Ст. 29–31 показывают, каким образом человеческая неспособность воздать Богу должное ведет к всевозможным губительным последствиям, начиная от сплетен и кончая убийством. Быть может, Павел предполагает определенную последовательность в этих грехах, когда говорит, что основной грех идолопоклонства — замена Бога чем–то иным — ведет ко всем другим грехам. В ст. 32 высказана мысль, что знание о Божьих законах не до конца истерлось в людском сознании после их «впадения» в грех. Хотя человеческий ум больше не может функционировать правильно (28), люди все же могут понять, что совершаемое ими заслуживает Божьего наказанию смертью. И тем не менее они не только это делают, но и делающих одобряют. В данном случае Павел имеет в виду не то, что одобрение чужого греха в абсолютном смысле хуже, чем совершение своего, а то, что побуждение других к греху показывает, насколько люди стали явными бунтовщиками против праведного Божьего установления.
2:1 — 3:8 Гнев Божий на иудеев
В отрывке 1:18–32 Павел, описывая грех и осуждение язычников, использует местоимение 3–го лица: «они» отвернулись от Бога, Бог предал «их». Однако почти во всей гл. 2 Павел использует местоимение 2–го лица ед. ч., как, например, в ст. 1: итак неизвинителен ты. Эта перемена не означает, что теперь Павел обращается напрямую к своим читателям в Риме. В данном случае он использует литературный прием, популярный в древнем мире, когда автор обращается к воображаемому противнику или собеседнику, прием, который позволяет живо донести свои доводы до аудитории. (Такой стиль называется «диатриба».) Кто в этих стихах является его оппонентом? Начиная со ст. 17 становится ясно, что, по меньшей мере, в отрывке 17—29 Павел обращается к иудею. Многие ученые, например, Баррет (Barrett), считают, что в ст. 1–16 Павел обращается к любому, кто мнит себя праведным, обличая других. Однако более вероятно, что даже здесь истинная «мишень» Павла — иудеи. Сначала он избегает любого конкретного указания, и это дает ему возможность заставить иудеев прислушаться к его доводам, прежде чем станет ясно, на кого направлены его обвинения. Здесь методика апостола, вероятно, отражает его проповеднический стиль. Можно представить, как слушающие Павла иудеи поначалу соглашаются с ним, видя, как он осуждает язычников (гл. 1), соглашаются, чтобы самим принять осуждение за то же самое (3).
Таким образом, на протяжении всего отрывка 2:1 — 3:8 Павел сосредоточивает свое внимание на иудеях. Он показывает, что их положение перед Богом ничуть не лучше, чем у язычников (2:1–16), несмотря на то что они обладают истинными Божьими дарами — законом и обрезанием (2:17— 29). В отрывке 3:1—8 Павел ненадолго отклоняется от основной линии аргументации, чтобы обсудить некоторые проблемы, поднятые в гл. 2.
2:1—16 Беспристрастный Божий суд. В этом фрагменте Павел стремится показать, что грех уравнивает иудея с грешником–язычником, о котором говорится в гл. 1. Развитие мысли идет в три этапа. В первых пяти стихах содержится сама суть обвинения, выдвигаемого Павлом: иудей (а именно он и подразумевается за тем «ты», к которому обращается Павел) делает «то же», что делают язычники, и поэтому заслуживает такого же осуждения. Затем следуют два параграфа, в которых Павел оставляет свой «обвинительный» стиль и начинает объяснять природу вины, о которой говорил в первых пяти стихах. Апостол отстаивает правоту своего обвинения иудеев, показывая, что Бог нелицеприятен, о чем говорится в Ветхом Завете и иудаизме, у Него нет любимцев и к каждому, будь то иудей или язычник, Он относится одинаково (6–11). Даже тот факт, что еврейскому народу дан Моисеев закон, не слишком отличает положение иудеев от язычников, так как Богу важно, чтобы закон не просто имели, но чтобы исполняли его, и язычники его в определенном смысле тоже имеют (12—16).
На первый взгляд, трудно понять значение слова итак в ст. 1а. Каким образом осуждение язычников (1:18—32) приводит к тому, что иудеи тоже подпадают под осуждение? Одни считают, что упомянутое слово — всего лишь связка, не имеющая логической силы, другие, например, Кранфилд (Cranfield) — что в отрывке 1:18–32 речь идет не просто о язычниках, а обо всех людях вообще. Последняя точка зрения, правда, с некоторыми коррективами, кажется наиболее вероятной. Хотя язык Павла в 1:20–32 указывает на то, что он имеет в виду только язычников, 1:18,19 действительно подразумевает всех людей. Как уже отмечалось, эти стихи выступают в качестве заголовка для всего раздела 1:18 — 3:20, и именно к ним Павел возвращается в 2:1. Поскольку Божий гнев с неба открывается на всехлюдей, подавляющих Божью истину — итак неизвинителен ты. Ибо всякий, судящий грешных язычников, о которых Павел говорит в 1:20—32, осуждает также и себя. Это происходит потому, что осуждающий другого делает то же. Хотя не каждого можно уличить в прямом идолопоклонстве или половой извращенности, нет никого, кто был бы свободен от вины за грехи, перечисленные в ст. 29—31, например, за грех корыстолюбия, ненависти к Богу и самонадеянности. Быть может, в более широком смысле иудей, ставящий закон, обрезание или свое благочестие выше преданности Богу, повинен в идолопоклонстве. Поскольку Божий суд происходит по истине, то есть всегда согласуется с истинным положением дел (2), Бог не может просто проглядеть такой грех (3). Таким образом, довод Павла, изложенный в первых трех стихах, можно резюмировать тремя положениями: под Божий суд подпадают те, кто делает «то же»; даже мнящий себя праведным судья других делает «то же»; следовательно, даже мнящий себя праведным подпадает под Божий суд.
Риторический вопрос ст. 4 разоблачает ложные посылки тех, кто не ценит благости Божьей, милующей их, и превозносится над другими. То, что Павел обращается к иудею и имеет в виду реальную ситуацию, со всей очевидностью следует из самого настроя и во многом даже языка, восходящих к иудейской Книге Премудрости Соломона. В ней, упрекнув язычников за их идолопоклонство и грех (гл.13 — 14; этот текст параллелен словам Павла в 1:18–23), автор далее говорит (15:1–2): «Но ты, Бог наш, благ [chrestos] и истинен, долготерпелив [makrothymos] и управляешь всем милостиво. Если мы и согрешаем, мы — Твои, признающие власть Твою». Ясно, что именно против такой уверенности в невозможности подпасть под Божий суд и выступает Павел. Если иудей не смог искренне покаяться, он не освобождается от суда и его не спасет то, что он принадлежит к народу Божьего завета. Такой человек, по сути дела, просто собирает гнев на день праведного суда от Бога (5).
Ст. 6 тесно связан со ст. 5, но вместе с тем он вводит новый раздел. Тема этого раздела выражена во вступительном и заключительном стихах: Ибо нет лицеприятия у Бога (11), Который воздаст каждому по делам его (6). Павел использует известный прием (иногда называемый хиазмом), чтобы более отчетливо представить два возможных следствия беспристрастного Божьего суда: вечную жизнь для делающих доброе (7 и 10) и ярость и гнев для упорно грешащих (8 и 9). Эта структура выглядит так:
А Справедливый Божий суд (6)
В Вечная жизнь для делающих доброе (7)
С Ярость и гнев для делающих злое (8)
С1 Ярость и гнев для делающих злое (9)
В1 Слава для делающих доброе (10)
А1 Божье нелицеприятие (11)
Учение о Божьем нелицеприятном суде Павел соотносит как с иудеями, так и с язычниками (9,10), показывая, что иудеев Бог будет судить так же, как и язычников. Для тех и других решающими станут их дела. Мысль о том, что делание зла навлечет Божий гнев, никоим образом не вызывает удивления и представляет собой последовательное библейское учение. Но что имеет в виду апостол, когда утверждает, что делающие доброе заслужат вечную жизнь (7; ср.: ст. 10)? Поскольку в другом месте Павел поясняет, что достичь вечной жизни можно только верой (1:17; 3:20,21,22), он не может считать, что человек спасется просто совершением добрых дел. Некоторые ученые (напр., Кранфилд) полагают, что Павел подразумевает добрые дела, которые свидетельствуют о реальности новой жизни в вере делающих их. Однако Павел здесь говорит, что жизнь вечную приносит само делание добра. Таким образом, эти высказывания лучше рассматривать как утверждения следующего принципа: если бы кто–нибудь постоянно делал добро (см.: ст. 7), он заслужил бы вечную жизнь. В то же время в другом месте Павел ясно покажет, что со времен грехопадения Адама никто, по сути дела, не может постоянно делать доброе (см.: 3:9–18,23). В данном случае Павел стремится не к тому, чтобы показать, каким образом человек может спастись, а к тому, чтобы изложить нормы, на основании которых Бог оценивает человека безотносительно к Евангелию. Эти нормы — одни и те же для всех, будь то иудеи или язычники, черные или белые.
Иудей, слушающий аргументацию Павла, наверняка бы выдвинул принципиальное возражение: разве тот факт, что евреи — избранный Божий народ, которому Его закон был дан как знамение завета, не ставит их в совершенно иное по сравнению с язычниками положение в смысле Божьего суда? Предчувствуя это возражение, Павел в ст. 12—16 дает предварительный ответ. Как и в ст. 6—11 , он указывает на отсутствие различий между иудеем и язычником перед окончательным Божьим судом. Он делает это, подчеркивая два момента. Во–первых, простое обладание законом не избавит иудеев от суда; только деятельное исполнение закона сможет пойти иудеям во благо (12,13). Те, которые согрешили, не имея закона, и те, которые под законом согрешили, — язычники и иудеи, соответственно. Ясно, что слово «закон» (греч. nomos) Павел здесь использует, как и обычно, для того чтобы сказать о законе Моисея. Иудеи и язычники осудятся по закону в той мере, в какой он открыт им (12), потому что лишь те, кто исполняет закон, праведны пред Богом (13). Логика этих стихов такова, что никто не может в достаточной мере исполнить закон Божий, чтобы стать праведным пред Ним.
