— Снова в кафе? — с надеждой спросил Бартоломью, памятуя их прошлую встречу за капучино.
— Хорошо, — с улыбкой ответила Дейзи.
Барт не торопился покидать автомобиль. Он прислонился плечом к сиденью, глядя на девушку.
— Спасибо тебе, — искренне сказал он.
— Да ерунда, — ответила она. — Тут же ехать-то десять минут…
— За то, что пришла в суд, чтобы поддержать меня, — напомнил он.
Барту показалось, что Дейзи немного покраснела, когда он упомянул об этом. По крайней мере, на ее щеках появился легкий румянец. Но, может, это все из-за жары.
— Ах, это… да не за что.
— Ты ведь не каждого своего клиента так поддерживаешь? — без обиняков спросил он, пристально вглядываясь в ее лицо, словно пытаясь прочесть на нем честный ответ.
— Я так решила, — невпопад ответила Дейзи и пристально посмотрела на Барта.
Бартоломью понял, что ее лицо сейчас так близко, что стоит ему лишь немного податься вперед, он мог бы снова ее поцеловать. Он ощущал притяжение между ними и был уверен, что это не воображение играет с ним злую шутку. Ему так хотелось к ней прикоснуться, что он почувствовал покалывание в кончиках пальцев. Он посмотрел на ее губы, вспоминая их вкус. Но в голове сами собой всплыли слова Корнера, беззастенчиво намекающего на то, что между Бартом и Дейзи есть что-то большее, чем терапия два раза в неделю. Меньше всего Барт хотел, чтобы у Дейзи были проблемы.
— Тебе пора, — сказала она и нажала на кнопку, открывающую автомобильные двери.
— Ты права, — ответил он. Открыв дверцу машины, он вышел на улицу. — Пока.
Захлопнув дверцу, Барт направился к дому родителей. Подойдя к входной двери, он обернулся. Автомобиль Дейзи уже скрылся за раскидистыми деревьями, растущими на участке соседей. Войдя в дом без стука, он сбросил туфли у порога и, не говоря ни слова, прошел к себе в комнату.
— Барт?… — только и смогла вымолвить мать, выглянувшая из кухни.
Захлопнув дверь, Барт бросил пиджак на стул у двери и улегся на кровать, лицом вниз. Послышался стук в дверь и сердитый голос матери:
— Может, поздороваешься хотя бы?
— Дай мне минуту, — ответил он, нехотя поднимаясь с кровати и надеясь, что этот дурацкий день скоро закончится.
Глава 09
Настоящее время (03 августа)
— Как дела? — спросил Дерек Коннорс. Он облокотился на стойку, за которой работал Бартоломью, и улыбнулся самой широкой улыбкой, на какую был способен. — Секретарша из тебя так себе.
Барт округлил глаза. Мало того, что шеф его сам сюда отправил, чтобы временно заменить заболевшую Синди, так над ним еще и прикалывался. Неделю назад Дикинсон возмущался из-за того, что Коннорс послал его в архив перебирать пыльные коробки с делами. Но теперь он бы с великой радостью туда вернулся.
— Какой сексистский комментарий, — с притворной обидой в голосе заметил Барт, пряча улыбку.
— Неужели? — Дерек засмеялся. — На чем же основаны твои выводы?
— На том, что ты считаешь, если я мужчина и не ношу юбок, значит, не могу делать секретарскую работу так же хорошо, как девушки, — ответил Бартоломью, откинувшись на спинку крутящегося стула и с удовлетворением взирая на своего шефа.
— Кофе мне сделаешь? — состроив невинное выражение лица, спросил Коннорс.
— Сам сделай, — проворчал Барт, подозревая, что вопрос-то был с подвохом.
— А Синди делала, — хохотнул начальник. — Говорил же, секретарша из тебя не очень.
— Очень смешно, — улыбнулся Дикинсон. То, что Коннорс перестал на него злиться и снова стал общаться свободно, как раньше, и даже шутить, было хорошим знаком, говорящим о том, что их хорошие отношения имеют все шансы восстановиться.
Но этого нельзя было сказать о Филе Брейди, который до сих пор не желал общаться, хотя Бартоломью перед ним и извинился. Все осложнялось еще и тем, что после случая с кражей карточки Брейди получил прозвище — «крутой коп, которого ограбили в полиции». Такого Фил Барту простить не мог. Поэтому обычно он сухо здоровался с ним и в дальнейшем игнорировал.
Сегодня Роби притащил целую коробку шоколадных маффинов. Фил не мог пропустить этот праздник живота, поэтому пришел, но демонстративно уселся к Барту спиной. С одной стороны, Бартоломью был сам виноват, но с другой — сколько же можно дуться? Обдумывая эту мысль, Дикинсон поднялся с места, намереваясь предпринять очередную попытку к примирению. Но зазвонивший телефон остановил его. Пришлось взять трубку. Барт услышал недовольный старческий мужской голос:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Алло, это отдел переговорщиков?
— Отдел переговоров, — поправил звонящего Барт. — Я вас слушаю.
— Злая собака удерживает меня в заложниках. Я не могу выйти из дома. И она уже украла мою газету с крыльца!
— Сэр… — Барт тяжело вздохнул. За день он уже устал от странных звонков. И как только Синди это выдерживает? — Позвоните в службу отлова животных.
Кинув телефонную трубку, Барт бросил взгляд на стол Роби. Толпа голодных коллег как раз рассосалась. Корнер и Брейди сидели наклонившись друг к другу и о чем-то тихо разговаривали. Подойдя ближе, Барт запустил руку в коробку с выпечкой, выбирая между шоколадно-банановым и шоколадно-клубничным маффинами и одновременно прислушиваясь к их диалогу.
— Это чушь, Фил, — в голосе Роби слышалось недовольство. — Адвокат Кленси просто придумал эту сказочку, чтобы скостить ему срок. Но присяжные-то тоже не дураки…
— Скорее всего, — Брейди сдвинул брови к переносице. — Но вот чего я на самом деле не понимаю, так это зачем он убил жену. Мы опросили соседей, все как один говорят, что Кленси с супругой жили мирно, никогда не ссорились.
— Соседи вряд ли могут знать, что происходило за закрытыми дверями, — резонно возразил Роби.
Барт был с ним согласен. Насколько бы хорошо вы ни общались с соседями, вы никогда не можете быть уверены, что они на самом деле думают то, что говорят вам в лицо. И как бы на первый взгляд счастливо они ни выглядели, окружающим не дано узнать, какие у них на самом деле взаимоотношения внутри семьи.
— Да. Но тем не менее, мотива у нас нет. А еще… — Фил понизил голос до шепота, — возле гаража, где нашли тело жены Кленси, мы обнаружили следы. Размер обуви не совпадает с размером ноги Гила Кленси.
— Может, у Кленси был сообщник? — отряхнув крошки маффина с рубашки, спросил Барт, бесцеремонно подсев ближе. — Никто ничего не видел?
— Было раннее утро, все соседи спали, — коротко ответил Фил Брейди, даже не глядя на Барта.
— Камеры на улице? — спросил Роби.
— Это тихий спальный район. К сожалению, камер нет, — Брейди допил кофе и поднялся. — Мне пора возвращаться к работе.
— Но даже если допустить эту бредовую версию о том, что Кленси сам был заложником… — спросил Барт, пользуясь тем, что Брейди снова с ним разговаривает. — Где гарнитура, через которую он общался с преступниками? Ее забрали при аресте?
Послышался голос Дерека из другого конца комнаты:
— Дикинсон, хватит прохлаждаться! Телефон звонит.
Проходящий мимо Эд усмехнулся, услышав это замечание. Бартоломью бросил на него презрительный взгляд.
— Кленси выбросил наушник на улице, как велели ему преступники, — сказал Брейди. — И невозможно доказать, что кто-то действительно с ним говорил…
Брейди ушел, а Барт вернулся на свое место и в задумчивости опустился на стул за стойкой. Телефон уже перестал звонить, что было очень кстати и не мешало думать. Следы за гаражом могли быть чьими угодно. Например, электрика, приходившего ремонтировать уличное освещение, или соседа, перемахнувшего через забор за мячиком, который его сын забросил на чужой участок. Адвокат Кленси мог бы заявить, что его клиент психически нездоров, так было бы гораздо проще для Кленси избежать тюрьмы. Но он придумал фантастическую версию, похожую на сюжет дебютного детективного романа.
Никогда раньше Дикинсон так не ждал окончания рабочего дня. Каждому человеку надо хоть один день провести в секретарском кресле, чтобы понять, насколько в действительности сильна его любовь к своей работе. Теплый августовский вечер обещал бесконечный выбор развлечений. В старые добрые времена Бартоломью с друзьями любили прогуляться по центру и хорошо провести время в каком-нибудь баре. Но все это осталось с прошлом. Теперь август напоминал лишь о скоротечности лета и о том, как коротка человеческая жизнь.
