Встряхиваюсь. Переодеваюсь в свободную футболку и черные леггинсы и, шлепая босыми ногами по изумительному дубовому паркету, спускаюсь вниз. Ставрос почему-то ждет меня в холле.
– Кое-каких специй не хватает, – разводит руками. – Я в магазин.
– Давай на моей? Она еще не остыла.
– Подбросишь?
– С радостью. Наверное, надо переодеться?
– Да забей. Куртку накинь только.
Магазин и правда недалеко. Такой себе супермаркет для богатых. Нагребаем в итоге в сто раз больше того, что планировалось изначально. На прилавке со всякой дорогущей кухонной дребеденью висят формочки для рождественского печенья. Тянусь за ними. Почему бы нам всем вместе чего-нибудь не испечь? Потом на печенюшки при помощи кулинарного мешка можно будет нанести красивый узор. Это весело. Я совершенно точно добавляла в закладки ролик с мастер-классом. Для себя заморачиваться я бы не стала, но вдруг Вике захочется мне помочь?
– Какие люди. Ставрос.
Оглядываюсь, не веря своим глазам. Степанов! Наш основной конкурент. Волосы на затылке, как и всякий раз в его присутствии, приподнимаются. Он хищник. Но я не поэтому реагирую так. В нашем бизнесе вообще нет заек и лапочек. Кроме меня, конечно. Степанов же – хищник-беспредельщик. Это из-за него у Николоу проблемы с ментами и миграционкой. Все мои рефлексы становятся в стойку. Я готова броситься на его защиту в любой момент. Хотя и осознаю, что никакой опасности прямо сейчас нам не угрожает. Мы же в гребаном супермаркете!
– Валера! Привет. Какими судьбами в наших краях?
– А у меня дочь тут живет.
– Да? Слышал, ты удачно выдал девочку замуж. Поздравляю.
Так Ставрос дает понять Степанову, что в курсе его активности. А еще, что по доброй воле он не отступит. Им его не запугать. Глядя на него, такого уверенного в себе и расслабленного, этому безоговорочно веришь. Он крутой. Ч-черт. Я знаю, какой он крутой. Ему не нужны одобрение и поддержка. Но я хочу его поддержать, как бы там ни было. Душа требует обнимать его и шептать на ухо всякие глупости. Снимаю формочки с крючка и подхожу вплотную.
– Смотри, что я нашла. Испеку печенье, – будто не видя, что Ставрос здесь не один, трясу перед его носом формой. А потом поднимаюсь на носочки и целую в подбородок.
– Шоколадное, надеюсь?
– Нет, имбирное! У нас имбирь есть, не помнишь?
– Возьмем на всякий случай. Нин, ты же помнишь Валерия Степанова?
– Да, конечно. Мы пересекались. Добрый день.
– Валера… Моя жена Нина.
– Не знал, что ты женился, – сощуривается. – Поздравляю.
– О, это было спонтанное решение, – мило улыбается в ответ, а сам давит, давит взглядом.
– Поздравляю. Госпожа Николоу?
– Шутишь? Фамилию мы не меняли. Это ж все уставные переделывать. Переоформлять право подписи. Один гемор, Валер.
– Ах да. Нина же твой главбух. Наверное, очень удобно иметь в женах главбуха.
– Не скажи. Вдруг что, обдерет же как липку! – смеется Ставрос, игриво прижимая меня к себе.
Степанов неискренне ржет в ответ. Хлопает Ставроса по плечу.
– Хороший ты мужик. Только непонятливый. Что ж, как говорится, совет да любовь. Всего хорошего, Нина. Удачи. С этим парнем она вам понадобится.
А взгляд такой холодный, что меня начинает трясти. Одно хорошо – Степанов этого уже не увидит. Он ушел, толкая вперед тележку с фруктами и дорогим коньяком.
– Эй! Ну, ты чего, Нин?
– Ты обратил внимание, как он на меня посмотрел? Жуть какая. У меня мороз по коже, – задираю рукав, чтобы проиллюстрировать правдивость сказанного.
– Нормально посмотрел. Просто кто-то ну о-о-очень чувственная девочка, – дразнит Николоу. Мне бы его нервы. Стоит вон, будто ничего не случилось, и зубы сушит. А ведь нам в открытую угрожали. Или нет? Что если я себя накрутила? – Дядек с автоматами не боялась, а тут – куда вся смелость делась?
– Дядьки ничего бы мне не сделали.
– Может быть. Но лучше этого не проверять, – в голосе Николоу металл. – Пойдем. Что ты там с этими формочками выдумала? Правда печенье хочешь испечь? Охота тебе возиться?
– Вдруг Вике понравится? Нет, я помню, что ты не хочешь, чтобы мы сближались, но хотя бы нормальные отношения установить можно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Мне за нее стыдно. Может, зря я ее не порол?
– Что ты?! Она просто в непонятках сейчас. Все наладится. Вот увидишь.
На кассе все радостные, улыбчивые. Поздравляют друг друга с наступающим новым годом. Если что-то еще и объединяет нас, таких разных, зацикленных на себе, то вот такие праздники, когда богатые и бедные, старики и дети, циники и мечтатели сливаются в едином порыве. Улыбка растягивает губы всю дорогу домой. Вика летит кувырком с лестницы с вопросом «че купил?». И запинается, увидев меня с пакетами. В дом я зашла первой.
– Купили формочки для имбирного печенья. Хочу испечь. Поможешь?
Вижу, как любопытство борется в ней с абсолютным неприятием ситуации. Ставлю пакет на пол. Достаю трафарет.
– Здесь елочки и снеговик. А здесь – пряничный человечек, леденец и домик. Думаю даже испечь печенье с предсказаниями, – разуваюсь, делая вид, что мне нет никакого дела до того, согласится ли Вика принять участие в веселье. – Совместить, так сказать, два в одном. Следом бахает дверь. Заходит Ставрос.
– Ну не знаю. Я не умею печь.
– Мы будем следовать советам кулинарных блогеров. А потом еще покроем печенье глазурью. Папа говорил, что ты хорошо рисуешь.
Такого не было, но…
– Да, Вик. Присоединяйся. Ты же знаешь, что я линию ровно не могу провести. Спасай честь семьи.
Согласиться на предложение отца Вике гораздо проще. Так хитростью мы ее и вовлекаем в процесс, который очень и очень ее захватывает. Насмотреться не могу на этих двоих. Ставрос в фартуке на кухне – это нечто. Сердце щемит. Горло сводит. Каждый раз приходится откашливаться, перед тем как Викуле что-то сказать. Сколько отмерить, что с чем смешать… Сейчас как-то даже не верится, что я могла провести этот вечер одна. По телевизору фоном идет Гарри Поттер. Во дворе включаются огни. Мы болтаем о чем-то, смеемся. Пока тесто отдыхает в холодильнике, выдумываем предсказания. С Фантазией у Николоу туго. Берем то строчки из песен, то поговорки, мои придумки нещадно бракуются. Запоздало понимаем, что трудно засунуть записки в раскатанное тесто. Тогда Ставрос предлагает создать для них специальный банк. Выдает нам банку для сыпучего, и пока я старательно обматываю ее ярко-красным дождиком, папа с дочкой вырезают печеньки и засовывают их в духовку. Выпекается печенье буквально за несколько минут. Труднее всего дождаться, когда оно остынет, чтобы начать глазурью наводить красоту. Если уж кто в этом семействе и не может провести ровную линию, то это я. Ставрос же умудряется все сделать просто идеально, один раз просмотрев какое-то видео на ютьюбе. У Вики тоже выходит неплохо. Моих уродцев беспощадно стебут. Делаю вид, что обиделась. Отворачиваюсь, подперев кулаками бока. Ставрос ловит меня за руку. Похрюкивая от смеха, прижимает к себе и осторожно касается моей щеки пальцем.
– У тебя здесь сахарная пудра.
– Ладно.
– И здесь, – касается губами губ. Я шумно выдыхаю, машинально обхватывая его шею руками так, чтобы не испачкать сладкими пальцами. Поцелуй углубляется. Удовольствие топит. Так хорошо от того, что он мой. Пусть только в эту минуту.
За спиной что-то с грохотом падает. Мы отскакиваем друг от друга, ошалело глядя то на обломки печенья, то вслед убегающей Вике.
ГЛАВА 13
Нина
– Вы только ненадолго к ней. Ладно? Она устала.
Киваю медсестре и напоследок неуверенно оглядываюсь. Не так я надеялась провести утро первого января. Но мне позвонили из центра, где мама в очередной раз отличилась. Пришлось засовывать свои планы куда подальше и мчаться сюда по еще спящему притихшему городу. Вместе с мужем, который за мной увязался, хотя я этому до последнего сопротивлялась и приводила десятки аргументов, почему ему лучше провести время с дочкой на склоне, как они и планировали. Но Ставрос слушать меня не стал. Скорее даже напротив. С азартом настоящего супергероя он принялся разруливать мои проблемы. Вон, даже к Юлию Борисовичу сам на ковер пошел.
