— Что сделал этот джайшемец? — осведомилась Ниана.
— Оказался проклятым толкователем, — отозвался Аэвер и плюнул в труп. — Он пришел с отрядом дроу, чтобы обратить нас.
— Сожгите его, — посоветовала Ниана. — Дух Вечной Змеи все еще обитает в нем.
От этих слов Нэчу стало жутко. В следующее мгновение мертвый толкователь поднял голову, дыры глазниц отыскали Нэча, и из рассеченного беззубого рта раздалось шипение:
— Избавитель, что стоит твоя жизнь по сравнению с моей вечностью?
Нэч отшатнулся, но голова толкователя безвольно упала на грудь, словно ничего не произошло. Крупная дрожь сотрясла Нэча, ледяная слабость проникла в суставы и мышцы, грозя повалить в песок. Спасительная рука Нианы обвила его вокруг пояса. Нэч прижался к ее горячему телу в попытке растопить накатившую слабость, чувствуя, как колотится ее сердце. Побледневший Аэвер посмотрел на Нэча, затем на Ниану.
— Я видел это! — зашептал воин из отряда Аэвера. — Я видел!..
— Тихо, Уорэг! — рявкнул Аэвер. — Отправляйся к Лаиму и позови сюда.
— Уже почти ночь, старшина, — пробормотал Уорэг.
— Живо! — Лицо Аэвера побагровело, на скулах заиграли желваки. — Зови Лаима с людьми. Пусть собирают костер. Я не потерплю, чтобы эта тварь, — он указал на труп толкователя, — навлекла на нас беду!
— Слушаюсь! — кивнул Уорэг и побежал через площадь.
Проводив его взглядом, Аэвер повернулся к Нэчу.
— Не думал, что избавитель придет на моем веку. Ты не похож ни на нас, ни на джайшемцев. Откуда ты?
— Из другого мира, — отозвался Нэч, боясь, что любое слово может пробудить в Аэвере воинственность.
— Этого следовало ожидать. Пойдемте. Совет будет рад вас видеть.
30
Глухие стены собора старейшин выглядели мрачно и пугающе. Аэвер постучал по закрытым створкам деревянных дверей. С другой стороны лязгнули затворы, двери приоткрылись, и на пороге появился воин.
— На совет старейшин стражи из Готрии и… — Аэвер помолчал, — и избавитель.
Брови воина взметнулись и пронзительные глаза впились в Нэча.
— Элвук? — Аэвер посмотрел на воина. — Мы ждем.
— Да-да, входите. — Воин распахнул двери и неодобрительно посмотрел на орков.
— Отира, останься с орками, — велела Ниана.
В сопровождении Аэвера Нэч, Ниана и Сэдна попали в просторное помещение с высокими сводами. Сзади захлопнулись двери, загремели затворы.
В углублениях стен теплились светильники, неуверенно разгоняя мрак. У дальней стены на возвышении располагался длинный стол. За ним сидели двое мужчин и одна женщина неопределенного возраста: пустыня и время испещрили их лица морщинами, одновременно сгладив черты. С каждой стороны стола стоял воин.
Аэвер поднялся к старейшинам и, склонившись над столом, зашептал. Старейшины бесстрастно слушали, изредка кивая. Нэч, Ниана и Сэдна замерли перед возвышением под пристальным взглядом воинов.
— Старейшины Талнери: Лиэ'Ламк, Лиэ'Агеро, Лиэ'Даоки приветствуют избавителя и стражей Готрии, — наконец объявил Аэвер.
— Приветствуем вас, благородные старейшины Талнери, — сказала Ниана.
— Ты уверен, — сидящий посередине старейшина посмотрел на Аэвера, — что это человек является избавителем?
— Да, старейшина Лиэ'Агеро, — подтвердил Аэвер, — этот человек — избавитель. Так назвал его мертвый толкователь на площади голосом Вечной Змеи.
— Избавитель… — прошептал Лиэ'Ламк, старейшина, сидящий слева. — Если так, то наступают темные времена, предсказанные Преданием.
— Почему вы пришли к нам? — спросил Лиэ'Агеро.
— Мы — поисковый отряд, — сообщила Ниана, — ищем оружие глирельдов в лесу Каивгир, чтобы с его помощью успешно противостоять набегам троллей и возможному нападению Унии гоблинов и Королевства готров. Отряды огров, возглавляемые толкователями, отрезали нам путь к возвращению. Спасаясь от них, нам пришлось совершить переход в пустыню через тоннели гор Эргисау.
— Огры примкнули к Вечной Змее, — пробормотала Лиэ'Даоки, женщина-старейшина. — Этого следовало ожидать. Хотя, скорее всего, в том повинна сила внушения толкователей… Что мы можем сделать для вас?
— Мы просим о ночлеге, — ответила Ниана. — Завтра мы покинем Талнери.
— Гостевой дом в вашем распоряжении, — сказал Лиэ'Ламк. — Никого не впускайте до наступления утра. Песочные люди обрели невиданную силу.
— Мы знаем, — вырвалось у Нэча.
Взгляды старейшин обратились к нему.
— На подходе к городу нам встретился песочный человек, — пояснил Нэч, залившись краской, и опустил глаза.
— Тогда вы понимаете о чем речь, — прошептала Лиэ'Даоки. — Влияние Вечной Змеи распространяется по всему Зельдану.
Нэч кивнул: может быть, так оно и есть. Но ему хотелось скорее лечь и забыться сном. Возможно, отдохнув, он сможет четко уяснить что к чему, и будущее перестанет казаться расплывчатым пятном. По крайней мере Нэч надеялся на это.
— Аэвер, проводи гостей, — распорядился Лиэ'Агеро.
— Благодарим за прием, — сказала Ниана.
31
Когда они покинули собор, ночь уже скрыла Талнери непроглядным черным покрывалом. На безлюдной площади вокруг столпа с толкователем полыхал высокий жаркий костер, исходя треском и снопами искр.
"Лишь бы не услышать его крики", — с содроганием подумал Нэч. У него не шло из головы, как мертвец поднял голову, отыскал именно его, Нэча, изуродованными глазницами, в которых прежде полыхали желтые глаза-огни, и заговорил.
— Как вы долго! — пробурчала Отира. — Мне уже везде мерещатся песочные люди.
— Хорошо, если просто мерещатся, — отозвался Аэвер. — Нападения песочных людей участились. Некоторых не отличить от обычных людей. Выходим в дозор, как на войну. Не пускать ночных хищников в город становится все сложнее.
— Аэвер, я знаю, где гостевой дом, — сказала Ниана. — Не провожай нас.
— Тогда я вернусь к своим людям. Встретимся завтра!
Аэвер улыбнулся и поспешил в отблесках кострах к домишкам, озираясь по сторонам, подобно полночному вору.
Шагая по площади, Нэч не отводил взгляда от пламени. Казалось, языки костра облизывают небо, усеянное беспорядочными скоплениями звезд. Он думал о словах Вечной Змеи, и в нем закипала злость. Какое она имела право сравнивать его человеческую жизнь со своей пресмыкающейся вечностью?
— Старейшины ничего мне не сказали, — заметил Нэч. — Никак не захотели проверить, избавитель ли я.
— А зачем? — удивилась Ниана. — Аэвер же сообщил, что Вечная Змея опознала тебя. Неужели ты думаешь, что в нашем мире мертвецы могут говорить?
— Нет, — уверил Нэч. — Конечно, нет.
Гостевой дом оказался ничем непримечательным домишкой. Ниана толкнула притворенную дверь, и петли протяжно заскрипели, пронзая тишину ночи. Нэч вошел в гостевой дом, осветил фонариком убогое убранство: узкие деревянные лавки вдоль стен, несколько столиков, в нишах стен потухшие светильники и стойла у самого входа. Никаких признаков песочных людей. Пропустив амазонок, орки ввели в дом эздов, поставили в стойла, сняли тюки и сложили у стены. Сэдна заперла дверь, Ниана поставила на стол сияющий шар, вытащила из-под лавки несколько длинных и широких лоснящихся шкур с темными и светлыми круговыми узорами.
— Шкура брохдов, — пояснила Отира, заметив изучающий взгляд Нэча. — Она многослойная, отлично сохраняет тепло.
Ниана вынула из сумки сложенные бледно-голубые листья, обтерла лицо.
— Что это? — спросил Нэч.
— Листья сальфа, — отозвалась Ниана. — Если негде умыться, приходится обтираться ими.
Нэч взял один лист и провел по лбу влажной поверхностью. На листе остались черные полосы грязи. Пока Нэч счищал с кожи налипшую пыль, в руках Нианы появился маленький сверток. Распространился легких душистый запах. В свертке лежал зеленый шарик. Ниана отломила от шарика кусочек и протянула Нэчу. Нэч взял, пригляделся. Кусочек был мягким, слепленным из влажной пористой мякоти, напоминающей губку.
— Обычно наши поиски рассчитаны на день, — сказала Ниана. — Лес Каивгир ночью становится слишком опасным. Даже опаснее пустыни. Поэтому мы не берем с собой больших пищевых запасов. Это шарик из ягод аротуса. Просто и очень сытно.
Отира и Сэдна уже приступили к еде, молча надкусывая свои шарики. Отира украдкой бросала на Нэча косые взгляды. Орки что-то грызли, сбившись кучкой в углу и чуть слышно перешептываясь.
— Попробуй, Нэч, — улыбнулась Ниана.
Нэч положил в рот кусочек целиком. Ягоды размягчились от слюны и превратились в вязкую со сладковатым намеком кашицу. Проглотив, Нэч почувствовал, как заурчал живот. Проснулся дикий голод, усыпленный напряжением дня. Одного кусочка Нэчу было мало, и он протянул к Ниане руку за вторым.
— Нельзя есть много аротуса, — предупредила Ниана.
