— Вот, — сказала я, бросая ему. — За все твои старания.
Он практически потер руки.
— Давай узнаем, так ли это хорошо, как я слышал.
— Да, — простонала я про себя, когда он высыпал немного порошка на мраморную стойку.
В ярком свете кухонного фонаря было видно, что его костюм поношен, а ботинки потерты. У него не было достаточно денег, и ему было тяжко. Уф, зачем я впустила этого идиота в свою квартиру?
Его глаза блестели, когда он поднял голову.
— Я же говорила, — сказала я, снимая туфли. — А теперь забирай это и уходи. Повторение моего любимого шоу начнется в пять.
— Где остальное?
— Ты получаешь то, что получаешь, и не устраиваешь истерики.
Его глаза сузились, но я не слишком волновалась. Если он прикоснется ко мне, то завтра в шесть утра его заживо найдут в переулке. И он знал это.
— Прекрасно.
Он попытался смахнуть со стойки все до последней пылинки, и я поморщилась, глядя на это непривлекательное зрелище.
Мой взгляд упал на кого-то, идущего по коридору сквозь щель двери. Черный костюм. Широкие плечи. Прямые линии. Мое сердце остыло, прежде чем замерзнуть. Его взгляд был опущен, когда его руки повернули глушитель на стволе пистолета.
Мое горло сжалось, и паника сжала вены.
Он поднял глаза. Его глаза были такими холодными, что я чуть не замёрзла.
— Нет, — выдохнула я.
Но было уже слишком поздно.
Он толкнул дверь, и его ленивый, бессердечный взгляд нашёл Чарминга. Приглушенный выстрел ударил мне в уши. Кровь брызнула на стойку и шкафчики. Белый порошок рассыпался в воздухе, когда Чарминг упал на пол, мутно-голубые глаза широко распахнулись, во лбу зияла дыра от пули.
Желчь подступила к горлу, и я сгорбилась, прикрывая рот.
Я посмотрела на дверь и увидела, как Аллистер с мрачным безразличием отвернул глушитель и сунул его в карман.
Его апатия наполнила меня таким глубоким гневом, что я покраснела.
— Figlio di puttana! (прим.пер: Сукин сын!)— сплюнула я.
Сукин сын!
Когда он повернулся к двери, холодная паника вспыхнула в моей груди.
— Подожди, — взмолилась я. — Пожалуйста, не оставляй меня с этим! Аллистер!
Он даже не оглянулся.
