РАЗВЛЕЧЕНИЯ. НЕРОН ЛЬСТИТ ВСАДНИКАМ. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАБОТЫ. ЛИКВИДАЦИЯ ЦАРСТВА ПОНТ. НЕРОН ВЫХОДИТ НА СЦЕНУ. СЛУЧАЙНО ЛИ РУХНУЛИ ТЕАТРАЛЬНЫЕ ТРИБУНЫ? ГИБЕЛЬ ДЕЦИМА ЮНИЯ СИЛАНА ТОРКВАТА
Нерон пытался забыться устройством игр и театральных представлений. В тот год устроенные им гладиаторские игры нисколько не уступали в великолепии предыдущим, «но при этом еще большее число знатных женщин и сенаторов запятнало себя выходом на арену». Именно тогда на римской арене впервые появились помимо гладиаторов-мужчин и гладиаторы-женщины. Далеко не все выходы на арену заканчивались смертью или тяжелыми травмами гладиаторов, а немалые гонорары и благосклонность принцепса многих толкали на то, чтобы показать себя в деле, ранее считавшемся недостойным. Толпа требовала зрелищ, и эти зрелища ей давались, а для того, чтобы в первую очередь обеспечить себе благосклонность наиболее влиятельной части населения, Нерон приказал отвести лучшие места в первых рядах для всадников (ранее, по закону Росция, для сенаторов в театре или амфитеатре отводились первые четырнадцать рядов, остальные же ряды занимали все, кто хотел. Теперь же лучшими местами вслед за сенаторами были обеспечены и всадники).
Потеря ребенка не заставила Нерона позабыть о государственных делах. В 63 году он даровал латинское право жителям Приморских Альп (Коттийских Альп), за год до этого присоединенных к владениям Рима. В этом же году была подготовлена, как уже говорилось выше, успешная денежная реформа, а кроме того, сделав определенные выводы о ходе восточной военной кампании, Нерон принял решение для укрепления римского влияния на Востоке упразднить и присоединить к Риму царство Понт.
Понтийский царь Полемон Второй (полное имя которого было Марк Антоний Полемон) происходил из рода Полемонидов, получивших власть над Понтом по воле триумвира Марка Антония. Потомки Марка Антония также благоволили к Полемонидам. Полемон Второй стал правителем Понта в 37 году с разрешения Калигулы. Кроме того, при Калигуле в 38 году Полемон Второй стал также верховным жрецом-правителем небольшого малоазийского города-государства Ольба, а также правителем традиционно принадлежавшей его роду части Киликии (Киликии Трахеи). В 41 году император Клавдий даровал Полемону Второму титул царя, хотя когда он в 48 году попытался жениться на Беренике, дочери царя Иудеи Ирода Агриппы, и даже принял для этого иудаизм, римляне настояли на расторжении этого брака, опасаясь создания анти-римской коалиции. Император Нерон поначалу благосклонно относился к Полемону Второму — в 60 году, после того, как войска Полемона Второго приняли участие в походе Корбулона в Армению, Понт даже получил солидную часть расчлененной тогда Армении. Но когда Поле-мон Второй в 61 году установил слишком уж теплые отношения с Согемом, правителем Эмесы и Софены, взял себе в жены его дочь Юлию Мамею и принял титул «великий царь», Нерон и его советники сочли такое усиление Понтийского царства слишком опасным. Пока продолжался конфликт между Пар-фией и Римом из-за Армении, Полемона Второго не трогали, хотя и перестали привлекать его войска к походам против парфян (в последнем походе Корбулона понтийские войска участия не принимали). Когда же соглашение с Парфией было достигнуто, судьба Понта была решена. Пользуясь тем, что парфяне, старавшиеся закрепить свой успех в Армении, были заинтересованы в мире с Римом и понтийскому царю не к кому было обратиться за помощью, Нерон в 63–64 годах упразднил царство Понт, присоединив его к провинции Галатия. Полемону Второму, правда, оставили его киликийские владения, где он и правил, по крайней мере до времен императора Гальбы, однако это были лишь жалкие остатки могучего некогда царства, на протяжении почти трех с половиной столетий игравшего значительную роль в античной истории.
Колонна Юпитера в Майнце. 63–66 гг.
Таким образом, главными событиями 64 года стали денежная реформа и присоединение к Риму царства Понт. И в том же году произошло еще одно событие, которое кому-то могло бы показаться менее значительным, но для Нерона было чрезвычайно важным — в 64 году он впервые решается выступить на сцене театра. Как пишет Тацит, «до сих пор он пел лишь у себя во дворце или в своих садах на ювеналиях, к которым относился с пренебрежением, считая их слишком замкнутыми для своего голоса, каким он, по его мнению, обладал. Однако, не решившись начать сразу с Рима, он избрал Неаполь, представлявшийся ему как бы греческим городом…» Проведя здесь свое первое выступление, Нерон собирался затем отправиться в Грецию «и, добыв в ней издавна почитаемые священными и столь ценимые повсюду венки, овеянный еще большею славой», вернуться и тогда уже окончательно завоевать одобрение соотечественников.
Дебют Нерона чуть не закончился трагедией. Уже после выступления, когда зрители успели покинуть трибуны, театр неожиданно рухнул. Никто не пострадал, а Нерон даже сочинил стихи, вознося в них благодарность богам. Император сделал все, чтобы обрушение театра выглядело как случайность, но он не был наивен — вскоре после этого был принужден к самоубийству Децим Юний Силан Торкват, которому было вменено в вину то, что он «расточает свое состояние на щедроты и для него единственная надежда заключается в государственном перевороте, что среди его вольноотпущенников есть такие, которых он называет ведающими перепиской, ведающими приемом прошений, ведающими казною — наименование должностных лиц при принцепсе, что выдавало далеко идущие замыслы». Когда ближайших вольноотпущенников Децима Юния Силана Торквата схватили и, заковав в цепи, потащили в темницу, он, поняв, что осуждение неминуемо, вскрыл себе вены. Торкват был праправнуком Октавиана Августа, родным братом первого жениха дочери императора Клавдия Октавии — Луция Юния Силана, покончившего с собой после того, как императрицей стала мать Нерона Агриппина Младшая, и родным братом Марка Юния Силана, наместника провинции Азия, отравленного в 54 году, сразу после прихода к власти Нерона и Агриппины Младшей. Дабы смягчить то тягостное впечатление, которое произвела на римлян гибель Торквата, потомка Октавиана Августа, Нерон «произнес речь, в которой по своему обыкновению заявил, что, сколь бы виновен ни был Торкват и как бы обоснованно ни было его неверие в возможность оправдания, ему была бы, однако, сохранена жизнь, если бы он дождался приговора своего милостивого суда».
Зная судьбу братьев Торквата, а тем более недавние расправы над Рубеллием Плавтом, Корнелием Суллой и особенно над Октавией, в эти слова императора вряд ли кто верил.
22. ВИЗИТ В
