— Расслабься и двигайся, — инструктировал он меня, усевшись за свой стол с компьютером.
Я бежал по резиновой ленте, подобно белке в колесе. Мне удалось настроится на заданный ритм и забыться в беге.
Это упражнение напомнило мне притчу о лягушке, которая отчаянно плавала в ведёрке с молоком, пока не взбила спасительный комок масла.
Мои телодвижения в течение двух лет ни к чему не привели. Масла у меня не получилось. Остров в океане не послужил мне трамплином в новую жизнь.
Вскоре я припотел. Инструктор вспомнил обо мне, оторвался от компьютера и остановил бегущую дорожку.
— Алё! Ты где? — помахал он рукой перед моими глазами. — Для начала — достаточно, приятель! Заходи завтра, я тебе предложу комплекс упражнений, — оптимистично проводил меня новый случайный приятель.
Вернувшись в номер, я застал соседа говорящим с кем-то по телефону. Вышел из комнаты прогуляться. И тут же на этаже, встретился с пожилым поляком, с которым был шапочно знаком по Саутхэмптону. Тот обрадовался и удивился, узнав меня.
— Чешь, пан Сергий! Давно тебя не видел. Как тебя сюда занесло?
— Так же как и тебя, пан, — отвечал я, пытаясь вспомнить его имя.
Мы несколько раз выпивали в одной компании на кухне и во дворике нашего социального дома на Carlton Road, в Саутхэмптоне.
— Так я сам сдался им. Заявил, что не могу вернуться в Польшу, так как не имею средств. Они и привезли меня сюда. Обещают пристроить на рейс в Польшу.
— Надоело в Англии? Ты же в Саутхэмптоне был на социальном содержании?
— Конечно, на социале. Почти год в Англии. Жена достала меня дома. Вот я и взял отпуск. Путешествовал, как в молодости, когда холостым был, — довольно подвёл итог пан.
— А в Польше, ты где проживаешь? — поддержал я разговор.
— Катовице. У нас там магазин. Но бизнесом командует моя жена, — махнул он рукой, дав понять, что говорить об этом не желает. — А ты как попался? — перешёл он к моей истории.
Я коротко объяснился.
— Так мой сосед по комнате — парень из Украины, и его также за поддельный паспорт в аэропорту задержали. Пойдём, я тебя познакомлю, — пригласил меня пан.
— Пойдём, — согласился я, предполагая встретить ещё одного знакомого.
Их комната была дальше по коридору на этом же этаже.
— Во! Земляка твоего встретил, и своего коллегу по Саутхэмптону, — торжественно объявил пан соседу, войдя в комнату.
Парень не оказался моим знакомым. И внешне он не выглядел типичным рабочим со стройки, какого я ожидал увидеть. И я не горел желанием снова пересказывать кому-то историю своей жизни.
— Это пан Сергий. Мой коллега из Саутхэмптона, — важно представил меня польский приятель.
— Игорь, — подал мне руку парень, лет 35, присматриваясь ко мне.
— Из Украины? — спросил я.
— Запорожье. А ты?
— Прописан в Одессе. Там буду определяться в пространстве.
— Намерен возвращаться в Украину? — удивился земляк.
— Меня намерены вернуть туда, — поправил я.
— Я не собираюсь туда возвращаться! — уверенно заявил он.
— Ну, если имеешь выбор, — безразлично пожал я плечами.
— У меня здесь на свободе жена с ребёнком. Она с адвокатом хлопочет обо мне. Есть надежда.
— Желаю удачи.
— Мне надо зацепиться здесь ради ребёнка, — начал он объяснять мне свои намерения. — Не хочу, чтобы мой ребёнок рос в Украине! Ты сам знаешь…
— Знаю. Но у меня здесь нет ни формальных зацепок, ни мотивов, как у тебя.
— Сергия, как и тебя с паспортом в аэропорту арестовали, — вернул поляк наш разговор к шпионской теме.
— С каким паспортом и куда собирался? — оживился Игорь.
— Паспорт голландский. Собирался в Канаду, — ответил я.
— В аэропорту Гэтвик?
— Да.
— А у меня был французский паспорт. Мне срочно надо было в штаты.
— А как же твоя семья здесь?
— Я туда на время, по работе. До этого, я уже летал туда и вернулся. Всё прошло благополучно. А во второй раз, меня подвергли тщательной проверке, — охотно делился Игорь.
— Ты раз слетал в Америку, поработал там, и вернулся в Англию? — удивился я.
— Да. Я учился в Лондоне в театральном училище. После окончания, обратился к агенту в целях трудоустройства. И она, вскоре, предложила мне контракт — участие в съёмках фильма. Но съёмки происходили в штатах. Иного способа попасть туда и получить первую актёрскую работу, я не придумал.
Купив французский паспорт, я таки прилетел туда и поучаствовал в массовках. Затем, объявили технический перерыв на неопределённый срок. Обещали пригласить, когда понадоблюсь. И я вернулся в Англию. Всё прошло гладко.
Когда же агент призвала меня снова на съёмки, я был уверен. Излишне самоуверен! Вот тебя, к примеру, на чём поймали в аэропорту? — перешёл он к моему случаю.
— Началось с расспросов о моём неговорящем попутчике. Затем, стали прислушиваться и к моему акценту. Наконец, обыскали, и нашли среди вещей некоторые мелочи, укрепившие их подозрения. Далее, подобно снежному кому, — коротко изложил я хронику разоблачения резидента Джаспера.
— А у меня, я думаю, всё началось с моей небрежной одежды. Когда я летел в первый раз, я был одет в приличный костюм, и отношение ко мне всяких контролёров было уважительным. Они не позволяли себе много вопросов. Лишь глянули, оценили и пропустили. А когда я заявился в вылинявших джинсах и футболке, они говорили со мной, как с бродягой. Позволяли себе любые вопросы, досмотр личных вещей. Пригласили человека, говорящего по-французски, стали проверять паспорт. Короче, на самолёт меня не пропусти, и вскоре, разоблачили. Так что, говорю тебе, как профессиональный актёр, внешний вид в шпионском деле — очень важный момент. Надо соответствовать, если хочешь держать дистанцию и вызывать уважение к себе.
— Расскажи лучше о своей голливудской карьере, — сменил я тему.
— А вот в следующем году выйдет в прокат фильм «К-19», даст Бог, и меня там увидишь в роли матроса российской подводной лодки, — вполне нормально отреагировал он на мою иронию.
— Американский фильм о российской военной подводной лодке? — удивился я.
— Да. Я там — один из матросов. А в роли капитана — Харрисон Форд. Знаешь такого актёра? Сейчас я покажу тебе рабочие фото.
Он достал увесистый конверт с цветными фотографиями.
— Вот. Посмотри, — вручил он мне фотографии.
Я рассматривал фото, на которых, действительно, мой земляк в форме матроса российского военного флота позировал в компании известного американского актёра.
— Если тебя депортируют, эта лодка отчалит без тебя, — комментировал я.
— Надеюсь, у жены что-то получится, и меня вытащат отсюда.
— Желаю удачи! — вернул я ему фотографии.
Мы пили чай втроём. — Если бы в столовой давали спиртное, этот парень из Запорожья мог быть третьим, — подумал я, взглянув на непривычно трезвого поляка, наблюдавшего за нашим разговором.
Игорь говорил о безнадёжных перспективах, в случае моего возвращения в Украину. Поляк что-то рассказывал мне о судьбе каких-то общих знакомых поляков, украинцев, литовцев, с которыми, мы якобы не раз выпивали в разных местах в Саутхэмптона. Я рассеянно слушал их, думая о чём-то своём. Из всех людей, упомянутых им, я легко вспомнил лишь поляка Волкова.
Покидая их, я снова, на всякий случай, получил записки с телефонами и адресами. Я искренне обещал не пропадать. Но в этот же вечер, неумышленно отправил их адреса вместе со своими штанами, в стиральную машину.
Перед сном мы почти не разговаривали с Яном. После телефонного разговора, он задумчиво помалкивал. Мы оба уснули не сразу.
— Сергей, что ты думаешь обо мне? — вдруг спросил он в темноте.
— Ты показался мне вполне цивилизованным, положительным парнем, неиспорченным шестилетним тюремным заключением, — сонно ответил я, после короткой паузы.
— Очень коротко. Но всё же, спасибо, — вздохнул Ян. — Если бы ты знал меня до тюрьмы, ты бы отметил, что я стал гораздо лучше. Ты бы точно это заметил, — похвалил он себя сегодняшнего.
Я промолчал.
At night a candle's brighter than the sun…
Sting[119]
Ночью я вполне хорошо спал. А утром, перед завтраком, мой сосед получил сообщение на пэйджер.
— Просят срочно прибыть в приёмную, — сказал он, прочитав сообщение, и вышел из комнаты.
Я сходил в прачечную комнату, забрал свои выстиранные, сухие, мятые штаны. Затем, умылся и побрился. Когда вернулся в номер, мой сосед уже собирал свои вещи.
— Я покидаю тебя, Сергей. Сегодня я буду уже дома, со своей мамой, — заявил он с заметным волнением.
— Не худший вариант, — коротко комментировал я услышанное.
— Я уже должен быть с вещами в приёмной. Когда вернёшься с завтрака, меня здесь не будет, — рассеянно говорил Ян, сортируя какие-то бумаги.
