class="p1">— Моя машина в степи застряла! Будь другом, вытащи? Ничего не пожалею! Товар везу в сельпо. Шофер караулит. Уснет — пропало дело. Тюрьма мне будет! — Видя нерешительность Сережи, он обратился к Клаве.
Кабина быстро заполнилась водочным перегаром.
— Пособите выбраться, пожалейте! Пропала моя головушка!
Клава обратилась к Сергею:
— Слушай, Сережа, может быть, поможем? В самом деле, государственное добро.
Сережа тотчас согласился:
— Выдернуть недолго, чего там. Вороча́ться не хотелось, а выдернуть недолго. Трос у вас там есть?
— Есть, братишка, есть! Минутное дело. Будьте спокойны, барышня!
Человек в дошке мгновенно успокоился, побежал к кузову. Девчата со смехом затащили его наверх, оборвав на дохе все пуговицы — тяжеловат был завмаг.
Машину выручили быстро, без большого труда. Она ушла вперед — проминать дорогу. Сергей поехал следом. Скоро они потеряли ее из виду, куда-то свернула…
Вот тут все и началось.
Клаву встревожил водочный запах в кабине. Он не только не уменьшался, но как будто бы даже сгущался. Видимо, завмаг «поблагодарил» Сергея за услугу.
— Сережа, да ты пьян?
Сережа благодушно ухмыльнулся:
— Есть такое дело! Я же тебе говорил, что дураком остался — теперь смотри на факте. Водку увидел — не устоял… Правильно, выпито маленько! Да ты, Клава, не беспокойся.
Девчата постучали в кабину:
— Куда мы едем? Дороги не видно. Круглая гора справа осталась…
Сергей остановил машину, вышел, осмотрелся:
— В самом деле, чудеса! Круглая — вот она, справа, а надо ей слева быть. Неужто я руки перепутал?
Его окружили девчата и сразу разобрали, в чем дело.
— Налил шары-то и завез нас чорт знает куда!
— Ничего, девки! До дороги я вас вытащу, а там и город: недалеко.
Он сел в машину и по целине, через ложки и ухабы вывел ее к дороге — Круглая гора оказалась слева.
Напряжение для мотора было роковым. Он застучал и скоро заглох.
— Коренной подшипник тю-тю! — сказал Сергей, сел на подножку и вытащил бутылку из кармана.
У затихшей машины вился парок над радиаторной пробкой. Девчата ругались, плакали.
И Клава решилась: кто, если не она, комсомолка, отвечает сейчас за поступки и жизнь этих людей?
Она пинком выбила бутылку у Сергея из рук и встала на подножку.
— Девчата! — что было голосу крикнула она. — Тихо! Без паники! Надо выбираться из беды.
Первой утихла и прислушалась Груня Ковшова — полная, круглолицая девушка с совсем белыми, точно соломенными ресницами. Она согласно закивала головой:
— Это верно. Мужик-то наш лыка не вяжет…
— Вот об этом я и говорю. Если врозь спасаться будем — погибнем. До города — кто его знает, сколько километров…
— Две… двенадцать… — икнув, пробормотал уткнувший; между колен голову Сергей.
— Ну, неизвестно еще, двенадцать или двадцать, а все равно пойдем пешком. Выгружайтесь!
Кое-кто из девчат заупрямился: не хотелось расставаться с обжитой за дорогу машиной, тащить на себе нелегкие девичьи сундучки. Как водится, все еще надеялись, что машина каким-то чудом оживет, пойдет…
— Выгружайтесь и все! Я за вас отвечаю! Не то… Не то Афанасию Ильичу пожалуюсь!
Она сама не помнила, как у нее сорвалась смешная угроза — пожаловаться учителю-отцу на бывших его учениц. Но девчата выгрузились. Один сундучок с подбитыми к нему вместо полозьев закругленными дощечками использовали как санки, составили на него все остальные, помогли Сергею выпустить воду из радиатора и тронулись.
Клава с рюкзаком за плечами шла вперед, Сергей замыкал колонну. Когда прошли с километр, Клава оглянулась — Сергея не было.
— Шут с ним, пускай замерзнет! — заговорили девчата.
— Нет, придется вернуться! Живой человек! — возразила Клава.
— Мы не можем: сил больше нет!
По непроглядной, темной дороге почти ощупью Клава вернулась к машине. Сергей наполовину заполз в кабину, да так и уснул, свеся ноги с подножки.
Он долго не просыпался. Клава вытащила его из кабины, протерла лицо снегом, с великим трудом поставила на ноги. Клава измучилась.
— Не пойду! Все равно. Такую машину загубил! — твердил он слезливо, пошатываясь из стороны в сторону.
В порыве гнева Клава внезапно размахнулась и хлестнула его раз и другой по щекам.
Сергей затих, удивленно посмотрел на нее и вдруг сказал:
— Шут с тобой. Пойдем.
На полпути они увидели девчат. Разложив сундуки вдоль обочины, девушки сидели на них и ждали Клаву с Сергеем.
— Измаялись! Подождем: может, кто поедет — подвезет.
— Кто в ночь поедет по такой дороге? Замерзнете же… Пошли, пошли, без разговоров! — тормошила девушек Клава. К полуночи они едва добрались до города и устроились на окраине, в маленьком домике у каких-то стариков. Впопыхах Клава не заметила, что у нее морозом прихватило кончики пальцев. В теплой избе они отошли, появилась острая стреляющая боль. Теперь, когда люди в безопасности, надо выручать машину. Она побежала по незнакомому городу, расспрашивая, где находится горсовет. Дежурный горсовета, выслушав девушку позвонил куда-то, и за машиной послали вездеход.
С вездеходом Клаве пришлось ехать самой. Надо же было показать место, где брошена машина.
Еще издали она заметила, что у трехтонки по-хозяйски раскинут костер. Над ним грел руки человек в огромном тулупе. Услышав рокот вездехода, он ухватился за берданку и наставил дуло на подъезжающих:
— Стой, стрелять буду! Кто такие?
— За машиной приехали. А ты кто?
— Я — охрана. Ваша машина, что ли?
— Наша.
— Номер?
К счастью, Клава запомнила номер:
— НГ 08-33.
— С места не трогайтесь, я номер погляжу.
Он вытащил из костра головню и посмотрел номер.
— Совпадает. Похоже, что не врете.
Охрана подошла поближе и оказалась пожилым колхозником.
— Здравствуйте! — добродушно сказал он. — Закурить не найдется?
Выяснилось, что ехавшие с сеном колхозники заметили брошенную в поле машину и доложили председателю. Тот выслал на ночь охрану: государственное добро, мало ли что может случиться.
К утру машину доставили в автоинспекцию.
Клава устроилась в общежитии и, даже не вздремнув, пошла в педучилище сдавать экзамены. Отвечала она плохо. Девушке отчаянно хотелось спать. Глаза слипались, в сознании возникали видения горных хребтов, маленькая, занесенная снегом трехтонка, бородатый колхозник в огромном тулупе, пьяный Сережа.
Экзаменаторы только покачали головами: как мог Афанасий Ильич Волнов, хорошо известный в округе старый учитель, выпустить родную дочь таким недорослем? Педагогическая загадка!
Через два дня Клава успешно сдала все экзамены в автомеханический техникум. Но первый день самостоятельной жизни остался памятным навсегда. Она впервые в ту ночь приняла на свои плечи ответственность за коллектив — правда, маленький и случайный, — стала его вожаком. С той ночи чувство ответственности за все, что происходит рядом, в окружающей жизни, не покидало ее.
— Я поставила себе за правило — не посматривать на жизнь со стороны, а вмешиваться в нее, направлять в лучшую сторону. В этом, по-моему,
