покрыли его, как предназначенного к закланию агнца, белым покрывалом.
Сам Бородун вручил ему меч, которым добывали себе славу и богатство предки нескольких поколений руссов. Меч помнил всех людей, которых он убил — помнил каждой щербиной и каждой вмятиной на лезвии — это был настоящий княжий меч. Этот меч напился крови вдосталь, и она проникла в его железное тело, как часть состава, намешанная великим кузнецом Сварогом.
Волхвы начали магический танец вокруг Крутобока, который вдруг подумал не о предстоящей сече, а о милом лице рабыни.
Поутру дружина вышла из Киева на скорый бой. Всадники качались в сёдлах и пели протяжную боевую песню.
Прошёл день, а ночью Ненила танцевала — но вовсе не так, как танцевали вокруг Крутобока волхвы. Девушки-рабыни шли хороводом вокруг княжеской дочери, что готовилась к ещё не состоявшейся победе. Она верила в военный успех, потому что считала, что боги города сильнее богов леса. У Волооки не было и мысли, что Крутобок может погибнуть в битве, он вернётся, её Крутобок, и их соединение неминуемо. Она давно жертвовала Ладе — и из крови белых петухов, которых в её присутствии зарезали волхвы, можно было составить целое озеро.
Иногда Волоока выхватывала печальное лицо Ненилы из лиц, что двигались в хороводе вокруг неё, и каждый раз княжья дочь решала, что ей привиделась страсть в глазах её рабыни. И каждый раз она возвращалась к этой мысли. Это было невозможно… Но вдруг это именно так?
И вот, оставшись с Ненилой наедине, она сказала ей о смерти Крутобока в бою, будто бы принёс об этом весть гонец на взмыленной лошади. Вскрикнула Ненила, закрылись древлянские глаза-озёра, и рухнула она киевским снопом под ноги Волооке.
Брызнула Волоока в лицо свой рабыне водой из плошки под светецом и призналась в шутке.
Та молча рыдала, а Волоока замахнулась на неё…
И начала Ненила шептать прокушенными в горе губами свою тайну. Задрожало от этой тайны пламя лучины в крестеце, пошла рябью вода в чашах…
Одна княжья дочь стояла перед другой, но всё же не сказала Ненила главного слова, не дали ей этого лесные боги её родины.
Надо было вытерпеть и побои, что там. Однако сдержалась Волоока — не дело ей бить рабыню. Они не равны, и княжья дочь не опустится до того, чтобы ударить простолюдинку.
Волоока тучей нависла над девушкой, и били из этой тучи молнии гнева: Крутобока нужно забыть, выкорчевать из сердца и глаз, иначе Ненилу принесут в жертву Чернобогу, полетит её душа с какой-нибудь вестью в царство мёртвых.
А на третий день встретил народ Крутобока, вернувшегося с добычей. Вся огромная площадь перед княжеским дворцом была запружена народом. На ступенях крыльца стоял князь с Волоокой. Вокруг толпились волхвы, свита и стража. Поодаль стояли служки, среди которых пряталась Ненила.
Торжество началось шествием войска, зашлись в магическом ритуале танцовщицы, а на их персях уже звенели ожерелья, снятые с древлянских жён.
И вот ступил на нижнюю ступеньку княжьего крыльца Крутобок, ступил, попирая рассыпанные повсюду рабами цветы. Славу поёт герою Киев, и сам князь делает шаг ему навстречу. А Волоока надевает на голову воина венок из магических ромашек, цветов терпкого запаха, что сочетают жёлтый цвет яриловой силы и белый цвет страсти Лады. Волоока ищет глазами Ненилу — такова женская месть во все времена. Ищет княжья дочь свою соперницу и находит: глаза Ненилы залиты слезами. Слёзы струятся по щекам Ненилы, длинная белая рубашка уже намокла от этих слёз.
Уж оглядывается на её стан, облепленный мокрой рубахой, какой-то стражник, но ей всё едино. Не видит от слёз она триумфа своего любимого, а слёзы те оттого, что видит Ненила другое: своего отца, бредущего в колонне пленных. Нет на пленённом Медвежате княжьих знаков — ни магической звезды на рукаве, ни рун у ворота рубахи.
Лишь древний оберег, медвежий зуб, болтается на шее.
Сразу видно, скрыл он своё звание от победителей. Бросилась было Ненила к отцу, но показал он глазами, чтобы не выдавала она его.
И вот прозвучали те слова, которых ждал Крутобок: спросил князь о награде.
И услышал Крутобок в общем шуме тонкий голос, голос его любимой, голос, полный страдания и муки. Просил этот голос пощады пленным.
И вслед за этим голосом выдохнул Крутобок прямо в княжье лицо:
— Милости моим пленным!
— Милости! — отозвался сердобольный киевский народ, пощады прося для былых врагов.
Вождь древлян убит, и теперь опасность миновала, что ж не помиловать пленных?
— Милости, — рыдает Ненила.
— Милости! — вопят сами древляне, рушась в пыль перед князем.
Но вперёд выступил старый волхв Бородун:
— Нет пощады людям леса, не имеющим страха пред богами Киева. Не должно быть им милости!
— Что скажешь, Крутобок? — говорит князь.
И Крутобок вновь смотрит в толпу рабов.
— Милости! — смело повторяет Крутобок, заложив руку за расшитый золотой тесьмой охлупень главного дружинника.
— Милости! — шепчет тысячный голос народа.
Старый волхв склонился в поклоне, но понятно, что ни он, ни Перун не простят Крутобоку этого выбора.
С древлян снимают путы и гонят прочь.
А князь бросает в толпу новую весть: он отдает свою дочь освободителю Киева.
— Слава Крутобоку! — кричит народ, и Киев рукоплещет воину.
III
Ночью, тихой ночью пришла на обрывистый берег Днепра Ненила. Ах, как была тиха эта ночь, лишь луна освещала поверхность воды, плакучие ивы и капище Перуна на высоком уступе.
Меж тем среди камней причалила к берегу огромная долблёная лодка. Несмотря на то, что из тяжёлого цельного бревна сделал её княжий лодочник Коваль, это была самая лёгкая лодка в мире.
Но не ради забавы приплыли в ней люди — сурово были надвинуты на брови ирмосы и кондаки, лица скрыты бармами, а в руках у кормчего поблёскивает Постник — знак высшей жреческой власти.
Перед тайным ритуалом, таясь от стороннего взгляда, выходят из челна верховный волхв Бородун, Волоока и несколько стражников ближнего круга. Медленно поднимаются они по тропинке в храм, чтобы получить согласие у главного бога киевской земли на брак Волооки.
Скрывшись за утесом, Ненила испуганно глядит им вслед. Не затем, чтобы сопровождать свою госпожу, она кралась по берегу, поросшему плакучими ивами и земляными орехами — вовсе нет. Она ждёт здесь Крутобока — вечером прибежал к ней мальчик, сунул в руку обрывок бересты с короткими словами, начертанными Крутобоком.
Зачем он вызвал её сюда? Ведь это их последнее свидание, а завтра Днепр будет ей могилой. Бросится она с высокого холма в
