Антона почему-то не покидала мысль, что во всей этой странной ситуации не обошлось без Виктории.
С Викой творилось что-то странное.
У Тины, в её бытность моделью, тоже было расстройство пищевого поведения, вроде, он слышал это от матери. Потом Тина и дядя Рома поженились, она оставила карьеру, кажется, и здоровье тогда наладилось.
Глава 8
Антон наклонился, подхватил чашку с чаем со стеклянного столика, сделал большой обжигающий глоток и опустился на белоснежный диван, погружённый в свои мысли настолько, что стук двери, когда кто-то вышел на террасу, остался для него незамеченным.
– Антон?
– Дядя? Что-то случилось?
Нахмуренный вид Романа говорил красноречивее любых слов.
– Да по работе… Вики дома нет?
– Нет.
Роман Сергеевич недовольно хмыкнул.
– Алиса сообщила, что во время обеда ей стало плохо. Так куда она делась? Почему не в постели? Я проверял, её в комнате нет. Исчезла.
Брови Антона взлетели, комментарий дяди о проверке комнаты звучал несколько странновато, да и он слегла забеспокоился, куда же делась Вика.
– Исчезла?
– Не вернулась на работу, – прогрохотал Ерохин. – И звонки игнорирует. Вообще телефон выключила.
Антон мигом вспомнил обед, как Вике стало неловко, когда она осознала, что он понимает, что с ней происходило. Как она задрожала, когда он прикоснулся к ней. И как задержала дыхание.
Однако в этот самый момент предмет их разговора и его размышлений вышел на террасу.
– Добрый вечер, Алиса сказала, вы меня искали. Я только вернулась.
– Где, чёрт возьми, ты шлялась?! – Уже не сдерживал себя Ерохин. – Ты же знала, что сегодня приезжают представители прибалтийского агентства, у тебя была великолепная возможность показать себя в деле, а ты… – он бросил короткий взгляд на Антона и сжал кулаки. – Жду тебя в своём кабинете. Через две минуты.
Шереметев наблюдал, как дядя стремительно возвращается в дом, а Вика так и стоит, застыв, словно изваяние. Её тело казалось пружиной, готовой в любой момент соскочить, но она сдвинулась с места и пошла следом за Романом.
Сам не зная зачем, Антон вскочил и бросился догонять её.
– Перестань меня преследовать, – бросила Вика через плечо, хотя внутренне сжималась, уже зная, какое наказание ей приготовил Ерохин.
Обычно дальше минета дело не заходило, и тут она умела отключаться, только не знала, смогла бы выдержать, если бы он захотел большего? Да и выжила бы она вообще после этого?
– Ты бледная, как приведение. Зачем ты это творишь с собой? Зачем другим позволяешь так с собой обращаться? Неужели всё ради денег?
– Не смешно.
– Тина вышла замуж за Романа из-за денег, все знают.
– А я вышла замуж за его сына. Думай, как хочешь.
Роман и Тина даже не были стабильной парой до свадьбы. Они не встречались. Она просто была его «музой» и, как подозревал Антон, дядя Рома периодически с ней спал. На хрена вот только было жениться? Может, он полюбил её со временем? Уже прожив какое-то время в этом доме, он мог сказать, что особой любви между ними не заметил.
И только Вика знала, что Тина совершила не меньше ошибок, чем она сама. И, возможно, прутья её золотой клетки были ещё большее толстыми, чем у Вики.
Вдвоём они вошли в кабинет. Шереметев застыл на пороге, не зная, что сказать дяде или Вике. Ерохин вопросительно поднял бровь, увидев племянника. Вика вцепилась в спинку кресла, словно хотела спрятаться за ним.
Немая сцена грозила затянуться, если бы у Романа Сергеевича не ожил сотовый на столе. Пока тот отвечал на звонок, Вика с Антоном перекидывались взглядами в немом диалоге.
– Суки! – рявкнул в трубку Ерохин. – Я сейчас буду. – Он нажал отбой и посмотрел на Вику. – Никуда не уходи. Я ненадолго.
Дверь за Романом с громким стуком закрылась. Антон засунул руки в карманы и кивнул на рабочий стол дяди.
– Вот. Возьми. Это так просто.
Вика нахмурилась, не понимая, о чём он.
– Что взять? Что просто?
– Открой третий ящик, в самой глубине будет лежать маленький коричневый ежедневник, под ним панель, нажмёшь и откроется второе дно, там электронный ключ от сейфа. Сейф, я думаю, ты знаешь где. Возьмёшь сколько тебе надо, и уйдёшь. А хочешь я тебе переведу нужную сумму со своего счёта, у меня тоже есть деньги, я не бедный человек. Давай. Сколько тебе надо? Во сколько ты себя оцениваешь? Хватит уже играть. Ты себя довела. Посмотри, до какого состояния ты себя довела!
– Заткнись! – Вика осознала, что с каждым брошенным Шереметевым словом дрожит всё сильнее.
Кто он такой, чтобы осуждать её? Приехал в чужой дом, ворошит осиное гнездо, сам не знает, куда лезет! Посмотрел и сделал свои выводы, ага, умник нашёлся!
– Ты как со мной разговариваешь? – Шереметев не кричал, он не повышал голоса, как Роман, но эта сталь в его словах резала не хуже острого ножа. – Давай, покажи мне, как сильно ты хочешь денег. Достаточно, чтобы выйти замуж за моего двоюродного брата, быть молчаливой куклой для Ерохина, гробить своё здоровье и блевать каждый раз, как поешь, и всё ради денег. Ну, признайся.
– Нет, – на этот раз она была более лаконична.
Комната была переполнена напряжением. Возможно, Вике надо было и дальше молчать, но она всё-таки посмотрела в глаза Антону и очень медленно и тихо произнесла:
– Признаваться не в чем. Мне это не нужно.
Антон смотрел на Вику и видел только её чёрные длинные ресницы и влекущие, подчёркнутые яркой красной помадой, губы. Может, она не врала? Может, не в деньгах дело? Тогда в чём? В славе? Карьере? Возможностях?
Странная Вика: то горит от злости и негодует, то сжимается в комочек, словно от боли и страха.
Он смотрел, как она кусает свои губы, и принял решение. Очень плохое… неверное решение: подойти к ней и поцеловать этот манящий рот.
Одну руку он положил ей на талию, второй сжал и приподнял подбородок, пока их губы не встретились. Так странно, так непривычно. Вика была новой, неизведанной территорией. А ещё упрямой, потому что никак не хотела впускать его настойчивый язык. Антон решил эту проблему по-своему: прикусил её нижнюю губу и вызвал тем самым стон. Его руки сжали её худенькую спину, стискивая и притягивая ближе, вызывая новый стон и долгожданный ответ. Вика сдалась, поцелуй перерастал во что-то отчаянное и запретное.
Внезапно она оторвалась от него, чтобы сделать вдох и прошептать дрожащим голосом:
– Ерохин… может вернуться… Ерохин…
Антону сейчас было плевать на Ерохина. Он дёрнул Вику на себя, сжимая ладонью
