* * *
Внизу он увидел Молли. Она взглянула на него с улыбкой. Молли сидела за кухонным столом в коротком абрикосовом кимоно. Перед ней на столе был раскрытый ноутбук. Джек вылил в миксер холодный кофе, молоко, кленовый сироп и разбил туда три сырых яйца.
Молли подалась ему навстречу:
— Позвольте мне вас кое о чем спросить.
Джек посмотрел на нее с опаской.
Она постучала шариковой ручкой по стопке листов.
— Моя героиня — военная летчица. Она только что вернулась с войны, и в памяти ее то и дело вспыхивают живые образы, картины того, как она бомбила деревню с несчастными мирными жителями. Мой герой — военный психолог, который ее лечит.
— Как это ново.
— Вы думаете?
— Нет.
— Ну, я все это могу изменить. Как бы там ни было, спросить я хочу вот о чем: как лучше всего выразить тоску женщины по любви настоящего мужчины? Мужчины, который будет баловать ее и оказывать ей всяческую поддержку? Но при этом, чтобы у него реально сносило крышу от любви к этой женщине?
Джек попробовал свою смесь и добавил еще немного кленового сиропа.
— Вы же писательница. Вам придется самой найти ответ на этот вопрос.
— Да, но вы мастер по этой части. Я прочла еще одну вашу книгу. Вы действительно… мастер.
Джек посмотрел на Молли и почувствовал благоговение в ее взгляде.
— Я уже давно пишу.
— Это видно.
Он разделил свой коктейль, налив две трети в большой бокал, а одну треть перелив в маленькую миску. Миску он выставил за дверь кухни.
— Том! — позвал он. — Завтрак!
Джек вернулся и сел за стол. Молли смотрела на него с ручкой в руках, готовая записывать каждое его слово.
— Так как? — напомнила она ему о поставленном вопросе.
Джек на мгновение задумался.
— Я, наверное, сказал бы, что важно правильно рассчитать момент.
Молли несколько раз энергично кивнула.
— Может, вы могли бы предложить некоторые позы, которые бы выражали ее независимость и в то же время удовлетворяли ее сексуальные потребности?
Джек откинулся на спинку стула и сложил руки домиком.
— Ну, во-первых, вам надо добавить несколько «ты мне нужна». Чтобы показать, что он испытывает к ней желание. Он должен взять ее самым традиционным способом, чтобы удовлетворить свою сексуальную потребность, и, удовлетворяя свою потребность, он удовлетворит и ее потребность заодно.
— Господи, это великолепно! Просто великолепно. — Молли энергично кивнула и начала записывать.
— Он должен кончить в нее, — продолжил Джек.
— Мне это нравится.
— И она должна принять его всего, полностью и безоговорочно.
— О да.
Джек замолчал в нерешительности. Молли смотрела на него вопросительно:
— А что вы предлагаете дальше?
— Я… — Джек замолчал, уставившись на ее игривое кимоно, миндалевидные глаза и пухлую нижнюю губу.
— Ну, продолжайте же, — сказала Молли.
Джек проглотил слюну.
— Я часто нахожу уместной позу «по-собачьи».
Молли ударила себя по голове:
— Блестяще! — Она, сияя улыбкой, закончила писать. — Вы настоящий мужчина, — сказала она.
— Вы не могли бы передать мне джем, пожалуйста? — попросил Джек и заерзал на стуле.
Рита смотрела на себя в зеркало. Все увядало. Все. Куда делась та роскошная улыбка, которую она всегда принимала как должное? Теперь на зубах появился желтый налет, а возле губ легли морщинки. Что стало с ее высокой полной грудью, теперь уныло обвисшей? С ее ногами, изборожденными сейчас синими прожилками вен? Да, она выглядела моложе своих лет. Ей не дать больше шестидесяти.
«Ну, вот как мне везет», — невесело усмехнулась она. Она зачерпнула пальцем немного увлажняющего крема из баночки и нанесла на лицо, массируя его снизу вверх. Всегда только снизу вверх. Следом жидкие румяна — кремообразная консистенция лучше подходит для того, чтобы нарисовать два красных круга. Хорошенько растереть. Теперь пришел черед карандаша для бровей. Пусть завтра весь мир сгорит дотла, но она своими руками утопит несчастных жертв кораблекрушения, которые, пытаясь спастись, хватались бы за ее карандаши для бровей. Последний штрих. Рита, поморгав, посмотрела на себя. Ричард Никсон,[8] перекрашенный в женщину, решила она и распахнула шкаф.
Она выбрала солнечно-желтый цвет, хорошо сочетавшийся с ее кроссовками «Найк» в красную полоску. В такой мерзкий день, как этот, не помешает немного яркого цвета. Этот посол из квартиры ЗС оказался каким-то скользким типом. Трус. Сорвал у женщины поцелуй — и наутек. Какой наглец! Видели бы вы его уши — каждое размером с княжество Лихтенштейн. Но в пансионе, насчитывающем пятьдесят две женщины, жили всего девять мужчин. Пятеро из этих мужчин все еще были женаты, и трое были прикованы к инвалидным креслам. Так что получалось, что Ол Большие Уши — был единственным петухом на весь курятник. Он имел обыкновение, пошаркав по коридору, заглянуть в общую комнату, и тогда разверзался ад в сердцах дам, занятых игрой в карты или лото или рукоделием. Естественно, он имел слабость к блондинкам. Он не прожил в пансионе и трех недель, как самой популярной прической в салоне красоты стала прическа под Мэрилин Монро. Парикмахерша красила «Л'Ореаль», цвет шампанского, сильно поредевшие волосы, начесывала полученную в результате солому и завивала, распределяя волосы так, чтобы закрыть как можно больше проплешин. Затем все это поливалось лаком для волос в таком количестве, что администрация пансиона уже собиралась ввести правило, по которому на головы женщин вместе с лаком следовало водружать таблички с надписью: «Огнеопасно». Рита сопротивлялась всеобщей тенденции, продолжая носить огненно-рыжие кудряшки. Ибо она имела то, чего не имели другие женщины, — брови. Она пользовалась своими бровями так, как танцоры фламенко используют кастаньеты: чтобы акцентировать каждую мимолетную эмоцию, которая прокатывалась через тело. С помощью этих бровей она держала в узде двух детей, мужа и множество злополучных менеджеров, работающих в сфере обслуживания. Посол из Лихтенштейна был для нее так — семечки.
Рита в последний раз окинула взглядом свой ансамбль, приподняла воротник, чтобы скрыть затылок, бросила в рот мятный леденец и открыла дверь.
Машины стояли вдоль всего разворота дороги перед школой, в которой училась Леда. Двери машин открывались и закрывались с частотой, наводящей на мысль о стоянке такси перед входом в аэропорт. Кейт сдула волосы с лица и уставилась через лобовое стекло на машину впереди. Кейт сидела, сгорбившись, опустив подбородок на локти, стараясь зрительно представить луч несущего энергию света, направленный непосредственно в ее промежность. Но она никак не могла сосредоточиться, отвлекаясь на мысли о том, что еще из продуктов нужно купить в супермаркете. Она открыла глаза и добавила в список бананы. Кейт вскрикнула, когда у машины вдруг возник молодой чернокожий парень с секатором в руках. Он, однако, прошел мимо, к машине, стоящей впереди. Бросив в окно машины маленький пакет с белым порошком, он, как ни в чем не бывало, продолжил путь.
