В дымной полутьме бара всплыло маленькое изображение Спекина. Гоген поморщился.
– Слушай, я немного занят. Может, завтра позвонишь, с утра? Нет, лучше после обеда.
– Это срочно, господин Гоген. Я обнаружил попытку вскрытия дверей в главный пульт управления. Очень грубую попытку. Перед началом инициации я сменил коды на дверях в ключевые помещения. Было несколько попыток открыть двери старым ключом, теперь пытаются открыть силой.
– Кто?!
– Пока не знаю, но камеры наблюдения показывают большое количество пехотинцев в коридорах. Они вооружены и занимают ключевые позиции.
– На бляхах… Какой взвод на бляхах?
– Второй.
– Черт меня возьми, я ведь чувствовал! Держитесь, я скоро буду. Главное не подпускай их к Нимруду. Головой отвечаешь!
–
– Добрый вечер, – голос звучал со всех сторон, нельзя было понять, откуда он приходит. – Как ваше самочувствие?
Нимруд попытался обернуться, но вокруг сновали какие-то размытые цветные полосы. Он словно вращался внутри детского резинового мячика.
– Кто говорит? Я вас не вижу.
– Увидеть меня сложно. А говорит Спекин.
– Спекин? Ну, ты меня напугал… Инициация закончена? Я почему-то не чувствую ни рук ни ног.
– Мы с вами не знакомы… И я, знаете ли, не люблю фамильярностей. Прошу обращаться на Вы.
– Вас тоже зовут Спекин?
– У нас нет имен собственных в вашем понимании. Для внешнего мира мы – Спекины. Если вы говорите «тоже», значит, вы встречались с нашей расой. Возможно, даже с одним из нас, который находится на этой планете, очень близко…
– Да, Спекин признал меня своим господином.
– Даже так? Признание было добровольным?
– Да, инициатива исходила от него.
– Гм… Очень интересно. Тогда я не убью вас сразу. Расскажите мне о нем. Я так давно не видел своих…
– Что значит «не убью сразу»? Вы собираетесь меня убить?
– Ответ положителен. У меня задание убить вас. Мне этого делать не хочется, но приказ Господина я обязан выполнить.
– Кому же я так насолил?
– Думаю, дело не в вас. Вы просто оказались не в том месте и не в то время. Но любопытство считается у нас качеством достойного Спекина. Поэтому я удовлетворю его, в меру своих сил.
– Кто меня хочет убить?
– Господин.
– Кто он?
– Я не знаю. Он поместил меня сюда. Он обладает знанием, как переместить душу Спекина в вычислитель.
В голосе Спекина Нимруд уловил нотку неприязни. Нужно было хвататься за любую соломинку, серьезность намерений собеседника сомнений не вызывала.
– Вы добровольно признали его своим Господином?
Спекин надолго замолчал.
– Нет. Но я не обладал в тот момент свободой воли.
– Тем не менее, он стал Вашим Господином вопреки Вашему желанию.
– Да.
– Спекин говорил мне, что, в данном случае вы можете отказаться от выполнения приказа, – (Нимруд отчаянно блефовал).
– Это есть в кодексе. Но я должен НЕ ХОТЕТЬ выполнять приказ. А в данный момент мне все равно. Спекины, живущие в вычислителях, теряют ощущения. Мы становимся равнодушными, почти, как машины. Поэтому ценим любые эмоции. Вызовите симпатию к себе, или сострадание, а лучше ненависть. Тогда я убью вас сразу, а этот мир будет разрушен цунами. А вместе с этим миром, наконец, умру и я.
«Вот болтливая железяка попалась! – думал Нимруд. – Развел сопли в сахаре! Помер бы сам тихо, не устраивая шоу с человеческими жертвоприношениями! Каменный век какой-то».
– Спасение жизни представителя вашей расы может расцениваться, как смягчающее обстоятельство? – ничего более подходящего Нимруд придумать не смог.
– Даже так? Интересно. Расскажите, я люблю слушать.
«Тоже мне, сказочника нашел», – Нимруд начинал злиться.
Он вкратце пересказал историю встречи со Спекином, слегка приукрашивая свою роль. Небольшая ложь во имя спасения не повредит.
Некоторое время Спекин оживленно задавал вопросы, потом куда-то пропал. Пауза затягивалась. Нервы Нимруда начали сдавать. Он пытался вырваться из этого дурацкого мяча, но все усилия оказались бесполезны.
Спекин вновь появился, и в его голосе прорезалась плохо скрываемая радость.
– Ваш рассказ позабавил меня. И я не стану убивать вас… Это сделают другие слуги Господина. В данный момент они ломают двери, ведущие сюда.
– Вы ведь знали это, когда слушали мой рассказ? – Спокойствие Нимруда почти испарилось.
– Конечно. Но я ведь не убью вас…
– Да, но дадите это сделать другим. Это почти одно и то же.
– Но ведь «почти»… – лукаво заметил Спекин. – Хорошо. Ваш рассказ мне понравился. Вы спасли Спекина, это много для меня значит. Поэтому, я не открою двери, которые закрыл ваш слуга, Спекин, и сделаю вид, что не вижу, как ваши слуги пытаются взломать аварийный выход, который я им подсказал. Тем не менее, вы обречены. Если вы прервете Инициацию на этом этапе, ваш мозг будет медленно разрушаться в течение полугода, и тысячи людей этого мира погибнут. Если останетесь, вас убьют солдаты. Вам предстоит нелегкий выбор. С вашего позволения, я вас покину.
Лейтенант первого взвода недоуменно слушал сбивчивые объяснения Спекина. Маленькая лохматая фигурка потеряла свою обычную сдержанность и оживленно жестикулировала.
– Откуда вы взяли, что инициатору грозит опасность?
К разговору подключился Сарт.
– Ты что, совсем тупой? Собирай своих воинов и бегом, куда скажут.
– Вы не имеете права мне приказывать, – продолжал упорствовать лейтенант.
– Ладно, – Сарт достал коммуникатор. – Гоген, ты где?
Изображение прыгало, Гоген бежал по каким-то переулкам.
– Скоро буду! Как у вас дела?
– Паршиво. Взводный не выполняет приказов.
– Кто? Лейтенант! Приду, башку снесу! Поднимай взвод!
Взводный метнулся к дневальному. Через пару минут из дверей, грохоча сапогами и на ходу прилаживая амуницию, стали выбегать пехотинцы.
Спекин суетился и показывал куда бежать.
Сарт вдруг подозрительно посмотрел на Спекина.
– Слушай, мой шерстяной друг. А чего это ты ведешь солдат не ко входу в Центр Управления?
– Есть другой вход.
– Нет другого входа. Я смотрел схему.
– Поверьте мне. Речь идет о минутах. Я ЗНАЮ, что он там есть.
– Откуда?
– Не могу объяснить, это трудно понять. Мне подсказали.
– Очень интересно, – саркастически хмыкнул Сарт. – Кто же это у нас такой добрый?
– Очень вас прошу! Нужно торопиться.
– Хорошо. Но смотри, если нарвемся на засаду, я тебе первому пузо прострелю!
Сержанты уже успели придать взводу видимость строя, когда со стороны выхода началась стрельба. Двое пехотинцев упали замертво, и еще троих слегка поцарапало, прежде чем взвод успел начать ответный огонь. Радикально решил проблему опытный сержант, вынесший дверь выхода с изрядным куском стены из гранатомета. Белая пыль покрыла взвод и половину коридора. В проеме с торчащей арматурой лежало два заваленных обломками трупа рядовых второго взвода.
– Вперед, червяки песчаные! – взревел сержант, раздавая затрещины гранатометом. – Чего уставились?! Отрабатывайте свое жалование! Цепью растянулись! Бронещиты вперед!
Бронещиты не понадобились. Засада была полностью уничтожена.
– Дайте направление и цели, – требование относилось к Спекину.
Пару минут ушло на ориентацию по выведенной на стену схеме, и взвод быстро двинулся вперед, прикрываясь бронещитами. Метров двести было пройдено без приключений, пока навстречу не выскочил ошалевший рабочий. Видимо он мирно спал, но стрельба его разбудила. Сразу у троих рядовых не выдержали нервы, и рабочего буквально в клочья разнесли импульсы лазеров на максимальной мощности.
В шлемофонах раздалось злобное шипение сержанта о необходимости соблюдать тишину. Судьба рабочего-неудачника мало кого волновала. Только молодой рекрут попытался не наступить на куски тела, разбросанные по полу. Остальные тут же забыли об инциденте.
Метров через триста Спекин остановился. Сержант, внимательно наблюдавший за ним, тут же отдал короткую команду и взвод замер.
Спекин словно прислушивался. Затем уверенно указал на стену: «Ломайте здесь».
Стена оказалась подозрительно хрупкой и крошилась даже под прикладами. Очень скоро обнажилась фундаментальная кладка и бронированная дверь. Разгоряченные пехотинцы уже прилаживали к сейфовому колесу пластиковую взрывчатку.
– Спокойно, воины, – вперед вышел Сарт. – Уберите эту пакость и учитесь, пока я жив.
Пока он колдовал со своими экзотическими приборами, сержант расставил караулы и ругался про себя о глупости нахождения на открытом пространстве. Место действительно оказалось неудобным для обороны.
Медленно переваливались секунды. Взвод молча вглядывался в длинные пустые коридоры. Стараясь не шуметь вернулись разведчики, которые уничтожили камеры слежения в пределах видимости. У Сарта на кончике носа висела капля пота. Двери не поддавались. Спекин словно медитировал. Неожиданно он заговорил: «Им осталось ломать двери не более пятнадцати минут».
