любит трудовик. А «пролетарии всех стран» Слились в один кавказский стан.
(Чхеидзе, Чхенкели, Скобелев — кавказские депутаты.)
Лишь прогрессист не знает критик: Он — прогрессивный… паралитик30.
Ответ В. Н. Коковцова на критику был полон язвительности. «Когда будут завершены ваши дебаты, этого, конечно, я не знаю, — иронизировал Коковцов, — но не могу не обратить внимание на то, что находимся сегодня почти накануне вашего роспуска на рождественский вакат». Возможно, депутаты, вернувшись с каникул, и, подобно Антею, прикоснувшемуся к своей родной земле, захотят с новыми силами «начать бесконечную серию критических отзывов по программе правительства и нападок отчасти даже личного свойства на председателя Совета министров». Поэтому он, Коковцов, предпочитает выступить с ответом сегодня, а у депутатов впереди еще два дня, и у них, следовательно, есть полная возможность «направить в мое сердце новую тучу стрел в добавление к тем, которые были пущены с разных сторон в течение этих четырех дней». Ему, конечно, понятны и мотивы, которыми руководствуются его критики, и по-человечески он их понимает и не сердится: «старые бойцы» Третьей Государственной Думы стали во главе «новых дружин», которые надо «закалить… к будущим боям», пропустив через критический «шрапнельный огонь», и завоевать себе авторитет вождей. Со своей стороны «новые деятели» спешат перейти с «домашней сцены», где их выбирали в Думу, на широкую арену Таврического дворца. На хорах много публики. С думской трибуны выступает хотя и не «государственный Эдиссон», но все же глава правительства. «Как же этим случаем не воспользоваться… не подняться до верхнего регистра и не унестись в небесную высоту и с этой новой высоты вещать новые политические истины» и т. д. Затем, пройдя мимо требований общеполитической программы, премьер длинно стал отвечать на конкретные вопросы, поднятые в речах думских ораторов. По общим же вопросам, заявил Коковцов, «я отвечать вовсе не буду»31.
По декларации Коковцова были внесены 15 декабря 1912 г. четыре формулы перехода кадетов, прогрессистов, трудовиков и националистов. Формула трудовиков была в принципе неприемлема для фракций думского большинства. Формула националистов гласила, что Государственная Дума «не теряет надежды на то, что правительство вновь станет на путь твердой и ясной русской национальной политики», и тоже не могла рассчитывать на принятие. Кадеты постарались сделать свою формулу максимально приемлемой для партнеров справа, прежде всего октябристов, и включили в формулу фразы о началах Октябрьского манифеста, вовсе сняли лозунг ответственного министерства, довольствуясь расплывчатым пожеланием о «согласовании предположения правительства с ясно выраженной волей страны»32.
Октябристы проголосовали за формулу прогрессистов, где говорилось только о «началах» Манифеста 17 октября, без всяких «замков». Отказ от своей формулы председатель октябристской фракции Н. И. Антонов аргументировал с потрясающей непринужденностью: «Мы никакой собственной формулы не вносим, потому что мы находим, что те критические замечания по отдельным вопросам декларации правительства, которые мы хотели выразить, уже были разъяснены ораторами нашими — бароном Мейендорфом, Шидловским и Ковалевским». За формулу же прогрессистов октябристы голосуют потому, что там речь идет о Манифесте 17 октября и строгой законности, о чем говорится и в их программе33.
На «рождественский вакат» думцы разъезжались, недовольные всем: Думой и собой, правительством и партнерами, собственными фракциями и партиями. «К сожалению, приходится отметить, — делал признание октябристский орган, — что на фоне вообще очень тусклой деятельности Четвертой Думы деятельность октябристской фракции была наиболее бледной». Ни в одном важном вопросе «со стороны октябристов не было ни одного яркого выступления»34.
За две недели до этой констатации, 29 ноября, председатель октябристской фракции Антонов послал редактору «Голоса Москвы» письмо с протестом против опубликования на его страницах статьи «Бессильная Дума», в которой, по его мнению, содержалось «неосновательное осуждение 4-й Думы» за неработоспособность. «Никаких указаний на отсутствие работоспособности 4-й Думы не вижу, — возражал Антонов. — …Мы, октябристы, сожалеем о численном сокращении нашей фракции, но работники в нашей среде имеются, желание работать налицо, и 4-я Дума будет работать, как работала 3-я. Ввиду этого убедительно прошу Вас, чтобы подобные статьи не печатались в „Голосе Москвы“, ибо они только затрудняют соглашения, которые у нас налаживаются».
9 декабря Гучков писал А. В. Бобрищеву-Пушкину — «Громобою», автору статьи «Бессильная Дума», что нужно «и далее помещать в „Голосе Москвы“ статьи в духе и тоне вашей „Бессильной Думы“ — характерное и необыкновенно удачное название — и не только для Думы, но и для правительства: всюду полное бессилие»35.
Примечания
1 Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 1-я сессия. Ч. 1. С. 20.
2 Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. М., 1981. С. 31.
3 Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Т. 2. С. 190–191.
4 Там же. С. 198.
5 Аврех А. Я. Указ. соч. С. 32.
6 Речь. 1912. 11 ноября.
7 Россия. 1912. 17, 21, 24 ноября.
8 Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 1-я сессия. Ч. 1. С. 128–132.
9 Голос Москвы. 1912. 27 ноября, 4 декабря.
10 Письмо опубликовано в: Аврех А. Я. Указ. соч. С. 34.
11 Коковцов В. Н. Указ. соч. С. 192–193.
12 Там же.
13 Там же. С. 193.
14 Новое время. 1912. 15 декабря.
15 Голос Москвы. 1912. 7 декабря; 1913. 1 января.
16 Утро России. 1912. 7 декабря.
17 Речь. 1912. 6 декабря.
18 Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 1-я сессия. Ч. 1. С. 287–290.
19 Там же. С. 394–402.
20 Там же. С. 407.
21 Там же. С. 552.
22 См.: Аврех А. Я. Указ. соч. С. 39.
23 Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 1-я сессия. Ч. 1. С. 356.
24 Там же. С. 470.
25 Там же. С. 515.
26 Там же. С. 643.
27 Там же. С. 660.
28 Там же. С. 327.
29 Там же. С. 606.
30 Мансырев С. П. Мои воспоминания о Государственной Думе
