– Да ладно, купим мы другой ларь – легкомысленно говорю я: – это‑то дело десятое.
– И ничего не десятое. – говорит Читосе: – копейка рубль бережет, а если она каждый раз так – херакс, то на нее холодильников не напасешься.
– Простите меня. – опять кланяется Юки: – мой разум был помутнен. Я обязательно возмещу убытки.
– Да перестаньте вы про этот холодильник. – говорю я, наблюдая за таянием ледяной глыбы: – меня вот больше вопрос интересует – оно долго еще таять будет? И куда воду девать?
– А меня вот интересует, что именно мы будем Мацумото Минору показывать? – задумчиво говорит Акира, стоящая сразу за сидящей в сэйдза Юки.
– Думаешь нам надо его в известность ставить? – спрашивает Майко: – а то был, был менталист, да и помер. И хрен с ним.
– Не, Акира права. – говорю я, вставая: – смотри, в любом случае клановые знают, что этот … нехороший человек – был направлен сюда. А потом пропал. Начнется всякое. Потом, если мы вовремя поставим в известность Минору, то по крайней мере Мацумото будут на нашей стороне. А то приедут эти из Митсуи права качать да нас искать. Минору тут обмолвился, что дескать – любопытство не порок, а войны между ними нет. Вот между ними это будет простое недоразумение, обменяются протестами и дипломатическими нотами и разъедутся в разные стороны. А между нами и Митсуи – может и до войны дойти. С известным результатом – прихлопнут нас тапком и все. Ну их к черту. Надо звонить, надо тело предоставлять. – я иду в угол, беру ведро и совок и возвращаюсь назад.
– Ты чего это делать решил? – спрашивает меня Майко.
– Как чего? Менталиста собирать. Чтобы Мацумото предъявить.
– Шарахни по хате друзей айсбергом, собери себе целого менталиста из кусочков. – говорит Майко и смотрит на Юки: – Эй, Снежка, давай помогай. Нам твое народное творчество еще от пола отскребать…
– Да как тут отскребешь‑то? – расстроенно говорит Читосе, глядя на ледяную глыбу: – надо ж чтобы сперва все растаяло. Вытереть опять‑таки, воду убрать. В этот раз никого пригласить не получится. Самим придется. А я вечером на свидание собралась.
– Какое еще свидание? – нахмурилась Майко, потом лицо ее просветлело: – А, вспомнила! Ты же должна была сегодня с одним из Мацумотов встречаться? – обернулась она к Юки, все еще сидящей на полу в сэйдза. Юки моргнула.
– Точно. – сказал я: – совсем про это забыл. Однако, форс‑мажор… – я мотнул головой в сторону творящегося в тренировочном зале бардака: – да и в школе я их сегодня не видел. Сестричек Сато, кстати тоже. Не случилось ли чего?
– Какое тут свидание. – смотрит в пол Юки: – у меня … я …
– Да не приставайте вы к ней. – морщится Акира: – у нее сейчас такое в душе творится. Чтоб вы понимали – это как изнасилование, только похуже. Когда силой берут – ты хоть сопротивляться можешь. Кричать, отбиваться. А когда так… – она присела рядом с Юки и обняла ее: – все, все уже закончилось. Ты можешь спать спокойно. Его уже нет.
– Его не было уже часа четыре. – бурчит Читосе: – нет, надо – хренакс сделать. Одна польза что льда у нас теперь много. Ларь опять‑таки холодильный. Имущество.
– Толку от этого льда. Ждать теперь, когда растает. – говорит Майко: – а потом ошметки нашего «лучшего» друга и любовника собирать. Признайтесь, вот было что‑то неправильное в том, что мы все с этим сморчком с детства дружили? И не только дружили.
– Было. – кивнула Акира: – менталисты на таких вот мелочах и ловятся. Слишком они привыкают людьми управлять. Начинают их недооценивать. И однажды… однажды они расслабляются и их ловят. А когда их ловят – то есть только одна попытка. Так что Син правильно поступил. Этот хер с горы просто был расслаблен и не наводил дополнительных воспоминаний, иначе б мы его не распознали, а просто переубивали бы друг друга, защищая его. – она все еще обнимала Юки, когда рядом раздался легкий хлопок и появилась Цветущая Сакура. Она с недоумением взглянула на то, как Юки сидит в сэдза, склонив голову, а сзади, встав на колени, ее обнимает Акира.
– Вот жеж… – подобралась рядом со мной Майко и напряглась Читосе. Не дай бог у Сакуры крыша поедет на почве ревности, она ж помесь блендера и электровеника, замаюсь потом отрезанные конечности собирать да приживлять. Если будет конечно, чем подбирать и куда приживлять. Сакура собрала брови на своем лице в кучку и наклонила голову, разглядывая замерших Юки и Акиру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Это не то… – начала было отстраняться Акира, но Сакура вдруг опустилась рядом с ними на колени и обняла их обеих. Рядом выдохнула Майко. Читосе отвела руку от кобуры, закрепленной на бедре.
– Мир и любовь. – сказала Майко, глядя на скульптурную группу «три супера обнимаются на грязном полу»: – вот, это я понимаю. Кстати, хотите анекдот в тему? Чем отличается грузовик, груженный шарами для боулинга от грузовика, груженного дохлыми менталистами?
– И чем же? – первым не выдержал я. Массой? Тело человека в отношении плотность, масса, объем – отличается от шара для боулинга. Но это слишком очевидный ответ, да и не смешно.
– Тем, что грузовик, груженный шарами для боулинга нельзя разгрузить вилами. – сказала Майко, подняв палец вверх. Да, специфический юмор, но отношение к менталистам передает. Все равно не смешно, но культурный подтекст имеется.
– Так, все. – Акира осторожно высвобождается из объятий Сакуры и встает на ноги: – мы так до завтра ждать будем, пока растает. Спрячьтесь за дверь, а я пока… порядок наведу.
Мы вместе с Юки и присоединившейся к нам Сакурой уходим в комнату для брифингов, оставив дверь приоткрытой – любопытно же. Майко достает откуда‑то коробку шоколадных конфет и кидает ее Юки, кивком обозначив Сакуру. Юки кивает в ответ, открывает коробку и дает Сакуре конфетку. Сакура млеет. Сакура довольна. Довольная Сакура – залог вашего здоровья. А то, когда Сакура недовольна в организме могут и непредусмотренные оригинальными чертежами отверстия появится. В спине, например. Из приотрытой двери слышно «Инферно!» и грохот. В дверь врываются клубы пара и тотчас мы оказываемся словно в турецком хамаме, ничего не видно из‑за горячего пара. Где‑то кашляет Юки, сдавленно ругается Майко, раздается вой вентиляторов. Пар понемногу рассеивается, в дверь едва вползает Акира. Выглядит она ужасно, костюм безнадежно испорчен, лицо багрово‑красного цвета, местами вздулись волдыри от ожогов. На руках – также ожоги и волдыри.
– Ох ты ж… – я метнулся к ней и спешно влил кровушки, прикоснувшись к шее. Волдыри исчезли, кожа разгладилась и приобрела здоровый цвет. Акира кивнула мне благодарно и присела на край стола, не в силах стоять. Я осторожно придержал ее за талию.
– Физику в школе не учили? – проворчал я: – огнем да по льду, по воде… пар будет. Много горячего пара в закрытом помещении… хорошо еще что вентиляторы в аварийном режиме сработали. Вот что бы вы без меня делали?
– Поубивались бы они все. Заваривали бы там чай, или банку консервную открывали и поубивались. – говорит Майко: – я одна бы выжила. Но мне все равно было бы грустно без тебя, Син. Так что без тебя мы никуда. Если хочешь целым быть – надо Сина удовлетворить!
– Что?! – вскидывается Акира.
– А что? Не хочешь Сина удовлетворять – нечего инферною своей пулять! – торжествующе говорит Майко: – кто просил там огненный ад устраивать? Я вообще буду очень удивлена, если теперь у нас менталиста хотя бы одно ведро найдется. Вот соберем и понесем дядьке Минору, в твоем портсигаре, например. Он такой – а где тело, а ты такая – хоп! из кармана портсигар – а вот оно где. То, что осталось от надругательства. О нас и так слухи по городу ходят, так теперь мы еще и над трупами издеваемся.
– Мда. Об этом я как‑то не подумал – говорю я и чешу в затылке. Сперва заморозили, потом – обрушили здоровенный молот, то есть измельчили, а потом Акира добавила огня. Там, в тренировочном зале на полу, в остатках морозильного ларя – чипсы менталиста. Осталось только в пакетик собрать. В этот момент дверь в комнату для брифингов открылась и в образовавшийся проем втиснулась заспанная мордашка моей сестры.
