– Спасибо, – хватаю новый кусок не одной, а уже обеими руками. Пот струится по вискам, с каждым ударом я устаю всё больше, начинаю крепко задумываться: правильно ли всё делаю? Может, я перестраховываюсь? Слишком паникую?
Сверкнув разрядами тока, пентаграмма испускает чёрный дым. Шипя, будто плюясь, она вытравливается с поверхности кристалла.
Выдохнув, разжимаю онемевшие пальцы. С тихим щелчком кусок асфальта падает под ноги. Ладонями я прижимаюсь к холодному кристаллу, всматриваюсь в лицо Леонхашарта. Он неподвижен, глаза открыты.
– Ты слышишь меня? – сипло спрашиваю я и облизываю пересохшие губы. – Понимаешь, что происходит? Можешь что‑то сделать? Как тебе помочь?
Фырча, Саламандра придвигается ко мне, охватывает талию горячим хвостом. Даже не касаясь её, я ощущаю напряжение Саламандры. Разворачиваюсь.
По дороге к нам едет небольшой грузовик. Вроде ничего примечательного, если не считать того, что мы в закрытой и отгороженной красной зоне. Я бы даже подумала, что это Архисовет прислал кого‑то эвакуировать Леонхашарта и Гатанаса, но в этот грузовичок кристалл не влезет.
Солнечный свет отражается на лобовом стекле, мешая разглядеть водителя и пассажира.
– Медленно отходи, – подталкиваю Саламандру в бок с узкими росчерками от недавних ран.
Заурчав, Саламандра отступает, только хвост не убирает, тянет меня за собой – подальше от грузовика и кристалла. Рефлекторно хватаюсь за гладкую холодную поверхность. Меня тянет остаться рядом, всё во мне требует схватиться за Леонхашарта и не отпускать.
Грузовичок останавливается в десятке метров от нас. Водитель – огромный широкоплечий орк – прячет лицо за тёмными очками и повязанным на нижнюю часть лица цветастым платком. А пожилую женщину – пожилую демоницу – я узнаю.
Агент Яд собственной персоной.
Невольно кошусь на кристалл: Леонхашарт и Гатанас заключены вместе. Что, если агент Яд, явно недолюбливающая Гатанаса, решит взорвать его? Просто чтобы добраться до своего врага…
Саламандра тянет меня прочь, но я упираюсь, прижимаюсь к кристаллу боком. Внутри меня вспыхивает гнев и щекотное ощущение магии:
– Я не дам Леонхашарта в обиду.
– Я не собираюсь его обижать, – агент Яд приближается медленно. Она старается незаметно разглядеть Саламандру (точнее, оценить её по глазам и торчащему языку), я вижу, как дёргаются в её сторону зрачки демоницы. – Я хочу помочь тебе. Тебя ведь не эвакуируют, бросили здесь, в опасной зоне.
– Им тоже поможете? – указываю на кристалл.
– Аведдины всегда скрывали особенности своей магии, я не стала бы рисковать, пытаясь сдвинуть кристалл с места или выколупать этих двоих: последствия могут быть непредсказуемыми и опасными для их и наших жизней.
Что‑то такое я подозревала, но сейчас, когда подозрения облеклись пусть и в чужие, но всё же слова, мне становится неожиданно страшно и тяжело. Я действительно не привыкла к безвыходным ситуациям, а этот магический мир слишком непонятен, непредсказуем. Вполне может оказаться, что этот кристалл нельзя ни забрать отсюда, ни расколоть раньше времени, определённого Гатанасом Аведдином.
Сквозь лёгкую муть кристалла пытаюсь разглядеть его, но я слишком плохо знаю Гатанаса, чтобы по искажённому лицу понять хоть что‑то, кроме того, что ему больно и страшно.
– Анастасия, – мягко зовёт агент Яд, она очень медленно приближается. – Пожалуйста, позволь помочь хотя бы тебе.
Все инстинкты взвывают об опасности: агент Яд не в том положении, чтобы предлагать мне помощь, да и я вроде как не слишком ей нужна. И всё же Яд приезжает сюда лично. Зачем?
Внешне я никак не проявляю настороженности, иногда эффективнее всего до последнего момента играть дурочку:
– Как вы можете помочь? – я стараюсь как можно естественнее шагнуть назад, чтобы это не выглядело попыткой бегства.
– У меня есть грузовик, – агент Яд указывает себе за спину. – Мы увезём тебя из опасной зоны.
– Куда?
– В относительно безопасную. Я надеюсь, что Леонхашарт переживёт этот день, и потом моя помощь тебе поможет ему принять правильное решение, – она словно улавливает мои сомнения и объясняет странности, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если, например, взять меня в заложницы, управлять Леонхашартом будет проще, чем просто надеясь на благодарность. Или я слишком себя накручиваю?
Агент Яд небрежным размашистым жестом отбрасывает пряди седых волос, и неожиданный порыв ветра доносит до меня сладковатый, нежный аромат. Саламандра чихает, фыркает. Снова налетает ветер, усиливая пьянящий запах…
– Не переживай, – просит агент Яд, и меня поражает, насколько нежный у неё голос – словно перезвон серебряных колокольчиков. – Ты всё сделала хорошо, теперь моя очередь помогать.
А она очень красивая. Возраст её не испортил ни капли, наоборот, придал благородства и стати.
– Ты можешь отдохнуть, – нежно уверяет Яд. – Вы обе можете отдохнуть. Спи.
Снова налетает ветер… только до этого, кажется, он дул мне в спину, а не в лицо. Но агент Яд права, я всё сделала хорошо, теперь нужно поспать.
На меня надвигается темнота, и колени подгибаются, я падаю – падаю в бесконечную тьму, и мне в ней хорошо и спокойно…
Глава 13
– Безымянный ужас достиг первой линии городского ограждения в красной зоне, – произносящий это диктор мертвенно‑бледен. – По данным Архисовета в данный момент в зоне никого из жителей нет.
Есть! Там есть два жителя! – хочется прокричать мне, но я лишь в бешенстве стискиваю кулаки.
Не знаю, что происходило половину дня, пока я была в отключке после приказа агента Яд спать, зато теперь уверена: она – суккуб, и не просто суккуб, а полноценный, с действующими железами по выделению феромона, позволяющего управлять очень многими существами. Теоретически такой суккуб не вправе покидать гетто, но для агента такие способности весьма полезны, так что думаю, это Возмездие позволило ей выйти из закрытой зоны во всеоружии.
Теперь бы узнать её истинные цели и понять, зачем она меня заперла и на какое время.
Очнулась я на диване в цветочек. Рядом храпела Саламандра. Комнату озарял торшер. Здесь были странные стены, пол и потолок: стекло с вплавленным в него чёрным мерцающим порошком. В углу располагался душ и туалет. В другом – стол, кран и коробки с супами быстрого приготовления. Много коробок. На тумбочке имелся телевизор, рядом с ним лежала электронная книга. Увы, без возможности беспроводного соединения, в ней просто содержалась библиотека книг и аудиокниг. Смартфона Гатанаса и какой‑то другой связи не было, только подключённый к кабельному каналу телевизор.
И дверь, почти сливающаяся со стеклянной стеной, без ручки и глазков. Удивительно маленькая, если учесть, что сюда как‑то протащили Саламандру.
Растолкав её, я попросила выбить дверь, почти уверенная, что она достаточно меня понимает, чтобы выполнить просьбу. Размером Саламандра приближалась к слону. Сначала она просто напрыгнула на дверь лапами – никакой реакции. Отошла на несколько шагов, рванулась вперёд, треснула лапами – опять без толку. Я подвинула диван и тумбочку с телевизором, освобождая место для разгона. Упёршись хвостом в стену, Саламандра пробежала несколько шагов и всем телом налетела на дверь. Комната содрогнулась, но дверь устояла. Ни вторая, ни двадцатая попытки ничего не изменили, хотя мне казалось, стеклянная на вид поверхность должна была поддаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Мы заперты, – с ужасом осознаю я. – И очень надёжно».
А потом новости Нарака окончательно выбивают меня из колеи: Безымянный ужас не могут угомонить. Записи с квадрокоптеров показывают загон: ползущее по нему огромное грозовое облако, точки‑фигурки парящих в воздухе демонов. Они расположены в противоположном движению чудовища направлении, выстреливают фейерверками – особым заклинанием, выделяющим много магии вовне. Воздух вокруг них сверкает, искрится. И Безымянный ужас временами, кажется, даже тянется к ним, отступает немного от города – а потом снова сдвигается к красной зоне, словно его туда что‑то манит, нечто более соблазнительное, чем магия множества демонов.
