— …двадцатого марта две тысячи двадцатого года Гилберт Кленси явился в кафе «Рэд Черри», в котором работает барменом…
Барт вслушивался в длинный список преступлений, которые совершил Кленси, и вообще не понимал, как можно было поставить под сомнение его вину? Множество свидетелей преступления, орудие убийства, которое изъяли прямо у него из рук. Все это разбирательство казалось абсурдом.
— Благодарю вас, — сказал судья, когда обвинитель завершил выступление. — Советник, вам слово.
— Годфри Стивенс, ваша честь, адвокат защиты.
Кленси достался бесплатный адвокат. Молодой и неопытный, совсем недавно получивший лицензию.
— Гилберт Кленси — добропорядочный человек. Он никогда раньше не совершал преступлений. Ни уголовных, ни даже административных. И в то утро он действовал не по своей воле, что мы собираемся подтвердить в ходе слушания…
Дикинсон остервенело теребил этикетку на пустой бутылке. После слов адвоката Кленси зал суда взорвался возмущением. Не иначе, все присутствующие восприняли стратегию Годфри Стивенса как издевательство и попытку обмануть суд. Как можно застрелить человека не по своей воле? Кто же вложил Кленси в руки пистолет? Кто руководил его рукой, когда он нажимал на курок? Тем более, что перед этим Кленси убил собственную жену. Все это звучало как полный бред. Брайан Ходж пару раз стукнул по столу судейским молотком, призывая присутствующих к тишине, и невозмутимо позволил защитнику вызвать первого свидетеля. Стивенс продолжал:
— Защита вызывает Дэвида Пирсона.
Молодой человек с короткой стрижкой поднялся, прошел в центр зала и занял место рядом с судьей.
— Кем вы работаете? — спросил его Годфри Стивенс.
— Я повар в «Рэд Черри».
— Вспомните двадцатое марта этого года. Вы были на работе? Расскажите, что произошло в тот день.
— Мы с Томом, другим поваром, были на кухне. Я жарил оладьи, а Томми делал клубничный смузи. Я услышал шум, вышел из кухни в зал и увидел там Кленси с пушкой в руках. Он требовал, чтобы Генри, начальник смены, открыл ему сейф. Тот сказал, что пошел открывать, а сам заперся в кабинете шефа и позвонил в полицию. Тогда Кленси разозлился и велел запереть все двери. Я крикнул Тому, чтобы он уходил, и он вышел через черный ход… — Пирсон развел руками. Стивенс перешел к следующему вопросу:
— Как давно вы знаете Гила Кленси? Как можете его охарактеризовать?
— Мы работаем вместе уже три года. Он хороший человек, отзывчивый… занимался с моим сыном математикой бесплатно.
Роби Корнер снова наклонился к уху Барта:
— Сейчас будут давить на жалость. Но это никогда не работает, — шепнул он.
Барт кивнул. Он старался не пропустить ни слова. В горле опять пересохло, Бартоломью закашлялся. Он посмотрел на присяжных. Те с интересом внимали словам адвоката Кленси.
— Вам не показалось странным поведение Гила Кленси в тот день?
— Еще как показалось… Он как будто был не в себе.
— В чем это выражалось? — потребовал уточнить Годфри Стивенс.
— Он разговаривал сам с собой… Или как будто с голосами в своей голове.
Бартоломью зажмурился и зажал уши руками, пытаясь отключиться от происходящего и вспомнить свой разговор с Кленси. «Слушай, что я говорю!», «Ты не слушаешь!»… Что же он пропустил?
— Эй, ты чего? — Барт почувствовал тычок Корнера в бок и поморщился. А только ведь недавно стало легче.
— Черт… осторожнее, Роби.
— Да что с тобой? — удивился Корнер. Он ведь и понятия не имел о недавней травме.
— Не сейчас, — шикнул Барт. — Я скоро вернусь, — сказал он и тихо поднялся со своего места.
— Воды принеси мне, — попросил Корнер.
«Окей», — жестом показал Бартоломью, сложив два пальца в кольцо, и двинулся к выходу.
В коридоре было еще хуже, чем в зале суда. Дикинсон подошел к автомату с напитками. Вынув из кармана брюк пару монет, он бросил их в отверстие, ожидая, когда машина выплюнет бутылку без газа. В голове все крутились слова Гила Кленси: «Слушай, что я говорю!», «Ты не слушаешь!», «Я должен буду кого-нибудь пристрелить». «Должен»…
Бутылка застряла посередине, не желая падать в ячейку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да чтоб тебя, — Барт ударил ладонью по стеклу. Ничего не произошло. Тогда он постучал пальцами по кнопкам. Бутылка все еще не двигалась. Барт посмотрел на свое отражение в стекле автомата. Лицо перекошено от злости, на лбу выступили капли пота. Что дальше? Он раздолбает этот автомат к чертям собачьим? Барт закрыл глаза и прислонился лбом к витрине, пытаясь считать до десяти, как предложила делать Дейзи Картер, когда у него возникнет желание что-нибудь сломать.
— Вижу, ты делаешь успехи в управлении гневом.
Когда совсем рядом раздался ее голос, Барту даже показалось, что это галлюцинация. Но, открыв глаза, он действительно увидел перед собой Дейзи. В этом легком розовом платье ей, должно быть, было не так жарко, как ему в костюме. Хотя, совсем без одежды ей было бы намного лучше.
— Что ты здесь делаешь? — изумленно спросил он.
— У меня дела неподалеку. Решила заглянуть на обратном пути и проверить, как тут мой подопечный, — деловито объяснила Картер. — То есть, ты, — добавила она, видя, что на лице собеседника застыло непонимание. Бартоломью растянул губы в довольной улыбке:
— Больше похоже на личную заинтересованность.
— Профессиональную заинтересованность, — поправила его Дейзи, также широко улыбнувшись. — И кстати, этот автомат заедает. Но тут есть один секрет.
Повернувшись боком, Дейзи с силой толкнула автомат бедром, так что он слегка покачнулся, и бутылка тут же выкатилась прямо в руки Бартоломью.
— Ничего себе! — он не смог сдержать восхищенного комментария.
— Не за что. А почему ты не в зале? Перерыв? — спросила она. — Здесь такая жара, — Она подошла к окну и приоткрыла его, повернув ручку в положение форточки. Через образовавшуюся щель просочился легкий ветерок. Подняв распущенные волосы наверх, Дейзи остановилась напротив окна, наслаждаясь дуновением свежего воздуха.
— Я вышел за водой, — сказал Барт, откровенно рассматривая ее открытую шею и плечи, прикрытые лишь двумя тонкими лямками летнего платья.
— Ну, тогда тебе нужно вернуться, — решительно заключила она.
— Нужно, — согласился Бартоломью, тем не менее, не двигаясь с места.
— Но ты не хочешь? — заинтересованно наклонив голову, заметила девушка.
— Нет.
Дейзи нахмурилась, сморщив свой хорошенький носик:
— Ты ведь помнишь — чтобы дойти до цели, надо идти?
Барт вздохнул. Он отлично понимал, что имела в виду Дейзи. В прошлый вторник они долго говорили о чувстве завершенности. Она считала, что Барту нужно своими глазами услышать приговор Кленси, чтобы убедиться, что он будет наказан за свои деяния. Возможно, после этого Дикинсон сможет двигаться дальше.
— Может, составишь компанию? — попросил Барт, практически не надеясь на положительный ответ.
— Ладно, — Дейзи отпустила светлые локоны и, развернувшись, направилась в сторону зала.
Барт уставился ей вслед. Легкая свободная походка Дейзи могла заворожить кого угодно. В ней не было пошлости, никакого виляния бедрами или качания влево-вправо. Она держала осанку и шла вперед, расправив плечи. Она была полна энергии, которой хотелось заразиться.
— Ты идешь, Бартоломью? — заметив его замешательство, она остановилась. — Показывай дорогу, я ведь не знаю, в каком зале проходит слушание.
— Ах да, — спохватившись, Барт подхватил бутылку и поспешил следом.
На лице Роби Корнера читалось неподдельное удивление, когда он увидел Дейзи.
— Что так долго? — допытывался Роби, подняв брови. Ему пришлось передвинуться на один стул, чтобы Дейзи могла сесть с другой стороны от Барта.
— Что я пропустил? — поинтересовался Дикинсон, проигнорировав вопрос напарника.
— Выступал врач. Говорил, что у Кленси все в порядке с головой, и он не шизофреник, и не слышит никаких голосов, — Корнер взял воду из рук Барта, и Дикинсон тут же понял, что совершенно забыл то, зачем выходил — купить воды себе.
