Ст. 25 продолжает эту мысль, более подробно описывая природу того подвига, который Христос совершил ради нас на кресте. Ключевым словом является слово hilasterion, которое в NIV переводится как «жертва примирения». Многие считают, что, если учитывать, как это слово употребляется в нецерковном греческом, речь идет об «умилостивлении», то есть действии, в котором Божий гнев утихает. Другие (напр.: Додд) настаивают на том, что данное слово означает изглажывание (см.: RSV), то есть действие, в котором грехи прощаются и «стираются». Однако характер употребления этого слова в LXX говорит о несколько ином, более широком его значении. В LXX данное слово обычно употребляется по отношению к «престолу милосердия», крышке ковчега (очистилищу). Особо важное место оно занимает в Лев. 16, где описывается обряд Дня очищения. Именно «очистилище» окропляется жертвенной кровью, чтобы «очистить» народ. Поскольку слово hilastehon употребляется и в другом новозаветном отрывке (Евр. 9:5) в значении престола умилостивления, возможно, что Павел использует его здесь именно в этом значении. Следовательно, его мысль состоит в том, что Иисус Христос представляет собой новозаветную параллель ветхозаветному «престолу умилостивления». Подобно тому, как раньше этот престол был местом, где Бог очищал Свой народ от греха, теперь Иисус Христос предложен (так, чтобы всем было видно) как «место», где Бог ныне раз и навсегда упраздняет грех Своего народа. Теперь искупление совершается в Нем, и, как и в Ветхом Завете, оно включает в себя прощение грехов — изглаживание их — и прекращение Божьего гнева — умилостивление. Это умилостивление, конечно же, радикально отличается от «подкупа» капризных и занятых собою богов множества древних религий. Умилостивление, совершающееся на кресте, является даром Самого Бога и включает в себя удовлетворение Его праведного и святого гнева на грех.
На четвертом этапе раскрытия природы Божьей правды (праведности) речь идет о том, что Божий путь оправдания грешников являет Его справедливость и святость (25б,26). Ключ к пониманию этих стихов кроется в том, чтобы осознать, что здесь «правда Божия» имеет иное значение, чем в ст. 21,22. Как и в отрывке 3:5 (см. соответствующие примеч.), она означает Божью верность Себе Самому и Своему слову в общем смысле. Поэтому в NIV dikaiosyne в этих стихах переводится как «справедливость» (в обоих случаях). В прошлом Бог «прошел мимо», не наказав со всей суровостью (paresis) Свой народ. Он оправдал таких людей, как Авраам и Давид, не воздав сполна за их грехи. Теперь Христос на кресте заплатил за это, показав, что Бог справедлив как в Своем оставлении грехов, соделанных прежде (25б), так и в Своем оправдании грешников в настоящее время (26а). Таким образом, в конце отрывка Бог предстает и как праведный (справедливый), и как оправдывающий верующего в Иисуса (26). Блестящее заключение к этому отрывку дает Джеймс Денни: «Не может быть никакого благовестия, если нет Божьей праведности по отношению к неблагочестивым. Но равным образом нет благовестия и в том случае, если не сохраняется цельность Божьего характера. Проблема греховного мира, проблема всякой религии, проблема взаимоотношений Бога с греховным человечеством — как это соединить? Христианский ответ на нее дается Павлом в таких словах: «Иисус Христос, Которого Бог предложил в жертву умилостивления (или умилостивительной силы) в Крови Его» (Denney J. The Death of Christ [Tyndtie, 1951], p. 98.).
3:27 — 4:25 «Только верою»
В этом отрывке Павел разрабатывает ключевое положение своего важнейшего богословского вывода, сделанного им в 3:21 — 26: вера — это единственное средство оправдания. Развитие этого тезиса проходит у Павла две стадии: на первой дается общее утверждение (3:27—31), а на второй (4:1—25) оно разрабатывается на конкретном примере Авраама. Эти два отрывка не только посвящены одной и той же теме, но и развивают ее сходным образом (см. табл. на с. 407).
3:27—31 «Только верою»: исходное положение. Используя свой излюбленный дискуссионный стиль, Павел выдвигает очередной аргумент с помощью следующего вопроса: Где же то, чем бы хвалиться ? Вероятно, этот вопрос обращен прежде всего к евреям. Как отмечает Павел в другом месте, иудеи в отношениях с Богом склонны полагаться на свои дела (9:30 — 10:3; ср.: Флп. 3:2–9). Но когда явилась правда Божья, «независимо от закона» и через веру в Иисуса Христа (21,22), безрассудство такой похвальбы обнаружилось в полной мере. Основание для нее уничтожено, утверждает Павел, законом веры. Словом закон переведено греческое nomos (закон), и многие ученые считают, что nomos обозначает здесь, как обычно в посланиях Павла, закон Моисея. В таком случае точка зрения Павла состояла бы в том, что гордость уничтожается, когда человек видит в законе Моисея не просто требование дел (соблюдение закона), но также и призыв к вере, лежащий в его основе. Но тот факт, что в ст. 28 , который представляется развитием предыдущего, противопоставляются «дела закона» и вера, делает это объяснение неправдоподобным. Перевод nomos как «принцип» возможен, он лучше выявляет смысл контекста: похвальба евреев объясняется тем, что они полностью сосредоточены на законе Моисея, который требует совершения дел, и она будет уничтожена, когда они узнают истину о том, что человек оправдывается верою независимо от дел закона (28). (Греч, ergon потои [«дела закона»] в NIV опять переведено как «соблюдение закона»; см. коммент. К 3:20.)
3:27а То, чем бы хвалиться, — уничтожено, Авраам не может похвалиться, 4:1,2
3:276,28 потому что человек оправдывается верою, а не делами закона потому что он оправдан верою, а не делами 4:3–8
3:29,30 Обрезанные и необрезанные перед одним Богом едины через веру Обрезанные и необрезанные объединяются как дети Авраама через веру 4:9–17
В качестве еще одного аргумента в пользу веры как исключительного средства оправдания Павел в ст. 29,30 ссылается на основное положение иудаизма, согласно которому «Господь един есть» (Втор. 6:4). Ибо, если Бог действительно хочет быть Богом всех людей, то все они должны иметь одинаковый доступ к Нему посредством одного и того же способа. Закон Моисея, Тора, более не может быть «преградой» между иудеями и язычниками (Еф. 2:11–22). Через веру Бог оправдывает и обрезанных (иудеев) и необрезанных (язычников). (В греч. тексте Бог оправдывает иудеев «по» вере [ek], а язычников «через» [dia] веру, но в данном случае, вероятно, разницы в значении этих предлогов нет.)
Последний стих гл. 3 (31) показывает, что Павел стремится предостеречь своих читателей от крайних выводов, которые можно сделать из этого аргумента против закона. То, что Павел решительно отрицает роль закона в оправдании (20,21,27,28), не означает, что он пытается уничтожить закон. Напротив, мы, настаивает Павел, закон утверждаем. К сожалению, Павел не разъясняет, как именно его проповедь веры утверждает (или «устанавливает», греч. histemi) закон. Может быть, апостол подразумевает, что его учение об оправдании верой находится в полном согласии с учением Пятикнижия («законом»), что он и объясняет в гл. 4. Но так как в ст. 27,28 Павел настойчиво говорит о требованиях закона, более вероятно, что, по его мнению, вера сама по себе обеспечивает их полное исполнение. Как скажет Павел в 8:4, оправдание закона исполнилось в… живущих по духу.
4:1—25 «Только верою»: вера Авраама. Теперь, обращаясь к истории Авраама, Павел развивает свои положения, кратко изложенные в 3:27—31. В данный момент история Авраама важна для Павла по двум причинам. Во–первых, весьма высоко оценивая Авраама, иудаизм прежде всего тяготел к тому, чтобы усматривать в нем великого первооткрывателя «благочестия Торы», человека, который более всех угодил Богу своим послушанием закону. Во–вторых, Авраам — получивший Божье обетование прародитель еврейского народа — занимает особое место в ветхозаветной истории спасения. Такое понимание роли Авраама особенно характерно для Павла, который усматривал одну из главных ошибок своих современников иудеев в том, что те придавали особое значение завету Бога с Моисеем, отодвигая на задний план первое соглашение с Авраамом (см.: Гал. 3:15—18). Таким образом, Павлу была необходима ссылка на Авраама, чтобы показать, что его акцент на особой роли веры в оправдании человека — это не новая революционная теория, а изначальное учение Писания. Кроме того, Павел обращается к Аврааму, чтобы с абсолютной ясностью показать, что такое вера. Он делает это с помощью ряда противопоставлений, которые предвосхищают великий реформаторский принцип sola fide («только верою»).
