88
Благоразумен не тот, кто не совершает ошибок, но тот, кто умеет своевременно их исправлять. Он исполнен благоразумия, ибо считает, что лучше двадцать раз промахнуться, чем без мысли и цели полеживать на боку. В его поступках нет безрассудной поспешности или глупой храбрости. Он берет на себя всю ответственность за свои решения. Он не отказывается от стремления к добру, даже если знает, что с трудом достигнет цели. Среди наших друзей есть рассудительные, справедливые люди, которые бегут корыстных помыслов, в какой бы жизненной ситуации они ни находились. Этим людям мы доверяем почти инстинктивно, потому что они без колебания и лицемерия поступают достойно и честно.
Благоразумие – основная добродетель, она необходима христианину. Однако конечная ее цель – не общественное согласие и мир между людьми, а исполнение воли Господа, который любит нас простыми, но не наивными, любящими правду, но не безрассудными или легкомысленными. Сердце разумного приобретает знание [Притч 18, 15.], проистекающее из любви к Богу – то окончательное знание, которое может нас спасти, одарив всех людей плодами мира и взаимопонимания, и каждого из них – жизнью вечной.
89
Обычный путь
Мы говорили о человеческих добродетелях. И, возможно, кто-то из вас спросил себя: стать таким – не значит ли стать выше обычной жизни, выше повседневности? Нет. Нигде не написано, что христианин должен быть чужд миру. Господь наш Иисус Христос словом и делом вознес хвалу человеческой добродетели, которая мне особенно близка – естественности и простоте.
Вспомните, как Он появился на свет: так же, как и все остальные люди. Он провел детство в палестинской деревне – точно так же, как и другие его соотечественники. В годы Его общественного служения постоянно слышатся отзвуки жизни, проведенной Им в Назарете. Он говорит о работе. Он печется об отдыхе Своих учеников [См. Мк 6, 31.]. Он идет всем навстречу и не уклоняется от разговоров с кем-либо. Он говорит резко идущим за Ним, чтобы не запрещали детям приходить к Нему [См. Лк 18, 16.]. Он использует в наставлениях образ детей, играющих на улице [См. Лк 7, 32.] – быть может, воскрешая при этом в памяти игры своего детства.
Разве все это не обычно, не естественно, не просто? Разве не похоже на самую обычную жизнь? Случается, однако, что люди, живущие такой же обыденной жизнью, в простоте и непритязательности, начинают бессознательно искать чего-то искусственного и исключительного. И вы, и я не раз видели это: превозносится, например, красота душистых, свежесорванных роз. А почему? Нежны они, как шелк!
90
Естественность и простота – человеческие добродетели, помогающие воспринять учение Христа. И наоборот: все запутанное, усложненное становится непреодолимой преградой, которая часто мешает слышать голос Господа. Вспомните, какие слова бросает Он фарисеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! [Мф 23, 23-24.]
Нет, жизнь человека – христианина, или того, кто не знает Христа не должна быть дикой и странной. Человеческие добродетели, о которых мы говорили сегодня, ясно показывают, что воистину человечен тот, кто стремится быть правдивым, преданным, искренним, твердым, воздержанным, великодушным, спокойным, справедливым, трудолюбивым, терпеливым. Быть таким, наверное, трудно – но все же вполне обычно. Удивит это только того, кто смотрит на жизнь глазами, застланными пеленой трусости и бессилия.
91
Добродетели естественные и сверхъестественные
Если человек стремится вести добродетельную жизнь, то его сердце уже на пути ко Христу. Христианин должен знать, что теологические добродетели веры, надежды, любви и другие, напоенные благодатью Божией, нуждаются в тех достоинствах, которые свойственны человеческой природе – и поэтому являются общечеловеческими.
Естественные человеческие добродетели – я настаиваю на том! – являются фундаментом для сверхъестественных, даруемых благодатью Божией. Те же, в свою очередь, дают новый импульс для утверждения в естественных добродетелях. Но при всем этом мало желания обладать достоинствами – необходимо ими руководствоваться. "Discite benefacere", научитесь делать добро [Ис 1, 17.]. Необходимо упражняться в добродетелях искренности, правдивости, уравновешенности, терпения – если хочешь любить Бога не только на словах, но делом и истиною [1 Ин 3, 18.].
92
Если христианин упражняется в этих качествах – значит, его душа готова активно принять благодать Святого Духа. И укрепятся в его душе добрые качества, усилятся от вдохновения, которое дарует ему Утешитель. Третья Ипостась Пресвятой Троицы – сладчайший гость души [Sequentia Veni, Sancte Spiritus.] – приносит свои дары: дар премудрости, разума, совета, крепости, ведения, благочестия и страха Божия [См. Ис 11, 2.].
В душу нисходят радость и мир [См. Гал 5, 22.] – радостный мир, то внутреннее ликование, которое порождается естественной добродетелью радости. Когда нам кажется, что все погибло, то… ничто не погибло, ибо Ты – Бог крепости моей [Пс 43 (42), 2.]. Если Господь живет в нашей душе, то все остальное второстепенно, преходяще – даже если кажется очень важным. Мы же в Боге – вечны.
Дарованное Святым Духом благочестие помогает нам осознать себя детьми Божиими. Но почему же мы, будучи детьми Божиими, унываем? Ведь уныние – это побочный продукт эгоизма. Жаждущих жить для Бога, радость не оставит никогда – когда человек мучительно и глубоко осознает свои ошибки, свое убожество. Радость будет изливаться в наших каждодневных молитвах – и нам не останется ничего другого, как только запеть от радости. Потому что мы любим, а пение – дело влюбленных.
93
Если мы будем так жить, то осуществим в миру дело мира: докажем, что служение Господу приятно, ибо доброхотно дающего любит Бог [2 Кор 9, 7.]. Христианин в миру – один среди многих. Но из его сердца изливается радость – ибо он решился исполнять волю Отца. Поэтому он не чувствует себя ни жертвой, ни униженным, ни оскорбленным. Он идет с гордо поднятой головой, потому что он человек и сын Божий.
Наша вера выявляет всю полноту значения этих добродетелей, воспитание которых в себе нельзя прерывать ни на день. Никто не может быть человеком более, чем Христос – поэтому тот, кто следует Христу, способен (не сам, но исключительно по благодати Божией) сообщить окружающим то, что они иногда подозревают, но не вполне осознают. А именно: что истинная радость и подлинное служение ближнему непременно проходят через Сердце нашего Спасителя – "perfectus Deus, perfectus Homo", совершенного Бога, совершенного человека.
Припадем к ногам Пречистой Девы, Матери нашей – совершеннейшего творения, вышедшего из рук Божиих. Попросим Ее помочь нам стать порядочными людьми – чтобы наши добродетели, скрепленные благодатью, стали опорой из опор для нас и для тех, кто вместе с нами работает в миру и для мира.
› Смирение› Глава 6
94
Давайте поразмышляем над текстами Литургии на Великий Вторник и постараемся понять различие между истинным и ложным обожением. Поговорим о смирении – о той добродетели, что помогает нам увидеть и наше ничтожество, и наше величие.
Наше ничтожество очевидно. Я не говорю о том, как природным образом ограничены наши возможности, не говорю и о тех возвышенных мечтах, которые никогда не воплотить в жизнь – хотя бы потому, что наша жизнь коротка. Достаточно вспомнить об обязанностях, которые мы плохо выполняем, о провалах и ошибках, которых мы могли бы избежать. Мы постоянно ощущаем собственную несостоятельность. Иногда кажется, что гора наших неудач и просчетов вся целиком открывается взору, чтобы показать нам наше ничтожество. Что же нам делать?
"Expecta Dominum", надейся на Господа [Пс 27 (26), 14 (Antifona ad introitum).], живи надеждой, с верой и любовью, внушает нам Церковь. "Viriliter age", мужайся [Пс 27 (26), 14 (Antifona ad introitum).]. Так ли уж важно, что мы созданы из праха, если наши упования устремлены к Господу? Согрешивший, потерпевший поражение (лучше, конечно, чтобы этого не было) получает лекарство – так же, как это происходит в обычной жизни, при лечении телесных хворей. И с этого места – вновь примемся за труды!
95
Замечал ли ты, как семьи, хранящие в своем доме дорогую и хрупкую вещь (например, вазу) не могут надышаться на нее, боясь, что она разобьется? Однажды ребенок, играя, опрокидывает ее на пол – и драгоценная семейная реликвия разбивается вдребезги. Огорчение домашних велико – но тут же они принимаются за дело восстановления. Осколки собираются, аккуратно склеиваются – и ваза после реставрации снова становится такой же прекрасной, как прежде.