Грузовик ходко катился под уклон. Лукич закряхтел, выпрямил спину, сдвинул на лоб очки, слезящимися глазами взглянул на Николая:
— Да-а, ситуация!
Лицо Лунина пылало от пережитого волнения.
— Счастливо отделались. Ездите-то вы по-лихачески, а говорили — любитель.
Лукич насупил брови.
— Может, закурите?
Километра два проехали молча по дну яра. Склоны его стали крутыми, терн острыми иглами хватался за брезент, царапал борты. Из-за куста показался человек и поднял руку. В свете фар Маслов разглядел мундир эсэсовца и нацелился его смять. Лунин вовремя его предупредил:
— Осторожнее, это наш.
Семен Метелин едва успел отскочить в сторону:
— Стопчете, чертяки! Погасите фары!
Нащупывая ручным фонариком дорогу, пошел вперед, за ним осторожно двигалась машина. Когда заросли превратились в чащобу, Метелин остановился. Николай тут же забрался в кузов, принялся молча подавать оружие. Нагрузившись автоматами, Метелин полез на откос. Лукич и Николай не отставали. В зарослях кустарника показалась черная пасть туннеля.
— Здесь будет наш арсенал.
Семен осветил заросшие мхом стены. Туннель тянулся в глубь скалы. Отсюда горожане брали камень-ракушечник, а конокрады в выработках укрывали ворованных лошадей.
Сложив пулеметы и автоматы, вернулись снова к грузовику. За час перенесли все, что в нем имелось.
— Сколько? — спросил у Николая Метелин.
— Десять пулеметов и сто шесть автоматов.
— Удача! Ночуйте дома, чтобы не вызвать подозрения.
— А машина?
— Пущу в дело.
Оставшись один, Метелин перенес в кабину две запасные канистры бензина. Потом машину сдал назад, выбрал удобную площадку, развернулся и вскоре выбрался из балки. С потушенными фарами добрался до разъезда Красный Лиман.
Он знал, куда держал путь. У железнодорожного полотна помещалась нефтебаза МТС. Немцы значительно ее расширили, установили новые баки для бензина, обтянули штакетную ограду колючей проволокой. Вчера утром, проходя мимо, Семен внимательно все сам осмотрел.
Не доезжая до нефтебазы, Семен заглушил мотор. Заклинил руль, чтобы он без помощи человека держал заданный курс.
На дальнейшее потребовались считанные секунды. Разогнав грузовик Семен выскочил из кабины, кинулся в сторону. А грузовик, мчась на предельной скорости, протаранил штакетник, разорвал проволоку, врезался в резервуар с бензином… Взметнулся смерч огня. Ночь оглушил взрыв. Небо до самых туч озарилось багровым заревом.
□
Надежды подпольщиков рухнули: наступление Красной Армии было приостановлено на подступах к Приазовску, город так и не был освобожден от оккупантов, и добытое оружие не потребовалось.
Обстановка на юге России оказалась до предела накаленной. Перед войсками Южного фронта стояла сложная задача: разгромить прежде всего первую танковую армию, нацелившуюся на Ростов, сковать основные силы мощной немецкой группы армий «Юг» и тем самым ослабить удар по Москве.
Гитлеровское командование было уверено, что силы Красной Армии на этом участке уже разгромлены. Рассчитывая на легкий захват Харькова, Крыма, Одессы, Ростова, немцы создали ударные группировки на стыке наших Юго-Западного и Южного фронтов.
Пренебрегая потерями, они стремились к «воротам» Кавказа. Между тем Красная Армия нашла в себе силы не только выстоять, остановить врага, но и нанести ему контрудары. Наша 37-я армия разрезала вражеские войска по центру, угрожая их тылу. Части 9, 18 и 12-й армий стремительно охватывали гитлеровские фланги. Получилось нечто, похожее на слоеный пирог.
Прорвав на узком участке оборону Красной Армии и захватив Ростов-на-Дону, немцы совершенно неожиданно для себя очутились в мешке. Под ударами войск Южного фронта первая их танковая армия вместо наступления на Кавказ вынуждена была спасаться бегством.
Дальнейшие наступательные операции на южном участке фронта связали по рукам и ногам немецкие войска группы «Юг». Им было не до помощи наступающим на Москву.
Успехи Красной Армии под Ростовом-на-Дону имели большое значение для нашего контрнаступления на главном, Западном стратегическом направлении.
Разгневанный Гитлер сместил с поста командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Рундштедта.
После контрударов Красной Армии Южный фронт стабилизировался. Фон Клейст, ожидая летней поры, отсиживался за возведенной им железобетонной линией обороны.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КЛАРИН ПОДАРОК
Предложение генерала Вольферца вначале ошеломило Энно Рейнхельта. Он до сих пор не забыл первую свою встречу с партизанами. Стоял солнечный день. Его колонна двигалась по лесистой местности. Солдаты пели. И вдруг на них со всех сторон посыпались гранаты, бутылки с горючей смесью, автоматные залпы. Взрывы, смерчи огня, стрельба, стоны раненых смешались в один общий гул. И только потом Рейнхельт понял, что напали партизаны. Нет, ему не хотелось еще раз встречаться, а тем более бороться с партизанами.
Прошло какое-то время, и Рейнхельт свыкся со своим новым положением, ему даже нравилась предоставленная неограниченная власть над людьми. Теперь он без особых усилий берет от жизни все, что его душа пожелает. А к этому он давно стремился, предрассудкам он не подвержен. Пусть другие тешатся глупой моралью. На земле времени отведено в обрез. Львовская ночь с еврейкой незабываема. А вреда великой Германии он не причинил, долг арийца исполнил, утром в гетто ее отправил. Но Ружа!.. Ничего не скажешь — обаятельна, сто очков даст вперед и француженкам, и полькам. Цыганка она или молдаванка, какое ему дело — на крестины не приглашали. А смотреть надо в оба — умна. Хотя он твердо уверен: кто его проведет — до вечера не доживет.
У русских есть поговорка: делу время, потехе час. Великолепная мудрость для робота! Брать красивое в жизни не каждому дано. Ах, Энно, до чего же тебе повезло, что ты живешь во времена фюрера! Тебе все позволено!
Что касается Клавы, то теперь, пожалуй, она сама не смогла бы объяснить, как все это произошло. Поначалу она не жаловалась на свою судьбу. Быстро вошла в доверие к тем, у кого служила, и даже пользовалась успехом. Это ей и позволило достать необходимые бланки паспортов и удостоверений. Несколько дней она чувствовала себя отважной разведчицей, бесстрашно работавшей в тылу врага.
Но продолжалось это недолго. Семен исчез, даже не простившись с ней. Старые друзья и подруги с презрением отвернулись, а новыми обзавестись было не просто. И тут подвернулся Энно Рейнхельт. Клава сразу заметила, что этот офицер довольно влиятелен: к нему относятся с особым почтением, словно он генерал. Поэтому Клава и не пресекала ухаживаний Рейнхельта, которые могли оградить ее от домогательств все более смелевших сослуживцев.
Вскоре после их знакомства Рейнхельт приехал к ней прямо домой, захватив с собой несколько бутылок и объемистый пакет с продуктами.
Войдя в дом, он сразу же положил все на стол. По теперешним временам этих запасов могла хватить на неделю.
Клава растерялась: такого гостя никак не ожидала. Зачем-то тотчас завела патефон, сунула в руки Рейнхельту семейный альбом и вместе с матерью принялась накрывать на стол.
Энно был несколько обескуражен. Расположение комнат в доме было таково, что на уединение с Клавой рассчитывать не приходилось. Глупая хозяйка, видимо ее мать, испуганно пялила на него свои коровьи глаза, но уходить явно не собиралась. В распоряжении Рейнхельта оставался французский коньяк, предусмотрительно принесенный им. Он-то и скрасит этот скучный вечер.
Медленно потягивая из рюмки, Энно без интереса рассматривал старые фотографии. Чуть оживился, когда увидел Клару (так он называл эту аппетитную девицу): вот она еще девочка, а вот уже с каким-то парнем, с другим, третьим. «О, видимо, вкусы у нее широкие… Но что это? Клара — в костюме Кармен, на маскараде… Довольно жеманно, даже нелепо… А это — ничего! На пляже она хороша. Нет, в ней что-то есть… Безусловно, есть!»
Для приличия Рейнхельт расспрашивал Клару о ее знакомых, снятых вместе с ней.
Выпив рюмку, Клава заметно опьянела. Говорила много и охотно.
— А это кто? — спросил Энно.
— Это еще один мой дружок. Сема Метелин, — по инерции выпалила она и прикусила язык. — По-моему, он работает на заводе рядовым инженером.
Но поздно, слова вылетели, их не поймаешь. Рейнхельт поднес карточку ближе к глазам и, делая вид, что рассматривает рядом стоящую девушку, быстро соображал: «Где я слышал эту фамилию? Ах, да это бывший секретарь горкома комсомола, которого видели в городе. Кто-то из агентов недавно сообщил мне об этом. Так вот он, автор листовок! А только ли листовок?.. Вот она та ниточка, которая позволит распутать весь клубок. Ай да я!» — похвалил он себя, что-то бормоча вслух, с благодарностью взглянул на Клаву:
