– Знаю, и меня всегда интересовал вопрос – почему в вагоне была только одна проводница?
– Интересный вопрос! На самом деле их было две, просто одна зашла выпить чаю в соседний вагон, вот и все.
– Повезло ей, – заметила я. – А может, она была в сговоре с преступниками?
– Давайте определимся сразу: что вы знаете, а что нет.
Я рассказала ему лишь то, что узнала от Володи.
– Понятно… В сущности, все правильно. Но что конкретно в этом деле интересует вас?
Я рассказала историю о подушке с деньгами.
– Что?! Что вы сказали? У вас с собой эта сумка… то бишь подушка? И где же деньги? Вы что же это, возите их с собой?
– Нет. Мой бывший муж, Володя Пухов, ваш коллега…
– Да, мне Смирнов рассказывал…
– Так вот, он убедил меня пока что положить эти деньги в банк.
– Разумно. Но получается, что Агренич сбежала без денег? Они остались в купе? И что это действительно все же она ехала в этом поезде! Хотя и не была зарегистрирована… Вы же понимаете – информацию о том, что в этом поезде ехала именно она, мы выстроили исключительно на показаниях свидетелей. Значит, она была там… Что ж, это многое объясняет.
– Что именно?
– То, что Агренич, в том случае, если она осталась жива, оказалась без денег… Или же ей помешали взять их, предположим, ее спугнули. Или же…
– Постойте! Я же не рассказала вам самого главного – та самая свидетельница, которой сейчас, к сожалению, нет в живых, сказала мне, что видела собственными глазами, как Надежду насиловали в тамбуре. И после этого эта женщина уже не видела Надю… Она исчезла. Скорее всего, ее сбросили с поезда, но, может, она сама выбросилась или, как бы это получше выразиться, спрыгнула.
– Но дверь вагона открыть не так-то просто. И, поскольку труп Опарина, человека, ехавшего в этом поезде (его тоже опознали свидетели), нашли на насыпи, неподалеку от Войновки, значит, тот, кто его убил и сбросил с поезда, имел специальный ключ, как у проводников. И этот кто-то – Флорский! Больше некому.
– Флорский – это третий сбежавший, так? Репко и Опарин – мертвы.
– Я вам вот что скажу… Флорский этот – не чета Репко и Опарину! Флорский – хирург-онколог, интеллигентнейший человек, москвич, между прочим, попавший за решетку за то, что он убил свою жену, Людмилу Флорскую… Избил ее так, что она скончалась. Из материалов дела следует: его жена была алкоголичкой, и Флорский тщательно это скрывал. Но такой факт, сами понимаете, утаить все же невозможно. Думаю, в какой-то момент у него лопнуло терпение, и он ударил ее…
– Вы думаете, это он изнасиловал Агренич?
– Я как раз собираюсь сказать вам совсем обратное! Что такой человек, как Флорский, не мог этого сделать. Поскольку Репко был убит при побеге, и в поезде сбежавших оказалось уже только двое – Опарин и Флорский, то изнасиловать Агренич мог, исходя из особенностей личности каждого заключенного, только Опарин. И вот теперь мне представляется, что Флорский мог и не видеть и не знать, что Опарин набросился на девушку… То есть, когда это произошло, его не было рядом с Опариным, а уже когда он узнал об этом – возможно, вошел в тамбур как раз в то время, когда Опарин насиловал девушку, – он и убил Опарина…
– Интеллигентный доктор зарезал своего приятеля?
– Да какой он ему приятель? Просто вместе сбежали. Кстати говоря, люди, которые помогали им сбежать, все дали признательные показания – все это делалось за большие деньги. Но вот кто именно был заказчиком, мы так и не выяснили. Хотя, судя, опять же, по характеристике личностей сбежавших, ни Репко, ни Опарин не представляли собой ничего особенного, и в их окружении не было людей, способных выложить такие деньги за побег. Другое дело – Флорский! Он мог срочно понадобиться тем, кого он планировал прооперировать. Или же просто его друзья, которые до последнего не могли поверить в его виновность, сложились и организовали его побег.
– Получается, что Флорский был вынужден по каким-то причинам взять с собой Опарина с Репко?
– Да, у них были определенные связи, знакомства среди охранников. Без этого побег был бы невозможен.
– И все же… Флорский, вы думаете, был способен совершить убийства?
– Не убийства, а убийство! Одно убийство. Он не убивал проводницу. На ноже – отпечатки пальцев Опарина. А вот самого Опарина убили другим ножом, и тот, второй нож нигде не был обнаружен. Возможно, Опарин собирался убить и Флорского, тем более если в купе у проводниц действительно были обнаружены деньги, и Флорский защищался…
– Подождите, как именно убили проводницу?
– Преступник сначала ударил ее головой о металлический выступ раковины, по сути, разбил ей голову, проломил череп, а потом пырнул ножом. Рана на голове была серьезной, она могла бы скончаться и без ножа.
– Все-таки нож! То есть получается, что и у Опарина, и у Флорского – у каждого был свой нож? И Опарин убил проводницу, а Флорский, в свою очередь, убил Опарина? Предположим, обороняясь, так? Значит, и деньги похитил из купе проводницы тоже Флорский, поскольку только его тело не было найдено до сих пор, и можно предположить, что он с этими деньгами и скрылся?
– Так-то оно так, да только это все равно темная история, поскольку нет доказательств того, что эти деньги вообще были в купе. Вторая проводница утверждает, что она ничего не знала о том, что в одной из посылок были деньги.
– Но она могла и не знать, так же, как и та, первая, впоследствии убитая… Мало ли посылок им приходится переправлять в Москву или еще куда. Вы имеете в виду, что человек, утверждающий, что отдал в руки проводнице посылку с деньгами, мог сам украсть их?
– Конечно, мог! С другой стороны, он сильно рисковал, поступая таким образом. Ведь рано или поздно кража бы обнаружилась.
– Но он мог свалить это на тех же проводниц. А тут очень кстати в вагоне оказались преступники! Дмитрий Алексеевич, хотите начистоту?
– Ну конечно!
– Во всей этой истории меня меньше всего интересует пропажа денег, как и убийство проводницы, хотя женщину, безусловно, жалко. Надежда Агренич – эта девушка, ее судьба… жива она или нет, что с ней стало после того, как она подверглась нападению насильника… Я хочу написать роман о ней, понимаете? Мне важно понять, как добропорядочная, чистая девушка могла дойти до того, чтобы решиться на преступление, украсть восемьдесят тысяч долларов и скрыться. Что произошло с ней в эмоциональном плане после того, как ее парень бросил ее накануне свадьбы? Если она мертва, то есть если преступник сбросил ее с поезда, то где же ее тело? Если же она жива, то почему не попыталась найти украденные ею деньги? Ведь после убийства проводницы ни одна душа не догадывалась, что в подушке-игрушке находятся похищенные деньги. Об этом узнала, причем совершенно случайно, ее соседка по купе. Я вот как размышляю. Предположим, Надя осталась жива. Она могла лежать раненая, с переломанными руками-ногами, на насыпи и ждать помощи или ползти-идти до станции Войновка… Но тогда там, в какой-нибудь больнице, ее должны были запомнить! Или же она пряталась где-нибудь прямо в поезде… Увидев милиционеров и подумав, что они явились по ее душу, Надежда просто сбежала из поезда… Но тогда, спрашивается, почему же она не вернулась за документами и подушкой с деньгами? Не могла же она, после того как ее изнасиловали, сразу же спрятаться в другом вагоне, тем более что не в ту же секунду поезд наводнили милиционеры! Это случилось лишь после того, как был обнаружен труп проводницы, то есть уже под утро…
– Я вас понял. Вы правы, мы тоже так рассуждали и искали Агренич в Войновке, по больницам и моргам. Но девушки с описанием примет Надежды нигде не было.
– А труп ее искали в окрестностях Войновки? Вдоль железнодорожного полотна?
– Искали, но не нашли. Мы подобрали даже живого новорожденного ребенка, которого родила одна школьница в туалете одного из проходивших поездов… Труп Опарина тоже обнаружили, причем быстро. Но тело Агренич – нет.
– Значит, она жива! А если она жива, но не смогла вернуться за деньгами и документами, стало быть, ее взял с собой в бега не кто иной, как ваш Флорский, интеллигентный врач-онколог! Как свидетельницу. Возможно, она видела, как он прикончил Опарина. Если он, как вы говорите, положительный человек, то он не стал ее убивать, конечно; больше того, он мог бы ей даже помочь в дальнейшем… Предположим, она рассказала ему о том, что сделала, об украденных ею деньгах. И он, понимая, что девушке грозит тюрьма, решил помочь ей. Возможно, она живет сейчас в каком-нибудь тихом городе, по чужому паспорту, и с ужасом вспоминает тот день, когда она украла деньги и попалась на глаза беглому преступнику. Но тогда почему же она до сих пор не подала о себе весточку матери?
Бобров улыбнулся.
– Да вы, Полина, рассказали уже целый роман о Надежде Агренич! И что она с Флорским… Что ж, красивая, романтичная история. И, возможно, Надежда действительно жива-здорова и обитает ныне в каком-нибудь тихом месте… Но тогда и вовсе непонятно, зачем же вам, человеку с такой богатой фантазией, вздумалось ехать сюда и, вместо того чтобы услышать мои версии, рассказывать мне свои?
