– Ждать! – резко ответил Новоселов. – Я выезжаю к вам.
"Торопыги! – подумал он, отключая телефон. – А если Мамедов будет ему звонить, чтобы удостовериться, что Эдик благополучно добрался до дома? Можно, конечно, заставить Эдика поднять трубку и бодреньким голосом ответить, что у него все нормально. Но где гарантия, что они не оговорили какое-нибудь нейтральное слово, означающее провал? И тогда Князь успеет избавиться от всех улик".
Едва он успел отъехать от прокуратуры, как ему опять позвонил старший первой группы.
– Только что к дому подходил человек. Очень похож на "гостя" – несколько раз проверился, прежде чем подойти к дому, – докладывал он взволнованным голосом. – Стучал в дверь, потом в окно. Ему никто не открыл. Этот человек ушел, мы его не тронули.
Новоселов почувствовал, как екнуло в груди сердце. Или Эдик заметил оперов и потому не открыл покупателю, или случилось нечто из ряда вон выходящее.
– Давай команду спецназу, – сказал он после недолгих размышлений. – Они должны войти в дом немедленно.
Подъезжая к дому Эдика, он увидел, как на крыльце, скучая, курят спецназовцы. Случилось худшее, чего Новоселов не мог даже предположить. Группа захвата, проникнув в дом через окно, обнаружила труп водителя "Москвича".
Следователь быстро вошел в дом, миновал тесную прихожую и остановился на пороге ярко освещенной комнаты. В кресле, уронив голову на грудь, сидел молодой темноволосый мужчина. Его руки были безвольно опущены вниз. На полу лежал шприц с иглой и пустой пузырек из-под лекарства. Над ним склонился врач. Криминалист фотографировал человека с разных ракурсов.
– Передозировка наркотика, – докладывал старший опергруппы. – Видимо, то, что он получил от Мамедова, решил испробовать на себе. Он сделал себе инъекцию сразу же, как вошел в дом… Видите, даже не снял сапоги, а куртку, торопясь, кинул в прихожей. И сразу за шприц…
– Странный случай, – добавил врач.
– Почему странный? – спросил Новоселов, рассматривая паспорт молодого человека. Эльдар Абдуллаев, гражданин Азербайджана. А почему Эдик, если он Эльдар?
– Посмотрите на его руки. Это опытный наркоман, а дозу ввел себе смертельную.
Новоселов поднял с пола пузырек, на дне которого оставалась капля раствора.
– Отправьте на химическую экспертизу, – сказал он оперуполномоченному. – Только не забудьте эксперту напомнить, чтобы он воспользовался новой австрийской методикой.
"Это не случайно, – думал Новоселов, прохаживаясь по комнате и рассматривая пустые запыленные полки книжного шкафа. – Эдик сам подписал себе приговор, когда сказал по телефону: "Мне кажется, что за мной слежка". И Мамедов понял, что эти опасения не безосновательны, что если Эдика арестуют, да еще станут шантажировать наркотой во время ломки, то Эдик с легкостью выдаст его. Лучший выход из этой ситуации – убрать Эдика. И Мамедов дал ему дозу смертельной концентрации. Тот, не ожидая такого удара в спину, сделал себе укол – все равно что укол цианистого калия…"
Новоселов, сев на край стола, позвонил во вторую группу. Оперативники, наблюдающие за квартирой Мамедова, отметили, что к нему на двух такси приехали несколько юношей и девушек. Вскоре на балконе квартиры Мамедова появились молодые люди. Они курили и оживленно разговаривали.
– Мы тут нос к носу столкнулись с группой Петрова, Сергей Анатольевич! – докладывал старший. – Он вел сына Мамедова от библиотеки института и прямиком попал в нашу зону контроля. Сын приехал к отцу не один. Он привез с собой на такси человек десять парней и девчат. Похоже, что все они студенты. Если судить по количеству бутылок, которые они с собой несли, намечается шумная вечеринка… Алло! Сергей Анатольевич!
Новоселов замер с телефонной трубкой в руке. Он был погружен в свои мысли и не сразу ответил.
– Студенты, говоришь? – несколько рассеянно переспросил он. – Из медицинского?
Опер не мог понять, что насторожило Новоселова.
– М-да, ну ладно, – наконец подвел черту разговору Новоселов и устало добавил: – Наблюдение снять. Всем отбой.
"Намечается шумная вечеринка", – мысленно повторил он слова опера и вдруг почувствовал, как его интуиция – от природы утонченная и дальновидная, стала подсказывать, что за этим малозначимым бытовым фактом кроется ответ на самый главный вопрос.
Он спрятал мобильный во внутренний карман плаща и громко сказал:
– Дайте кто-нибудь сигарету!
"Сына тоже будем брать, – думал Новоселов, чиркая зажигалкой. – Он хоть и последний в цепочке, но без него вся цепочка будет рваться, как гнилая нитка… Петров, конечно же, широко раскроет глаза и спросит: "А сына за что, Сергей Анатольевич?" А что я отвечу? Сын – это не замочек двери, за которой спрятана истина, но он ключик… Придется вот так витийствовать, а оперы образность не любят, они привыкли говорить прямым текстом. Но ничего, стерпит…"
Глава 25. ДЬЯВОЛЬСКИЙ ПОРОШОК
Андрей открыл окно на кухне настежь. Этого оказалось мало, и он еще распахнул балконную дверь в комнате. Сквозняк мгновенно вынес из кухни невыносимую вонь химикатов. Ему стало легче дышать, нахлынувшая дурнота стала медленно отступать.
Он снова подошел к столу, заставленному штативами и "стеклом", и подвинул горелку под колбу. Однако жидкость в колбе не закипела – прохладный сквозняк сдувал пламя и охлаждал колбу.
Андрей выругался и закрыл окно. В колбе тотчас заиграли молочно-белые пузыри. Кухня стала наполняться тяжелым кислым запахом. "Еще четырнадцать минут, – подумал Андрей, беспрерывно помешивая жидкость стеклянной палочкой. – Надо терпеть… Надо дышать ртом – так меньше ощущается запах…"
Он с опозданием подумал, что надо было заранее побеспокоиться о респираторе, чтобы не дышать ядовитыми испарениями. Его повело. Стало казаться, будто пол кухни закачался под ногами. Чтобы не упасть, Андрей хотел схватиться за угол стола, но промахнулся и нечаянно скинул на пол банку с растворителем. Банка разбилась, растворитель стал расползаться по полу темным пятном.
"Следующим упаду я", – понял Андрей, погасил горелку, кинул в маслянистую лужу тряпку и, держась за стены, вышел из кухни. Надевая на ходу куртку, он выскочил из квартиры.
Окончательно он пришел в себя в каком-то парке. Голова раскалывалась, сильно мутило. Сплевывая, Андрей некоторое время бродил по парку и, не щадя куртку, продирался через колючие кустарники. "Так и копыта откинуть недолго, – думал он, жадно вдыхая свежий сырой воздух. – Когда-нибудь потеряю сознание и буду валяться на кухне до тех пор, пока не придет хозяин квартиры или пока мой труп не протухнет, и дверь не взломает милиция…"
Следующим утром Андрей встретился с Ковальским на кафедре физиологии. От внимательного взгляда Миши не ускользнул болезненный вид друга.
– Ты неважно выглядишь, – сказал он. – Крепко погулял вчера?
Андрей отрицательно покачал головой и, дождавшись, когда мимо пройдет преподаватель, тихо ответил:
– Кажется, я отравился фосгеном. Еле ноги передвигаю. На одну ступеньку поднимусь – стою и отдыхаю, чтоб сердце из груди не выпрыгнуло.
Миша нахмурился. Огляделся по сторонам и спросил:
– Ты уже начал работу?
– Да… Плохо, что вытяжки нет. Делаю сквозняк – так он горелку гасит и все со стола сметает. Боюсь, что могу потерять сознание… Слушай, а у тебя противогаза случайно нет?
– Случайно нет, – недовольным тоном ответил Миша. – Не нравится мне, что ты с собой делаешь. Загнешься в один прекрасный момент…
– У меня выхода нет, – равнодушно ответил Андрей. – Дай бог, все обойдется.
Он хорошо знал Ковальского. Если вызвать у Миши жалость, то потом из него можно будет лепить все, что угодно.
– Ну, пока! – сказал Андрей, нарочно дистанцируясь от друга, и протянул ему руку.
Миша руки не подал, снял очки и стал протирать стекла платком.
– Когда снова поедешь туда?
– Сразу после занятий.
– Подожди меня у выхода. Я тебе кое-что скажу…
"Так бы давно, – подумал Андрей. – Никуда ты не денешься".
Он не ошибся. После занятий Ковальский поехал с ним. Правда, Миша предупредил, что "химичить" не будет, а едет только для того, чтобы в случае чего вытащить Андрея на свежий воздух и "откачать". Для пущей убедительности он показал Андрею несколько видеокассет с нашумевшими боевиками, которые намеревался просмотреть.
Когда Андрей открывал ключом дверь, на площадке появилась незнакомая женщина.
– Это не у вас так сильно пахло? – спросила она.
Ковальский незаметно толкнул Андрея локтем – в воспитательных целях.
– Чем пахло? – спросил Андрей, слегка приоткрывая дверь и принюхиваясь. – Ничем не пахнет.
Женщина продолжала стоять за спинами ребят, глядя на них с подозрением.
