дуб. Гранитная кухонная столешница. Газовая плита с шестью конфорками. Встроенное освещение.
– Адские погремушки… – сказал я. – Н-да. Милое местечко.
Молли сбросила куртку и швырнула ее на спинку дивана.
– Нравится?
– Нравится, – сказал я. – Эм. Откуда?
– Свартальвы[18] для меня построили, – сказала она.
Свартальвы. В мире сверхъестественного весьма серьезные типы. Несравненные мастера и ремесленники, очень замкнутый и независимый народец, они не терпели никаких шуточек. Желающих подраться со свартальвом днем с огнем не сыскать. Особой щедростью они тоже не славились.
– Работаешь на них? – спросил я.
– Нет. Эти апартаменты я получила от них в награду.
Молли пробормотала что-то и махнула рукой в сторону люстры, висевшей над столом в обеденном уголке. Та засияла чистым белым светом, ярким, как от целой гирлянды ламп накаливания.
– Принесите его сюда, посмотрим, чем ему можно помочь.
Я так и сделал, как можно бережнее перенеся Тука из черепа на стол. Молли склонилась над эльфом:
– Прямо сквозь нагрудник? Кто же тебя так, Тук-Тук?
– Здоровый жирный тип! – ответил Тук, морщась от боли. – У него был настоящий меч. Знаешь, как трудно убедить вас, больших людей, сделать для нас мечи, которыми действительно можно сражаться?
– Я видел его оружие, – сказал я. – Твое мне нравится больше, генерал-майор. Выглядит гораздо более круто и стильно, чем это фуфло под черного рыцаря.
Тук отреагировал свирепой усмешкой:
– Благодарю вас, милорд!
Малыш с трудом освободился от своих помятых доспехов, и с осторожной, умелой помощью Молли мне удалось обработать рану и наложить повязку. Вышла она довольно неуклюжей, и Тук вряд ли получал удовольствие от лечебного процесса, но страдал больше от неудобства и усталости, чем от своей раны. Как только дело было сделано, он тут же плюхнулся на стол и уснул.
Молли улыбнулась, достала из шкафа чистое полотенце и укрыла крошечного воина.
Тук схватился за полотенце, свернулся под ним калачиком и вздохнул.
– Хорошо, – сказала Молли, беря аптечку. Она дала мне знак следовать за ней на кухню. – Ваша очередь. Снимайте рубашку.
– Не раньше, чем угостишь меня ужином, – возразил я.
На секунду она застыла, и я подумал, что шутка вышла не столь удачной, как задумывалась. Но потом Молли расслабилась. Она изогнула бровь – и сделалась пугающе похожей на свою мать (женщину, рядом с которой ни один разумный мужчина не стал бы валять дурака), и скрестила руки на груди.
– Ладно, – вздохнул я, закатывая глаза. И выбрался из ошметков разорванного смокинга.
– Господи, – негромко произнесла Молли, взглянув на меня. Она наклонилась ко мне и нахмурилась, осматривая спину. – Словно из фильма о страстях Христовых.
– Почти не болит, – соврал я.
– Еще заболит, если в какой-то из этих порезов попала инфекция, – сказала Молли. – Просто… просто стойте здесь и не дергайтесь. Ничего себе…
Она сходила к шкафчику и вернулась с большой коричневой бутылкой перекиси водорода и несколькими кухонными полотенцами. Я наблюдал за ее передвижениями.
– Начнем со спины. Облокотитесь-ка на столешницу.
Я так и сделал, упершись локтями в гранит и продолжая наблюдать за ней. Она несколько секунд повозилась с лечебным инвентарем, потом закусила нижнюю губу и принялась за дело. Молли начала поливать мою спину тонкими струйками холодной жидкости, и не проведи я столько времени в Арктис-Торе, подскочил бы от холода. Перекись сначала обжигала, а затем яростно зашипела.
– Итак, ни одного вопроса? – спросил я.
– Мм?
Она не отрывалась от своего занятия.
– Я восстал из мертвых, и я ожидал… Не знаю. Может, небольшого потрясения. И хотя бы миллиона вопросов.
– Я знала, что вы живы, – сказала Молли.
– Я так и понял. Как? От кого?
Девушка промолчала, и секундой позже я догадался, каким был бы ответ: «Крестная».
– К своей роли Йоды она относится серьезно.
– Помню, помню, – произнес я нейтральным тоном. – Как давно ты знаешь?
– Несколько недель, – сказала Молли. – У вас здесь столько порезов, что у меня пластыря на все не хватит. Думаю, придется их бинтовать.
– Надену сверху чистую рубашку, и хорош, – сказал я. – Никаких проблем. Такие небольшие отметины исчезнут через день-два.
– Небольшие?.. А, для Зимнего Рыцаря?
– В общем, да, – сказал я. – Мэб… устроила мне что-то вроде демонстрации, когда я восстанавливался.
– А что случилось? – спросила она.
Я заметил, что рассеянно созерцаю череп Боба. Рассказать Молли о происходящем означало сделать ее причастной, втянуть в гущу конфликта. Я не хотел подвергать ее такой опасности. Хватит!
Конечно, решение было не только за мной. К тому же Молли вмешалась в попытку покушения на мою жизнь, едва не увенчавшуюся успехом. Тот, кто стоял за роем эльфов-пираний, вероятно, все видел. Так что Молли уже вступила в сражение. И если я стану скрывать от нее информацию, это только уменьшит ее шансы на выживание.
Я не хотел втягивать ее во все это, но она заслужила право самостоятельно сделать выбор.
Поэтому я выложил ей всю историю: прямо, лаконично, без редактуры и умолчаний, кроме этой штуки насчет Хеллоуина. Странное чувство: не припомню, чтобы рассказывал кому бы то ни было столько правды. А ведь правда опасна. Молли слушала, не сводя своих огромных глаз от точки в районе моего подбородка.
Когда я закончил, все, что она сказала, было:
– Повернитесь.
Я повернулся, и она принялась обрабатывать порезы на моей груди, руках и лице. И опять-таки процедура была немного неприятной, но не более того. Я наблюдал, как девушка занимается мной. Лицо ее ничего не выражало. Работая, она не смотрела мне в глаза, проделывая все проворно, уверенно и очень профессионально.
– Молли, – сказал я, когда она закончила.
Она остановилась, по-прежнему не глядя мне в лицо.
– Прости. Извини, что мне пришлось просить тебя помочь мне… сделать то, что я сделал. Жалею, что не заставил тебя остаться дома – подальше от Чичен-Ицы. Нельзя было подвергать тебя всему этому. Ты еще не была готова.
– Серьезно? – тихо сказала Молли. – Но… в те времена я сама не принимала «нет» в качестве ответа. Ни один из нас в ту ночь не сделал разумного выбора.
– Возможно. Но лишь один из нас является наставником, – сказал я. – Мне следовало всерьез задуматься над тем, что происходит.
Молли покачала головой:
– Гарри, это уже позади. Ладно? Что сделано, то сделано. Все в прошлом. Пусть там и остается.
– А ты уверена, что хочешь всего этого?
– Да.
– Хорошо. – Я взял бумажное полотенце и промокнул несколько ручейков перекиси, которые, пузырясь, стекали по животу. – Ладно. Теперь все, что мне нужно, – это чистая рубашка.
Молли кивнула на одну из дубовых дверей:
– Там. Два комода и стенной шкаф. Ничего шикарного, но размер ваш.
Я
