Довольный своей выдумкой Всеслав поднял машину и пристроился в хвосте, чтобы не быть обнаруженным он приземлился и наблюдал с земли за хаотичным кружением араба, потерявшего своего ведомого. На этот раз полет был недолог. Незадачливый «топтун» прямиком двигался к бульвару Геодезистов, где и оставил машину на уличной стоянке. Всеслав не останавливаясь, пролетел мимо и, свернув за угол, приземлился. Бросив машину прямо на улице, он быстрым шагом направился к бульвару. Успел во время, чтобы заметить, как араб входил в, расположенный рядом со стоянкой дом.
Запомнив номер дома, Всеслав спокойным шагом двинулся обратно к своей машине. Дело было сделано, можно лететь домой. До встречи с Миланой оставалось целых четыре часа, можно было спокойно поесть и немного поспать. Даже железный, тренированный организм агента требовал отдыха.
На ночном небе не было ни облачка. Ярко светили звезды. Три луны висели прямо над головой, отбрасывая свой неяркий свет на ночной город. С моря дул легкий бриз. Спектакль очередная версия «Ромео и Джульетты» давно закончился. Над головами прогуливающихся по аллее городского парка Всеслава и Миланы тихо шелестели листья деревьев. Изредка встречались гуляющие пары.
— Как здесь хорошо! Такой восхитительный вечер.
— Да, великолепно. Тихо, свежий воздух, безоблачное небо — Всеслав ни как не мог собраться с духом. Они уже гуляли больше часа, наслаждаясь летней ночью.
— Милана, — Всеслав запнулся, подбирая слова. Аромат духов молотом ударил по голове, по телу пробежала дрожь, голова кружилась от возбуждения.
— Да, милый — нежный девичий голос проник в самые глубины сердца, и Всеслав решился.
— Милана, я боюсь признаться. Я люблю тебя! Люблю, как никого в жизни! Милая, прекрасная, нежная я не знаю как жил без тебя, любимая.
Он обнял девушку. Запах сирени от ее волос, нежный, любящий взгляд ее больших карих глаз, шелковистые каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Всеслав смотрел в эти бездонные глаза и не мог оторваться.
— Всеслав, любимый — прошептали ее губы и приникли к его губам. Молодые люди слились в долгом страстном нежном поцелуе.
Они долго гуляли по ночному парку, наслаждаясь, обществом друг друга. Прекрасное чистое чувство объединило их. Слова были не нужны. Все было понятно без слов. А когда на горизонте заалел рассвет, Всеслав отвез Милану домой.
— Милый, любимый мой — глаза Миланы источали потоки нежности — мы скоро расстанемся, но не надолго.
— Да, любимая, до вечера.
— Нет, я уезжаю, — девушка потупила взгляд — на полгода, очередная командировка.
— Куда, на Голунь? — в голосе Всеслава чувствовалась горечь — Я опять тебя теряю, Милана.
— Нет, я вернусь, вернусь. Обещаю тебе, мой Всеслав, мой единственный, любимый. Я и не знала раньше, что ты такой, такой хороший.
— Скоро улетаешь?
— Через пять дней, у нас еще есть время — щечки Миланы покраснели, а в глазах мелькнули озорные искорки.
— Я буду ждать, любимая — Всеслав обнял девушку, от ее жаркого поцелуя зашумело в голове, страстные объятья горячили кровь, всепоглощающее, непреодолимое желание заполнило собой всю сущность Всеслава.
— Все-таки тебе везет, — решение созрело мгновенно — постоянные командировки, новые впечатления. Полет на большом крейсере.
— Нет, обычный почтовый пакетбот, минимум удобств, экономия воды и энергии. Ни чего интересного. — Милана нежно пригладила непокорный вихор на голове Всеслава — и полгода без тебя. Но они быстро пролетят.
— Да, как жаль. Но можно хотя бы проводить, хотя бы посмотреть на твой отлет? — лицо Всеслава выражало такую глубокую горечь и в тоже время мольбу, просьбу о снисхождении, что Милана сдалась.
— Ладно, только ни кому не говори. Отлет 18 июня в 15:25, 127-й пирс Большого Космодрома, Синий сектор. Пакетбот «Шеннон».
— Я провожу тебя, Милана, не знаю, как я проживу без тебя эти полгода.
Всеслав долго смотрел на подъезд, в котором скрылась, махнув рукой на прощанье, его надежда. В голове успел оформиться план действий. Все шло как по маслу. Милана и заподозрить не могла, что ее невинное признание имеет далеко идущие последствия. А на «Шенноне» к моменту отлета появится безбилетный пассажир.
Посмотрев на часы, Всеслав включил двигатель флаера и полетел в Симаунт, надо было срочно встретиться с Рогожиным.
Виктор Андреевич молча выслушал доклад, явившегося ни свет, ни заря Родионова. По его явно читалось недовольство.
— Так, молодой человек, спешка нужна при охоте на блох, — медленно произнес Рогожин, дослушав до конца Всеслава — Вы поторопились и чуть не подставили Хендрикса.
— Но почему? За ним следят, и возможно собираются убить.
— Ты не умеешь вести наблюдение! Дилетант-самоучка! Ты мог подставить и Хендрикса и других людей. Пацан! — Рогожина прорвало. Только невозмутимость Всеслава спокойно глядевшего на это извержение вулкана и молча ждавшего, когда оно кончится, спасла ситуацию.
— Ладно, — Виктор Андреевич выговорился и продолжил разговор в своем обычном деловом тоне — ты хорошо поработал. Быстро вычислил слабое место, изюминку Хендрикса. Смог засечь наблюдателей. И правильно сделал, что предупредил Вильяма. Пусть побережется, нам он нужен. Но ты должен был первым делом доложить ситуацию, а уже потом предпринимать какие либо действия!
— Я понял — смиренно потупив голову, произнес Всеслав — я на самом деле слишком увлекся. Постараюсь не повторяться.
Огромный стадион ревел сотней тысяч глоток. Знаменитый Тиль Шепнинг расправился со своим последним, восьмым за это выступление противником. Гладиатор стоял в центре арены, отираясь на тяжелый двуручный меч, и снисходительно взирал на беснующиеся трибуны. Это была его сотая победа. Служители торопливо уносили безжизненные тела и посыпали песком пятна крови. Двое гладиаторов были еще живы. Если поправятся, в следующий раз поостерегутся бросать вызов Тилю Сокрушителю. Окинув прощальным взглядом, рукоплещущие трибуны Шепнинг медленным шагом покинул арену, в полной мере наслаждаясь своим триумфом. Постепенно зрители успокоились, крики поутихли, приближалось новое выступление.
Всеслав толкнул локтем в бок сидящего рядом Дмитрия:
— Замечательно! Я ни когда не видел, ни чего подобного!
— Это еще что! В прошлом году на Дне Основания Тиль зарубил одного за другим пятнадцать человек. И получил только пару царапин — с видом знатока рассказывал Дмитрий — а сегодня. Ты заметил!? Пятый боец чуть не распорол Сокрушителю брюхо.
— Но и сам потерял голову.
— Жаль, это был хороший боец. Но Тиль обозлился и изрубил его в капусту! — в голосе Димы сквозило неприкрытое восхищение.
Всеслав первый раз в жизни был на гладиаторских боях. Сначала он с любопытством наблюдал за выступлением рукопашников. Реслинг не произвел на него особого впечатления. Обычный бой без правил. Интереснее было наблюдать за трибунами, взрывавшимися овациями после каждого удачного удара. Но когда начались поединки с оружием, Всеслав вошел во вкус. Вид крови будоражил, доводил до безумия. Родионов не заметил, как сам вскочил с места, потрясая кулаками и скандируя: «Убей! Убей! Убей его!».
Сражения малоизвестных гладиаторов разогрели стадион, и на арену вышел сам Тиль Шеппинг. При появлении мускулистого, накачанного великана стадион буквально взревел, в едином порыве приветствуя своего любимца. Тиль не обманул ожидания публики. Гигант мастерски владел мечом, несколько стремительных ударов и очередной противник падал на землю. Кровожадный рев трибун приветствовал очередную победу Сокрушителя. После последней восьмой победы стадион взорвался в безумном диком вопле. Всеславу показалось, что его барабанные перепонки лопнут от звериного рева исторгнутого глотками беснующихся зрителей, когда обезглавленное тело последнего противника Тиля медленно опустилось на землю.
Восторги постепенно утихли. Зрители замерли в ожидании очередного зрелища. Открылись главные ворота, и на арену вышел невысокий худощавый человек. Пластинчатый доспех плотно облегал его жилистую фигуру. В руках был узкий прямой меч. Раздавшиеся было, приветственные крики быстро утихли. В воздухе повисло безмолвное напряжение. Наэлектризованная атмосфера давила, напрягала натянутые нервы зрителей. Откуда-то издалека донеслось приглушенное злобное шипение. На трибунах взвизгнула женщина. Гладиатор медленно прошел в центр арены и встал прямо напротив ворот.
«Ник Раффнер, «Бой со зверем» — Родионов убран в карман мятую афишку и приготовился к новому зрелищу. Шипение повторилось, на этот раз его источник был гораздо ближе. Раздались испуганные крики, несколько торопливо направились к выходу. Распахнулись створки ворот, и на арену медленно выползла гидра. Три змеиные головы животного, непрерывно шипя, раскачивались на высоте целых трех метров. Гидра сделала пару шагов к замершему гладиатору и остановилась. Ослепительный свет прожекторов пугал, но в тоже время рядом была еда. Голод пересилил страх, и чудовище бросилось вперед, быстро перебирая короткими лапами, раскрытые пасти метнулись к Нику Раффнеру. Боец отскочил в бок и рубанул мечом по правой шее гада. Скользящий удар только рассек кожу, и рассерженная гидра рванулась в новую атаку.
