печально проговорил Феликс, поравнявшись с главой наемников.
— Мы в любом случае покинули бы город, раньше или позже, но это случилось бы. — ответил Эскер, поправляя свою маску.
— Но не с таким тяжелым сердцем. — Феликс провел рукой по новой сумке, в которой хранилась скрижаль, и которую теперь можно было носить как на боку, так и на плечах. К большому счастью он заранее уложил все свои вещи в мешок, и ему не пришлось долго собираться в дорогу. К тому же, по распоряжению Валь-Фараюма, Феликсу подарили новый меч, а еще некоторые другие полезные вещи, которые он еще не успел как следует осмотреть. — Что это за звезда, которая всех так напугала? Ведь я правильно понял, что это темная точка на небе — звезда?
Прежде чем ответить, Эскер поднял глаза к потолку, словно боясь, что он вот-вот обрушится на него.
— Я не знаю. Но не стоит уповать на то, что такие темные знамения предвестники чего-то доброго. Мы все видели к чему привел ее восход, и, если честно, я и сам ощущаю перемены после того, как увидел ее. И пусть мне плюнет в лицо Силестия, если это окажется добрым знаком.
Как ни странно, но почему-то слова Эскера немного успокоили маленького
