из стороны в сторону. Руки Шарля и Поля куда более умело держали бокалы с вином, чем оружие. Драться они умели, но только на кулаках.
— Ну, нападайте, — настаивал Анри, — должен же я потренироваться перед дуэлью.
Шарль робко выдвинулся вперед и попытался скопировать стойку Анри. Кое-что из этого получилось. Но лучше тренироваться на соломе с чучелом, чем использовать для этого пьяного грузчика.
— Коли! — крикнул виконт, готовясь отразить удар. Шарль зажмурился и ткнул шпагой в воздух. Один легкий взмах, и виконт Лабрюйер выбил шпагу из руки Шарля. Та со звоном отлетела к камину.
— Теперь ты.
Поль, убедившись, с какой легкостью виконт расправился с его приятелем, не спешил нападать. Он медленно семеня, приближался к Анри, махая шпагой как кнутовищем.
— Коли! — подстегнул его выкриком виконт Лабрюйер и тут же вторая шпага отлетела в сторону. А Поль отскочил к самому окну.
— Ну же, поднимайте оружие, нападайте оба одновременно! — глаза виконта светились радостью, он чувствовал силу в своих руках.
Опасливо озираясь, оба приятеля подняли шпаги и плечо к плечу двинулись на виконта. Их понемногу охватывал азарт, да и выпитое сказывалось. Громко топоча, грузчики побежали на виконта.
Тот грациозно взмахнув шпагой, отразил одним взмахом сразу два удара и отскочил в сторону. Шарль и Поль чуть не упали в растопленный камин и развернувшись, тяжело дыша, вновь понеслись на Анри.
На этот раз тот пригнулся, пропустил клинки над своей головой и плашмя ударил Шарля по ребрам.
— Ты убит, падай! — закричал виконт. Шарль, приняв правила игры, выронил шпагу из рук и повалился на пол, изображая мертвого.
А Поль, перебравший вина, не сразу сообразил, что к чему. Он стоял над распростертым на ковре телом своего товарища, готовый заплакать. Шпага со звоном упала на паркет. Единственное, чего не мог понять Поль, так это почему смеются виконт и Жак.
— Вставай! — Анри схватил Шарля за шиворот и встряхнул. Мертвец тут же ожил и получил в награду за свои старания бокал вина.
На какое-то время виконт решил приостановить тренировку в фехтовании. Вновь в бокалы полилось вино и скоро опустела еще пара бутылок.
Однако, как оказалось, теперь ни Поль, ни Шарль не могли держать в руках оружие. А Анри, страшно возбужденный, чувствовал себя полным сил.
Он вскочил на стол, принялся размахивать шпагой. Хрустальные подвески люстры звенели, а Жак еле успевал выхватывать из-под ног своего хозяина блюда с угощением. Но как ни усердствовал слуга, одна бутылка перевернулась, и красное вино залило скатерть.
— Черт с ней! — прокричал Анри, отбрасывая бутылку ногой в угол.
Он вел себя так, словно находился не у себя дома, а в гостях у злейшего врага, стремясь нанести ему как можно больше урона.
А Шарля и Поля не нужно было уговаривать громить и крушить. Пьяные грузчики били пустые бутылки в камине, размахивали шпагами.
Жак, еще сохранявший ясность ума, стремился остановить этот разгром, но смирился, поскольку уже и собаки почуяв вседозволенность, ворвались в гостиную. Они гонялись за пьяными Полем и Шарлем, пытаясь ухватить их за пятки.
Наконец, Анри, устав, слез со стола и сел в кресло. Его взгляд стал задумчивым, а шпага легла на колени.
— Нам чего-то не хватает, Жак. Шарль и Поль еще некоторое время неистовствовали, но затем постепенно перебрались поближе к столу.
— Чего еще изволите, хозяин? — уже с раздражением в голосе спросил Жак, который позволял себе такой тон, когда хозяин был сильно пьян.
— По-моему, нам не хватает женщин. Шарль и Поль шумно поддержали виконта.
— Жак, — Анри положил свою руку на плечо слуге, — ты можешь найти четырех хорошеньких девиц? Жак пожал плечами.
— Постараюсь.
— Хотя нет, можешь найти одну хорошенькую, а три остальные могут быть уродинами, — добавил виконт Лабрюйер, окидывая взглядом своих гостей.
— По-моему, хозяин, вам следовало бы выспаться, боюсь, вы и так к утру не протрезвеете. Анри, на удивление, не стал спорить.
— Я знаю, Жак, но поверь, сейчас для меня важнее другое — я никогда еще не имел дел с простолюдинками.
— Вы что, хозяин, собираетесь завтра погибнуть в поединке? — осведомился Жак.
— Кто знает, — пробормотал Анри, сжимая эфес шпаги, — во всяком случае, я не уверен, что останусь жить.
— Тогда тем более, вам нужно выспаться и протрезветь.
— Нет, Жак, веди девиц и принеси еще вина, мне больно смотреть, как скучают мои секунданты.
Тяжело вздохнув, Жак по знакомой дороге направился к питейному заведению.
Когда он вернулся в обществе не очень-то разборчивых девиц, разгром в доме виконта продолжался. Вновь Анри пытался обучить Шарля и Поля искусству фехтования. Хозяин стоял, завернувшись в портьеру, неизвестно почему изображая из себя римского сенатора, хотя насколько знал Жак, римляне не ходили со
Шпагами.
Завидев женщин, Анри напустил на себя еще более горделивый вид. Он воткнул шпагу в паркет и дважды сосчитал приведенных Жаком девиц.
Те стояли, потупив взгляды. В душе Жака появилась слабая надежда, что Анри, уединившись с какой-нибудь женщиной в спальне, вскоре заснет и наутро будет в состоянии держать оружие. Но этим мечтам не суждено было сбыться.
Виконт Лабрюйер вновь распорядился принести вина, еды и стал пить, уже не считая выпитого. Робкий голос Жака тонул среди криков застолья.
— Хозяин, угомонитесь! — молил слуга. — Завтра решается ваша судьба.
— Отстань, я знаю, что делаю.
— Хозяин…
— А-ну, замолчи! — и смазливая девица закрывала Анри рот очередным поцелуем. А Жак бормотал про себя.
— Не к добру это, ох, не к добру, веселится как перед погибелью.
Лишь поздней ночью Жаку удалось выпроводить приведенных им девиц из дома виконта Лабрюйера. Собутыльники уже спали прямо за столом. Анри то и дело приподнимал голову, обводил гостиную безумным взглядом и почему-то звал Констанцию. Он называл ее такими словами, от которых даже у видавшего виды Жака
Замирало сердце. А затем виконт ненадолго затихал.
До рассвета оставалось всего лишь пара часов, и Жак имел слабую надежду на то, что виконт проспит назначенное время, и дуэль не состоится. Конечно, слуга виконта хорошо представлял себе, какой шквал ругани посыплется на него завтра, но ему было приятно сознавать, что не разбудив Анри, он сохранит ему жизнь. Жак как мог боролся со сном, но все равно его голова опустилась на грудь, и он мерно засопел, сидя в кресле у распахнутого окна.
Догорали свечи в канделябрах и бра. В доме виконта Лабрюйера все спали. Даже собаки примостились под столом возле груды обглоданных костей и тесно жались друг к другу.
А через открытое окно в гостиную вливалась утренняя прохлада и первые лучи солнца
