– В любое время! – быстро воскликнул Антон. – Звякну! Давай доведу тебя до кабинета Горелова.
Ага, Антон перестал «выкать», подумал, что я уже почти его собственность!
– Благодарю вас, – холодно сказала я, – предпочитаю прогуляться в одиночестве. Если не сниму трубку, значит, не имею времени на пустую болтовню.
Гордо вскинув голову, я походкой царицы пошла вперед. Страшно хотелось оглянуться и посмотреть, с каким выражением на меня смотрит новый знакомый. Но Антон должен думать, что мне на него плевать, вот тогда он ощутит себя пойнтером, у которого из-под носа улетает утка, и предпримет все возможное, чтобы поймать птичку.
Глава 13
Я никогда ранее не видела Якова Мироновича, но, со слов Наташки, для которой Горелов великий гуру, знала, что он академик, написавший кучу научных трудов, поэтому, открыв дверь в кабинет, думала, что сейчас увижу дедулю в черном костюме и смешной шапочке на макушке. У нас в институтской библиотеке висят портреты ученых прошлых веков, и большинство из них выглядит на картинах именно так: борода, очки, серьезный вид, темная одежда, плюс головной убор, смахивающий на тюбетейку. Но Яков Миронович неожиданно оказался в модном желто-голубом свитере и совсем не напоминал ископаемое.
– Чем могу служить? – удивился Горелов.
– Простите, пожалуйста, – залепетала я, – мне сказали, что тут находится Наташа Орлова.
Сидевший у окна юноша в джинсовой рубашке оторвался от компьютера и уставился на меня, полуоткрыв рот.
– Орлова? – переспросил Яков Миронович.
– Да, – кивнула я, – вы ее научный руководитель.
Академик потер лоб рукой.
– Вера, где у нас Наталья?
Из-за большого стеллажа с книгами, перегораживающего кабинет, выглянула женщина лет тридцати. Ее лицо покрывали плохо замазанные тональным кремом прыщи, волосы имели серый мышиный цвет.
– Орлова?
– Ее спрашивают, разберись, пожалуйста, – буркнул Горелов и перевел взгляд на парня. – Как продвигаются дела с графиками?
Любопытный юноша вздрогнул.
– Скоро закончу, Яков Миронович.
– Поторопись, Воронов, – велел академик, – я на тебя очень рассчитываю.
– Идите сюда, – тихо позвала меня Вера.
Я скользнула за стеллаж и очутилась в некоем подобии крохотного кабинетика.
– Я помощница академика Горелова Вера Брызгалова, – представилась женщина, – зачем вам Наталья?
Вопрос Веры меня удивил, Орлова не работает на засекреченном предприятии, не хранит государственные тайны, зачем устраивать допрос девушке, которая спрашивает о ней? Скажи просто: «Ее здесь нет», – и забудь про посетительницу.
– Зачем вам Орлова? – повторила Вера.
Я достала из сумки мобильный.
– Наташа забыла у меня сотовый, хочу ей его передать. Институт большой, номер ее группы я не знаю. Какой-то студент посоветовал мне поискать подругу в кабинете Горелова.
Лицо Веры стало приветливым.
– Так вы ее приятельница!
Я кивнула.
– Да, Степанида Козлова.
– И давно Наташенька у вас была? – продолжала допрос Вера. – Когда она мобильный оставила?
Тон беседы нравился мне все меньше.
– Какая разница? Я поняла, что Натальи тут нет. Простите за беспокойство.
Я встала, спиной ощущая сердитый взгляд Веры, быстро сказала: «До свидания», – и покинула помещение.
Пока я без толку проводила время с помощницей Якова Мироновича, в институте снова начались занятия, коридор опустел. Я встала у окна, открыла сумку, вытащила блеск, пудреницу и услышала тихий голос:
– Вы ищите Наташку?
От неожиданности я чуть не уронила жидкую губную помаду. Секунду назад я была тут одна, когда сзади успел подкрасться юноша из кабинета Горелова?
– Вам нужна Орлова? – нервно спросил парень.
Я кивнула, студент схватил меня за плечо и быстро втолкнул в небольшое помещение, выложенное от пола до потолка бело-черной плиткой.
– Эй, – поморщилась я, – ты в курсе, что здесь мужской сортир?
– Наташа зря так поступила, – нервно сказал парень, – Яков Миронович очень умный, добрый человек. Вера ему пока ничего не рассказала, она надеется, что Орлова одумается и вернет камеру.
– Камеру? – повторила я. – Какую?
– Очень дорогую, – зашептал юноша, – ее Якову Мироновичу коллеги из Америки прислали и…
Дверь в туалет распахнулась, на пороге, уже расстегивая брюки, появилась долговязая фигура в бифокальных очках. Толстые стекла не вернули вошедшему стопроцентного зрения. Совершенно не смущаясь девушки, он пошел к писсуару, бросив на ходу:
– Привет, ребята. Генка, если ты курить собрался, то лучше иди под лестницу, здесь вчера Лёха дымоуловители сенсорные установил, конечно, через неделю они сломаются, но сейчас работают.
Гена вцепился в мое плечо, мы быстро выскочили из сортира и переместились в маленький, очень узкий коридорчик.
– Сюда, – заговорщицки сказал спутник и распахнул дверь в пространство, забитое швабрами, вениками и другими орудиями труда местной уборщицы. – Еще скажи Наташке…
– Геннадий, – сурово перебила я парня, – ты не понял? Я ищу Орлову!
– Меня зовут Паша Воронов, – поправил юноша, – Витька слепой, вечно всех путает.
– Мне без разницы, как к тебе обращаться, – зашипела я, – немедленно объясни, что за камеру взяла Наташа и почему мы сейчас прячемся по темным углам.
Павел сел на перевернутое ведро, я прислонилась к полуоткрытому шкафу, который легко мог служить реквизитом для съемок фильма про ужасы сталинского режима. Почти в каждой ленте, повествующей о следователях Лубянки, непременно присутствует такой деревянный двустворчатый монстр. Люди в форме НКВД достают из него шинели, перед тем как отправиться по делам.
– Якову из США на день рождения прислали крутую штуку, – зашептал Паша, – у нас такие пока не продают. Ты что-нибудь в технике понимаешь?
– Нет, – призналась я, – пользуюсь компом, но понятия не имею, как он работает!
– И не надо, – сказала Павел, – я не стану про технические характеристики рассказывать. Я, когда аппаратуру увидел, офигел. Горелов ее при мне распаковал и тоже прибалдел. Затем решил камеру опробовать, радовался, как маленький. Установил ее на подоконнике, всех входивших в кабинет записывал. Когда человек уходил, Яков Миронович ему на мобильный ролик сбрасывал. Мгновенный фотошоп. Понимаешь?
Мне пришлось снова ответить:
– Нет.
Паша почесал в затылке.
– Объясняю по-детски. Про фотошоп слышала? Тебе можно рога пририсовать, морщины убрать, приставить другую прическу. Это простые и быстрые операции. Есть задачки сложнее, вмонтировать чужое изображение в снимок, вставить лицо в кинохронику. В принципе, тоже ничего трудного, просто на это нужно больше времени. А камера Горелова выдавала молниеносный результат. В секунду могла тебя на льдину с пингвинами поместить или сделать из меня генерала американской армии, которого Кеннеди награждает. Представляешь удивление людей, когда они свои снимки, изображавшие их в нереальной ситуации, получали? Но самое главное, камера крохотная, меньше мизинчика, управляется голосом, и вообще это на самом деле компьютер! Тупо объяснил, но по-нормальному до тебя не дойдет. Короче, вещь ого-го сколько стоит!
– Прикольно, – кивнула я, – охотно верю, что безделушка дорогая, но при чем здесь Наташка?
– Горелов оставил камеру в кабинете, пошел семинар проводить, Вера в тот день вечером появилась, – загудел Паша, – она к стоматологу ходила, зуб удаляла, пришла на работу, рот набок, губы не шевелятся. Брызгалова дверь ключом открыла. Комната заперта была. А камера пропала. Ну, и кто ее спер? Наташка. Вели ей срочно сюда вернуться.
Я ущипнула парня за ухо.
– Поосторожней с обвинениями!
– Эй, мне больно! – подпрыгнул на ведре Павел. – Ты офигела? У тебя пальцы, как клещи!
– Не смей клеветать на Наташу, – отчеканила я, – честнее Орловой человека на свете нет. Она никогда даже фантика от чужой конфетки не сопрет! Значит, камера пропала, когда академик учил студентов, а его помощница клыка лишалась. А ты где был? Очень часто те, кто рассказывает про других гадости, сами их и совершают!
– Я сидел на том семинаре у Якова Мироновича, – оскорбился Паша, – меня десять человек видели! Могу тетрадь с заданиями показать! Никуда не выходил! И ключа от кабинета у меня нет!
– Наташке дали связку? – быстро уточнила я.
– Нет, – неохотно признал Паша, – но она могла сделать дубликат. Вера ключи не прячет, они на столе у нее лежат.
– Значит, и ты мог сбегать с ними в мастерскую, – разозлилась я.
– Нет, я сидел на занятиях, – уперся Павел, – а куда Наташка подевалась, никто не в курсе. Яков Миронович сразу вернулся в кабинет, а камеры там нет.
– И когда же случилась кража? – поинтересовалась я.
– В пятницу, – без запинки ответил парень, – в два часа у нас семинар стартовал.
– Значит, в районе четырех часов дня аппаратура уже отсутствовала, – протянула я. – Семинар, как правило, длится девяносто минут, по крайней мере в моем вузе так.
