лучшем виде.
Безупречно выглядящая женщина подходит сзади и дотрагивается до волос. В поле зрения попадают нюдовые ногти, золотой браслет и несколько бриллиантов, красующихся на тонких пальцах.
Наверное, это лучшее заведение в городе. Не могу даже представить, во сколько обойдется услуга превращения чудовища в красавицу. Десятки тысяч или сотни?
Впрочем, какая разница. Вряд ли я первая девушка, которая пришла под его покровительством. И явно не последняя.
Сквозь динамики льется расслабляющая музыка, и я немного успокаиваюсь, одурманенная количеством запахов и цветов.
То, что со мной делают, сравнимо с лепкой манекена, да в такой степени, что к концу я едва себя узнаю.
Белоснежный лак покрывает мои ногти, завитые волосы струятся по плечам и спускаются вниз по спине. Несколько прядей захвачены заколкой, в них вплетены искусственные цветы, остальные завитушки игриво прикрывают щеки. Нежный и не особо яркий макияж подчеркивает овал лица, акцент на пухлых губах и глазах. Они и так у меня немаленькие, но из-за хитрых манипуляций стали еще шире.
Я редко пользовалась даже тушью, поэтому отражение кажется мне чужым. Более взрослая и более красивая копия меня очень напоминала куклу. Чувство страха испортить все труды подстегнуло не шевелиться. К концу экзекуции я едва ощущала свое тело и благодарила судьбу лишь за то, что платье не было вульгарным. Цвет бирюзы оттенял длинные локоны и удачно скрывал белизну кожи. Корсет, плотно обхватывающий талию, отлично подчеркивал фигуру, но мне уже не терпелось переодеться в пижаму и вдохнуть полной грудью.
Длинная темно-синяя юбка с оборками мешала ходить, поэтому пришлось подхватить подол.
— Вас устраивает результат? — чисто из вежливости спрашивает.
Я киваю и отхожу к дивану. На нем хоть спину расслабить можно, но задерживаться тоже не стоит.
Вытащив из сумки мобильник, звоню Тимуру.
— Я свободна.
— Отлично. Серый уже ждет.
На фоне раздается чужой смех и громкие голоса. Наверное, он уже приехал в ресторан и не стал обременять себя ожиданием.
Может, это и к лучшему. Не вижу смысла лишний раз видеть его лицо и снова сомневаться в правильности своего выбора.
— Отлично выглядите, — вежливо комментирует Сергей.
— Спасибо. Нам далеко ехать?
— Нет.
Ограничившись коротким ответом, охранник и по совместительству водитель помогает мне усесться в машину и закрывает дверь. Одна радость — на ногах не шпильки, а толстые каблуки. Иначе я бы точно равновесие потеряла.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сцепить пальцы, заметив, как сильно они подрагивают. Открываю окно, но тут же себя останавливаю, потому что из-за сильного ветра от моей прически ничего не останется.
К концу поездки хочу бежать. Понимаю, что слишком много на себя беру. Кто я, кто Раевский? Мне не хватит смелости послать его к черту. У порога десятки людей. Девушки и мужчины в дорогой одежде наслаждаются аперитивом, на их лицах застыли улыбки, в то время как меня еще в салоне перекосило.
Нет. Не смогу. Надо валить.
Машина притормаживает, и я тут же выпрыгиваю наружу. Путаюсь в подоле, игнорирую голос Сергея и, чувствуя жгучий стыд, в последний момент останавливаюсь. Далеко не убегу, так хоть посмешищем не стану.
— Извините, просто в салоне очень душно было.
— Ничего, — с каменным лицом помогает расправить юбки, — я уж грешным делом подумал, что вы бежать собрались.
— Мне тоже так показалось, — метал в голосе заставляет сжаться. — Ты же не будешь глупить, Мира?
Поворачиваюсь к Тимуру и неискренне усмехаюсь.
— И в мыслях не было.
— Хорошо.
Я остаюсь незаметной ровно до тех пор, пока рядом не пристроится Раевский. Он прикрывает меня широкой спиной, но я все равно чувствую, как десятки глаз впиваются прямо в меня. Цепляюсь за мужчину в попытке скрыть свой страх, но делаю только хуже.
Его темный взгляд окидывает меня с ног до головы, изучая и запоминая. Не пойму, нравится ли ему то, что он видит, но очень надеюсь, что так. Тот словно мысли читает.
— Шикарно выглядишь, — произносит с хрипотцой.
Лучше бы помалкивал. Мужская энергетика с такой силой на меня давит, что я с трудом вспоминаю, почему он так говорит.
«Все должны поверить».
Именно. Он десятки раз это повторял, оттого и в глазах наслаждение плавится, ладонь крепко талию обхватывает. На нас смотрят, он должен хорошо играть.
Мы заходим внутрь. По дороге Раевский здоровается с несколькими мужчинами и кратко меня представляет. Я молча улыбаюсь, боясь сказать глупость.
Только это на языке и вертится.
— Когда я смогу уйти?
— Не ты, а мы, — с нажимом добавляет, — вместе пришли, вместе и уйдем. Теперь только так.
Ну уж нет. Погоди и ты увидишь, что уйду я одна.
Кукле надоело притворяться.
8
Тем временем гости всё прибавляются. Портье без остановки открывает двери машин, которые нескончаемой вереницей продолжают притормаживать. В центре зала пустуют столы с мягкой подсветкой в окружении изящных кресел. Напротив больших окон расположены диваны с пышными подушками.
Словом, шумно, дорого и очень душно.
Оркестр разливает музыку и, полагаю, способствует чужим переговорам, заглушая громкие голоса. Судя по недобрым ухмылкам, это очередное спасение, потому что вряд ли обо мне говорят что-то хорошее. Всегда встречают по одежке и даже несмотря на то, что сейчас я выгляжу лучше, чем когда-либо, этого недостаточно.
Я сжимаю бокал с шампанским, поданным Раевским, и чувствую себя голубем перед ястребами. Так и норовят впиться в глотку и занять мое место.
Я усмехаюсь. Знали бы они, что вакансия в любое время освободится, нашли бы более интересную усладу для глаз.
— Смотри, — Тимур тянет меня вперед и указывает на группу мужчин.
Волнуюсь, что наше внимание слишком заметно, но напрасно. До начала пиршества гости предоставлены друг другу.
— Кто из? — на лету схватываю.
Тот, на кого он укажет, и будет моей целью.
— В сером костюме.
Мужчина, который не должен нас заподозрить, выглядит старше, чем я думала. Наверное, друг семьи или что-то в этом роде. На отца непохож. Человек совсем другой масти.
Тимур продолжает.
— Зовут Антон Михайлович. Будет обо мне спрашивать — ничего не говори. Сделай вид, что смутилась, я сам отвечу.
Отлично. Еще одной проверки мне как раз и не хватало.
— А если он спросит обо мне, что сказать? — делаю глоток из бокала.
— Тебе — ничего. Я сам разрулю.
Он собирается что-то еще сказать, но тут нас прерывают. От души размалеванная брюнетка в красном костюме с глубоким декольте вырастает словно из-под земли и окидывает меня равнодушным взглядом. Я напрягаюсь, но ее интерес быстро пропадает, весь фокус внимания теперь на моем спутнике.
— А она ничего, — сносный комплимент.
