— Вы говорите как тот, кто хорошо знает Фангорн, — сказал Арагорн. — Это действительно так?
— Не очень хорошо, — ответил старик. — Чтобы изучить его, понадобилось бы не одна жизнь. Но я прихожу сюда время от времени.
— Нельзя ли узнать ваше имя и затем услышать то, что вы хотели сказать нам? — спросил Арагорн. — Утро проходит, а у нас есть дело, которое не может ждать.
— Относительно того, что я хотел сказать, я уже сказал это. Я спросил: что вы делаете здесь и что вы можете поведать о себе? Что же касается моего имени… — тут он рассмеялся долгим тихим смехом.
Арагорн почувствовал, как от этого звука по его телу пробежала дрожь — странный, холодный трепет. Но это не было дрожью испуга или ужаса, а скорее походило на внезапный укус ледяного воздуха или на холодный дождь, пробудивший от тревожного сна.
— Моё имя! — повторил старик. — А вы ещё не догадываетесь? Я думаю, что вы слышали его прежде. Да, вы слышали его прежде. Но вернёмся к вашей истории.
Трое друзей стояли молча и не отвечали.
— Здесь находится некто, начавший сомневаться в том, можно ли обсуждать ваше дело, — сказал старик. — К счастью, я кое-что знаю о нём. Полагаю, что вы пришли по следам двух молодых хоббитов. Да, хоббитов. Не таращьте глаза, как будто вы никогда не слышали этого странного имени. Вы слышали, и я тоже. Так вот, они поднялись сюда позавчера, и они встретили кое-кого, кого не ожидали встретить. Это успокоило вас? И теперь вы хотели бы знать, куда их забрали? Так, так, быть может, я смогу сообщить кое-что об этом. Но почему мы стоим? Как видите, ваше дело теперь уже не такое безотлагательное, как вы думали. Давайте сядем и будем вести себя более непринуждённо.
Старик отвернулся и направился к груде упавших камней и глыб у подножья утёса за их спиной. Мгновенно, словно с них спали чары, друзья перевели дух и зашевелились. Рука Гимли рванулась к рукояти топора, Арагорн обнажил меч. Леголас поднял лук.
Старик не обратил на это внимания, но склонился и уселся на низкий плоский камень. При этом его серый плащ распахнулся, и они, теперь уже вне всякого сомнения, увидели, что под ним он весь одет в белое.
— Саруман! — крикнул Гимли, подскочив к нему с топором в руке. — Говори! Где ты спрятал наших друзей? Что ты с ними сделал? Отвечай, или я проделаю в твоей шляпе такую дыру, что даже колдуну будет непросто её залатать!
Но старик оказался слишком проворен для гнома. Он вскочил на ноги и вспрыгнул на макушку большой скалы. Там он стоял, возвышаясь над ними, и словно бы внезапно вырос. Шляпа и серые лохмотья спали. Его белая одежда сияла. Он поднял посох, и топор Гимли со звоном упал на землю. Меч Арагорна, застывший в его неподвижной руке, неожиданно сверкнул огнём. Леголас издал громкий крик и пустил стрелу высоко в воздух; она исчезла в вспышке пламени.
— Митрандир! — воскликнул эльф. — Митрандир!
— Желанная встреча, повторю я тебе снова, Леголас! — сказал старик.
Они все уставились на него. Волосы его были белы, как снег под солнцем, и белизной сияла его одежда, глаза под густыми бровями были яркими и пронзительными, как лучи солнца, и от него исходила сила. Друзья стояли, раздираемые изумлением, радостью и страхом, и не находили слов.
Наконец Арагорн пошевелился.
— Гэндальф! — произнёс он. — Вопреки смерти ты вернулся к нам в час нужды! Что за мгла покрывала мой взор? Гэндальф!
Гимли не сказал ничего, лишь опустился на колени, притеняя рукой глаза.
— Гэндальф, — повторил старик, как будто припоминая забытое и долго не употреблявшееся слово. — Да, вот это имя. Я был Гэндальф.
Он спустился со скалы, поднял свой серый плащ и закутался в него: казалось, будто сиявшее солнце снова ушло в облака.
— Да, вы можете по-прежнему называть меня Гэндальфом, — сказал он, и его голос был голосом их старого друга и предводителя. — Встань, мой добрый Гимли! Я не упрекаю тебя, и ты не причинил мне никакого вреда. Ни у кого из вас, друзья, нет оружия, которое могло бы ранить меня. Радуйтесь! Мы встретились вновь на повороте течения. Приближается великая буря, но течение повернуло.
Он положил руку на голову Гимли, гном поднял взгляд и неожиданно рассмеялся.
— Гэндальф! — сказал он. — Но ты весь в белом!
— Да, теперь я белый, — сказал Гэндальф. — В самом деле, можно было бы сказать, что я и есть Саруман. Саруман, каким он должен был быть. Но теперь расскажите мне о себе! С тех пор, как мы расстались, я прошёл огонь и воду. Я забыл многое из того, что, казалось мне, знал, и узнал вновь многое из забытого. Я вижу многое из того, что ещё далеко, но не вижу того, что совсем рядом. Расскажите мне о себе!
— Но что ты хочешь узнать? — спросил Арагорн. — Было бы долго рассказывать обо всём, что случилось с тех пор, как мы расстались на мосту в Мории. Может быть, ты сначала расскажешь нам о хоббитах? Нашёл ли ты их, и что с ними?
— Нет, я не нашёл их, — ответил Гэндальф. — Над долинами Эмин Муила была мгла, и я не знал об их пленении, пока орёл не сообщил мне.
— Орёл! — воскликнул Леголас. — Я видел орла высоко и далеко в небе над Эмин Муилом, последний раз три дня тому назад.
— Да, — сказал Гэндальф. — Это был Гваихир Ветробой, который спас меня из Ортханка. Я послал его вперёд себя следить за Рекой и собирать сведения. Его взгляд остр, но он не мог увидеть всего происходящего под холмами и деревьями. Кое-что он видел, а кое-что я видел сам. Теперь Кольцо находится за пределами моей помощи или помощи кого-либо из Отряда, который вышел из Раздола. Оно едва-едва не открылось Врагу, но спаслось, не без моей небольшой помощи, ибо я был на вершине, и я боролся с Чёрной Крепостью, и Тень миновала. Потом я устал, очень устал, и я долго бродил в бреду.
— Выходит, ты знаешь про Фродо! — воскликнул Гимли. — Что с ним?
— Я не могу сказать. Он избежал великой опасности, но многое ещё предстоит ему. Он решил идти один в Мордор, и он отправился туда. Это всё, что я знаю.
— Не один, — сказал Леголас. — Мы думаем, что Сэм пошёл с ним.
— Он пошёл?! — отозвался Гэндальф, и на его лице промелькнула улыбка, а глаза блеснули. — В самом деле пошёл? Это для меня новость, хотя она меня и не удивляет. Хорошо! Очень хорошо! Вы облегчили моё сердце. Вы должны рассказать мне подробнее. Садитесь-ка рядом со мной и поведайте мне всё о вашем путешествии.
Друзья уселись на землю у его ног, и Арагорн принялся рассказывать. Долгое время Гэндальф не говорил ничего и не задавал вопросов. Его руки лежали на коленях, а глаза были закрыты. Наконец, когда Арагорн поведал о смерти Боромира и о его последнем пути по Великой Реке, старик вздохнул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
