были возложены следующие три основные задачи: заключение прочного мира между Израилем и его арабскими противниками; осуществление мер по репатриации и расселению палестинских беженцев; разработка плана передачи Иерусалима под международное управление. Время показало, что Комиссия оказалась не в состоянии выполнить ни одну из этих задач; более того, своими поспешными и неадекватными действиями она свела на нет имевшиеся шансы решить эту проблему мирным путем. Так, в Израиле считалось целесообразным безотлагательно начать прямые переговоры с каждой из противостоявших ему арабских стран. Вместо этого три члена Комиссии, представлявшие Турцию, Францию и США, действовали в высшей степени неторопливо, словно пребывая в оцепенении. Потратив три месяца на неспешную и бестолково организованную поездку по странам Ближнего Востока, они добрались до Лозанны, где находилась их штаб-квартира, лишь к апрелю 1949 г. По прибытии в Швейцарию члены Комиссии приступили к работе и тут же совершили роковую ошибку, позволив арабским представителям участвовать в переговорах не по отдельности, а единым блоком. В таких условиях никто из арабов не рискнул взять на себя инициативу и первым занять хоть сколько-нибудь сдержанную позицию. Напротив, за редкими исключениями, когда члены Комиссии предпринимали конкретные шаги по сближению сторон, арабы решительно отвергали саму идею переговоров о перемирии и даже отказывались сидеть в одной комнате с евреями (Глава XIII).
Что же до самих членов Комиссии, то их мнения сходились лишь в одном: арабо-израильские договоренности не должны вступать в противоречие с интересами их собственных стран. Намерения Франции, например, сводились к тому, чтобы ограничить влияние Абдаллаха, британского ставленника. Вот почему на первом этапе Лозаннской конференции французский представитель Клод де Буассанжер открыто поддерживал сирийскую делегацию. Представитель Турции, Хусейн Калкит Ялсин, разделяя опасения правительственных кругов своей страны относительно советской угрозы, а также имея намерение установить некое подобие военного союза с арабскими странами, не скрывал своей проарабской ориентации. Марк Этридж, представитель США, активно поддерживал официальную политику Арабской лиги по таким вопросам, как Иерусалим и беженцы, и настаивал на том, что Израиль должен согласиться с необходимостью пойти на серьезные уступки в долгосрочной перспективе. Такой подход подрывал позицию как самого Израиля, так и умеренных арабских стран.
Однако и без вмешательства европейских держав между арабами и евреями существовали серьезные разногласия. Об этом свидетельствовал хотя бы текст единственного, да к тому же спорного, документа, подписанного на Конференции. Членам Комиссии, в их метаниях от одного представителя договаривающихся сторон к другому, удалось достичь согласия относительно ряда протоколов, которые были, наконец, признаны обеими сторонами 12 мая 1949 г. Основной документ гласил:
“Действующая от имени ООН ПКП, в своем стремлении достигнуть в максимально сжатые сроки целей, сформулированных в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1948 г. относительно беженцев, уважения их прав и сохранения их собственности, а также относительно территориальных и прочих проблем, предложила делегациям арабских стран и делегации Израиля, чтобы прилагаемый рабочий документ был принят за основу для последующих обсуждений силами Комиссии”.
“Рабочий документ”, о котором шла речь, — это карта раздела, принятая в ноябре 1947 г. по предложению ООН. По сути дела, все означенные протоколы являлись не договором между Израилем и арабскими странами, а всего лишь соглашением для последующего обсуждения и дискуссий. Карта раздела 1947 г. была приложена “в качестве основы для обсуждений с Комиссией”. В то время, когда подписывались протоколы, это была единственная из числа существовавших на тот момент официальных карт ООН; по состоянию на 12 мая 1949 г. соглашение о перемирии между Израилем и Сирией еще не было подготовлено. Тем не менее, когда Комиссия оказалась не в состоянии сгладить противоречия между арабскими и израильскими требованиями, арабы тут же пожелали вернуться к границам, обозначенным в Резолюции ООН о разделе Палестины от 1947 г., назвав их своей основой для достижения соглашения. При этом они обычно ссылались на Лозаннские протоколы как на обязательство со стороны Израиля признать эти границы. Израильтяне решительно отвергали такую интерпретацию, заявляя, что подписанные ими соглашения о перемирии с арабами аннулируют границы, указанные в Резолюции о разделе Палестины.
Еще более запутанные, да к тому же значительно более фундаментальные расхождения во мнениях наблюдались по вопросу Иерусалима. Палестинская комиссия полагала, что одной из ее задач является определение постоянного режима опеки для Святого города, о чем говорится в Резолюции ООН (1947 г.). Однако еще задолго до окончания срока британского мандата, по мере того, как бои в Иерусалиме становились все более ожесточенными, стало ясно, что у такого режима нет будущего. Накануне окончательного ухода англичан из Палестины Генеральная Ассамблея ООН отвергла план опеки как нереальный. На фоне непрекращающихся боев, которые велись в Иерусалиме все последующие недели, в ООН было принято решение возложить решение задач, связанных со статусом Иерусалима, на графа Фольке Бернадота. Однако к тому времени, когда ооновский посредник прибыл в страну (28 мая), Арабский легион оккупировал весь Старый город, основная же часть Нового Иерусалима оставалась в руках израильтян. И вот когда, вскоре после этого, вступило в силу первое перемирие, Бернадот решил, что достижение статуса “corpus separatum”[372] для Иерусалима более не представляется реалистичным. Мы помним (Глава XIII), что посредник предложил передать весь город Трансиордании. Все остальные члены Арабской лиги, как и следовало ожидать, отвергли это предложение; Старый город к тому времени был в руках Хашимитов, и арабские лидеры отнюдь не собирались вручать Абдаллаху весь приз целиком. Этого же мнения придерживались и израильтяне. Они выдержали нелегкую осаду и готовы были защищать Новый город изо всех сил; сама мысль о том, чтобы передать его Трансиордании, казалась невообразимой.
Когда в июле 1948 г. возобновились военные действия, Бернадот проанализировал изменившуюся ситуацию и выступил с альтернативным предложением: Иерусалим будет демилитаризован, но административное управление каждой из частей города остается в руках соответствующих оккупационных сил. Израиль и Трансиордания были, во всяком случае, хотя бы готовы обсуждать такой вариант, однако другие арабские страны не хотели об этом и слышать. Таким образом, 29 июля Совет ООН по опеке принял решение отложить на неопределенный срок всякое обсуждение статуса Иерусалима. Вслед за этим, в тот же самый день, министр иностранных дел Израиля Моше Шарет заявил, что ввиду арабской агрессии в Палестине его правительство не считает возможным далее соблюдать условия Резолюции ООН о разделе Палестины. Шарет также дал понять, что Израиль скоро потребует передать Новый город еврейскому государству. А уже 2 февраля 1949 г. Бен-Гурион официально объявил, что находящийся в руках Израиля Новый город более не считается “оккупированной территорией”. Соответственно, в новой части Иерусалима было отменено военное правление, а 1
