— Так он у тебя находится? — сообразил Коля. — То-то Гриня какой-то задумчивый вернулся.
Я только рукой махнула и ужасно раздосадованная вернулась в дом. Тайгер, уже в джинсах, возлежал на диване и задумчиво грыз палку сырокопченой колбасы, поглощенный каким-то диснеевским мультиком.
— Так кого ты вчера разыскивал в Шушановке? — загородила я телевизор.
— Одну даму разыскивал, — спокойно ответил он и огромный кусок колбасы, исчез в его пасти, откушенный безукоризненно белыми и крепкими зубами.
— Говори, где она живет, и я немедленно оттащу тебя туда! потребовала я, желая только одного — отобрать у него проклятую колбасу и надавать ею нахалу по шее.
— Да не нашел я ее. Мне дали адрес, но там живут другие люди, те сказали, что она переехала сюда, а здесь вообще про нее не слышали, прожевав колбасу ответствовал он и добавил:
— Слушай, отойди от экрана, не видно же ничего.
— Переживешь! Все равно тебе пора и честь знать. Получил первую помощь, и отправляйся восвояси.
— Я не могу обуться, — вздохнул он. — Нога распухла и кроссовка не налезает. Не станешь же ты выгонять меня сирого и босого?…
— С чего это ты решил, что не стану? Очень даже стану. Не хочу показаться негостеприимной, но меня раздражает присутствие в доме чужого человека. К тому же я не знаю про тебя ничего…
— Как это ничего? — возмутился он. — Ты знаешь даже, что написано на моих трусах! Если хочешь, я расскажу тебе все остальное.
— Не хочу. Я хочу одного — остаться одной. И чтобы у меня на диване и на полу не валялось ничего лишнего! — я демонстративно нагнулась и подняла лежащие на полосатых половиках нераспечатанные пакеты с рубашкой и носками и швырнула их на стол.
— Я могу валяться и на кровати, — пожал он плечами.
— Только ни на моей! В этом городе к твоим услугам сколько угодно кроватей. Так что уж будь любезен — доковыляй до них. — Я начала терять терпение, время приближалось к двенадцати, а до встречи с Купавиным я собиралась еще наведаться на улицу Энтузиастов.
— Ладно, — неожиданно согласился он. — Раз я тебе настолько досаждаю, придется уползать. Какая гостиница тут у вас самая приличная?
— Откуда мне знать? Самая дорогая, кажется, «Палас», но не рассчитывай, что я сниму тебе там апартаменты! — отрезала я.
— Зачем? У меня есть деньги, нужно только забрать вещи из камеры хранения на вокзале.
— Ты оставил деньги в чемодане в камере хранения? — уставилась я на него в изумлении.
— А что, нужно было тащить их в Шушановку? Кроме того, это не совсем деньги. Пластиковую карту легче спрятать в чемодане, — пожал он плечами и начал одеваться.
Обувь действительно не налезала на распухшую стопу. Он кое-как натянул носок и попытался примотать кроссовку к ноге шнурками. Получилось не очень удачно, ведь наступить на ногу он все равно не мог. После долгих мучений, он просто сунул башмак под мышку и удрученно спросил:
— Поможешь мне машину поймать?
— Интересно, а где у тебя квитанция от камеры хранения? — напряженно поинтересовалась я, размышляя о том, что, оказывается, есть на свете идиоты, таскающие кредитную карточку в чемодане.
— Наверное, там же, где и мои штаны, — пожал он плечами. — Ничего, объясню на вокзале, что потерял квитанцию, опишу, что лежит в чемодане, потом поеду в милицию, напишу заявление о потере паспорта…
— Ага, так тебе без паспорта чемодан и отдадут! Сиди здесь и не вздумай высовываться! — скомандовала я и опять вышла во двор.
Сладкая парочка все еще пряталась за забором, украдкой подглядывая в щели. Пришлось вытащить их оттуда за шиворот и потребовать возврата вещей ночной жертвы.
После долгого сопения Коля признался, что одежда Тайгера уже успела трансформироваться в две поллитры и банку свиной тушенки. Бумажник с документами и часы были возвращены без звука. В бумажнике, естественно, не осталось ни копейки, но вернуть наличность охламоны при всем желании не могли — Настя все реквизировала и отправилась на рынок покупать крольчат, взамен пропитых накануне.
Поборов сильное желание ознакомиться с паспортом Тайгера, я вернулась домой и отдала ему бумажник. Он не удивился, а я не стала объяснять его чудесное появление. Вручив ему сотню на проезд до вокзала, я выволокла несчастного на улицу и, изловив первую попавшуюся машину, запихнула его туда.
Вернувшись, я быстренько загримировалась, напялила темный парик, очки, превратившись в типичную старую деву на выданье, и поехала на трамвае в город.
***
Около нашего особняка ничего не изменилось, дом как будто вымер. Охрану я не видела вовсе, в окнах не шевельнулась ни одна занавеска. Просидев почти час на лавочке в кустах и истребив штук пять сигарет, я уж, было, хотела уходить, но тут из дома вышла Сима с кошелкой в руках и не спеша двинулась вниз по улице.
Странно, обычно она ездила в магазин на своей «девятке» да еще и с охранником, чтобы было кому помочь пакеты к машине тащить. Впрочем, сейчас такого количества продуктов не требовалось, и можно было прогуляться пешком. Я осторожно пошла за ней, стараясь, чтобы между нами все время была какая-нибудь растительность, это было не трудно, наш район был хорошо озеленен. Сима плелась по улице, опустив плечи и не глядя по сторонам. Выглядела она, словно после тяжелой болезни.
Дойдя до супермаркета, где мы обычно закупали продовольствие, она поднялась на второй этаж и зашла в маленькое бистро. Людей в магазине было достаточно и я пристроилась к прилавку с дамским бельем, делая вид, что увлечена его разглядыванием, и наблюдая за Симой через перегородку из тонированного стекла. Она взяла чашку кофе и присела к столику.
Через пару минут к ней подсел мужчина. Некоторое время они беседовали, склонившись друг к другу головами. Потом мужчина допил кофе и, не торопясь, вышел из кафе. Я увидела, как он свернул за угол и со спины узнала его это был тот самый человек, который был с Игорьком в вечер убийства. Я тогда не разглядела его лицо, но запомнила фигуру, когда он отходил от машины одно плечо у него было как-то странно приподнято и напряжено, да и походка характерная — походка большого хищного животного.
Я ринулась на первый этаж, пробежала через кассовый вестибюль и поднялась по другой лестнице.
Там я очень удачно наткнулась на прилавок с товарами для отпуска и приобрела шляпку из ажурной соломки.
Оторвав ценник, я напялила покупку на голову и пониже опустила поля. В таком виде я стала обходить отдел за отделом и в секции, торгующей спортивным инвентарем, заметила знакомую фигуру. Мужчина перебирал на прилавке эспандеры.
Я шмыгнула за ряды лыж и сделала вид, что рассматриваю мячи в больших корзинах. Наконец он расплатился, сунул выбранный эспандер в карман и направился к выходу. Я проследила, куда он свернул, и немного погодя пошла следом.
На площади около магазина мужчина принялся звонить кому-то из автомата. Набравшись наглости, я пристроилась через кабинку от него. Таксофоны были очень удобными для подслушивания — просто пластиковые красные колпаки на ножках, так что накручивая без толку диск, я прекрасно слышала, как он буркнув: «Привет, это я!», сказал кому-то по-английски: «Завтра в двенадцать у конторы». Интересные лингвистические выверты! Он что — агент ЦРУ? Потом последовало долгое молчание и он начал ругаться вполне по-русски. Но тут под колпак между нами втиснулась необъятная тетя и стала визгливым голосом отчитывать какого-то Муню, который совсем не думает о ее повышенном давлении.
Тетка полностью заглушила интересующий меня разговор, и я уже хотела ретироваться, но тут она неожиданно быстро повесила трубку и до меня донеслась последняя фраза, опять сказанная по-английски:
«Она обещала вывести его из «Элко» завтра в двенадцать, будь готов!» Этим пионерским призывом разговор завершился, и мужчина торопливо направился к стоянке машин.
Я пронаблюдала, как он погрузился в вишневый «Джип», запомнила его номер и сильно пожалела, что у меня нет машины, чтобы продолжить слежку. Надо подумать о транспортном средстве. Ужасно надоело ездить на общественном транспорте или ловить разваливающихся на ходу частников. С этими мыслями я села в троллейбус и поехала на встречу с детективом.
Купавин маячил у почтамта и подозрительно приглядывался ко всем приближающимся женщинам, включая двухметровых блондинок, что мне ужасно польстило. Я дважды нахально продефилировала мимо него, пока он меня не опознал. Мы сели за столик в знакомой забегаловке.
— Я проследил кое за кем и обнаружил, куда увезли мальчика, — сообщил сыщик.
— Где он? — вцепилась я ему в руку.
— Сейчас он в Веселовском детдоме. Но, похоже, его там не собираются держать долго. Я думаю, что его хотят увезти за границу.
— Почему вы так думаете?
