Лучше, конечно, было бы сделать доски из бревен, которые Мишка высушил магией и подготовил для распила. Но одному работать продольной пилой невозможно, у меня не хватало сил, чтобы помочь Мишке, а Борис на несколько недель выпал из жизни, занимаясь спасением Григория...
Каждый вечер он закачивал в отставного некроманта огромное количество темной магии, чтобы заполнить дыру. Борис опустошал себя до донышка, и поле сеанса лечения сам выглядел не лучше Гришки-старшего. Все попытки отложить подпитку тьмой хотя бы на несколько часов вызывали резкое ухудшение состояния пациента. Точно так же не получалось придержать хоть немного энергии, чтобы не свалиться самому... Проклятая «дыра» требовала все без остатка.
Уход за обессиленными некромантами лег на мои плечи, благо опыт выхаживания лежащих пациентов у меня был. Мишка, конечно же, помогал мне, и я не надрывалась, ворочая тяжелые тела. Но с остальным я справлялась самостоятельно.
Поскольку учебу и вылазки в Пределы Жизни пришлось отложить, Мишка взял на себя охоту и рыбалку, освободив мне половину дня. Я тратила это время с пользой: холода становились все ближе, и я взялась плести циновки из тростника, которыми можно было бы прикрыть земляной пол в доме. Попутно сшила из старой одежды Бориса пару штанов и рубах для Гришки-младшего, и перешила куртку, которую мы нашли здесь, в пещере и в которой сама проходила всю весну. Это оказалось несложно, хотя трудоемко. Пришлось распаривать старую куртку полностью, уменьшать детали и сшивать вручную. Но получилось здорово.
Гришке так нравились обновки, что он полдня проторчал у омута, разглядывая отражение в воде. Нерешенным остался вопрос с обувью. Тачать сапоги не умели ни я, ни Мишка. Но я вышла из положения, собрав из заячьих шкурок меховые сапожки, поверх которых Гришка надевал свои берестяные ботинки-ходоки. От сырости они не спасали, но осень в этом году выдалась сухая и солнечная.
С каждым днем становилось ощутимо холоднее. Листья опали, а по утрам на лужах появлялись тонкие стеклышки льда. Пузик стал толстым и ленивым, он готовился впасть в спячку до весны. Я так привыкла считать псица собакой и была удивлена тем, что он родственник медведя. И точно так же, как его старший брат, проводит холодное время года в теплой берлоге.
Берлогу псиц устроил тут же, в кустах, выбрав подходящее углубление между корнями. Он натаскал туда сухие листья, мох, шерсть коз, пух и перья гурлинок, оставшиеся от кройки и шитья лоскуты... Сверху всю эту теплую подстилку Пузик накрыл хворостом, травой и завалил толстым слоем листьев смешанных с землей. Гришка-младший принимал активное участие в строительстве зимовки для друга.
Повзрослевшие гурлинки тоже сменили перо. Левая стала совсем белой, а Правый обзавелся иссиня-черным оперением. Они по-прежнему жили рядом с нами, но все чаще пропадали в неизвестности. Я стала нервничать, что они встанут на крыло, улетят в теплые края. Мишка утверждал, он никогда не слышал, что гурлинки перелетные птицы, но в то же время соглашался, в Пределах Жизни о гурлинках известно очень мало.
А вот Машка с козлятами и плотоядные цыплята, которые стали похожи крошечных черных курочек, чувствовали себя прекрасно. Мишка построил для них теплый сарайчик, по той же технологии, что и Пузик берлогу. Сена и рыбы мы заготовили вдоволь, поэтому наши домашние животные были вполне довольны жизнью.
Через месяц после снятия поводка некромант пришел в себя. Я как раз кормила болящего с ложки кашей из какарушек. В отличие от Бориса весной, Григорий не отказывался от еды и, находясь в бессознательном состоянии, ел хорошо.
Я застыла с ложкой в руках, глядя на пришедшего в себя мужчину.
- Гришка, - прошептал он, забегав глазами по сторонам, - где мой сын?
Я улыбнулась. Если помнит про ребенка, значит все хорошо:
- Он на улице, - ответила я честно. - Его друг псиц Пузик сегодня лег на зимовку, и Гришка охраняет берлогу от Юльки и Бешки. Это наши козы, - пояснила я.
- Все получилось? - на губах Григория появилась легкая улыбка.
- Скорее всего, - кивнула я. - но вам лучше дождаться Бориса и спросить у него. Он придет в себя, когда стемнеет... Как ваше самочувствие?
Но мне никто не ответил. Григорий провалился в небытие... Я вздохнула. Это еще не все. Это только начало. Если вспомнить, как шло выздоровление Бориса, то становится понятно, что до того момента, как Григорий встанет на ноги, еще долго...
Новость, что мы на верном пути обрадовала нас всех. Гришка полдня рыдал, что не успел поговорить с отцом. Но мои заверения, что папка будет приходить в себя все чаще помогли успокоить ребенка. Но не согнать мальчишку с отцовской постели. Борису пришлось навести на него сон, чтобы унести его до того, как начать ежедневную накачку некроманта тьмой.
Пока Мишка укладывал мальчишку, Борис обнял меня. Я прижалась к нему всем телом. Я так страшно соскучилась. Все это время мы были вместе считанные минуты, и мне не хватало общения с мужем.
- Ася, - выдохнул в макушку, - мне все чаще кажется, что я был чересчур самонадеян, когда все это затеял... У меня не получается собрать столько темной магии, чтобы напитать ею изодранную светом тьму... Все мои силы просто уходят в никуда, понимаешь? У меня ощущение, что я пытаюсь наполнить бездонный колодец. Иногда мне кажется, что нужно остановиться. И не мучить несчастного Григория, себя и тебя...
- Нет, - покачала я головой, - не говори так. У тебя все получится...
- Даже если получится, - Борис вздохнул. - Я хотел вытащить из Пределов как можно больше некромантов. Но если на спасение каждого тратить по несколько месяцев. - Он нахмурился. - Всей жизни не хватит, чтобы нас стало достаточно...
- Достаточно для чего?
- Для того, чтобы уйти и построить свой город. Город, где темные будут жить вместе со светлыми. Мы ведь не враги друг другу. Не противоположности. Мы все одинаковые. И неважно магия тьмы или магия света подарила нам жизнь. Именно об этом городе мечтал темнейший князь Дмитрий. Он считал, что это первый шаг к разрушению Пределов Жизни и объединению земель. Но я слишком слаб, чтобы сделать это...
Я улыбнулась. Такая мечта мне нравилась. И я хотела приободрить мужа.
- Борис, - я заглянула в глаза, - я не хочу, чтобы ты бросал начатое. И чтобы знал, я всегда буду рядом, всегда поддержу тебя и помогу по мере своих сил. Путь я не могу поделиться с тобой магией, но зато я могу поймать и пожарить рыбу, постирать твои рубашки и постелить тебе постель. И это совсем не трудно, потому что я верю, у тебя все получится. Ты придумаешь, как справиться с проблемами.
- Поделиться магией, - пробормотал муж, повторив мои слова. Его глаза остекленели, он ушел в себя. И не услышал ничего, что я сказала. - Поделиться магией... Ася, милая, прости, мне пора... Кажется, у меня появилась одна идея, которую надо попробовать... Мишка, - Борис отпустил меня и подбежал к лежащему на постели некроманту, - идем... Ты должен мне помочь... Помнишь упражнение из Книги, которому я тебя учил? То, при котором формируется направленная спираль из тьмы?
- Ага, помню, - кивнул Мишка и добавил, - но у меня не получается ее удерживать... Я же не темный мнишка...
- Ничего, - мотнул головой Борис, - тебе и не нужно. Ты помнишь, как у Аси Тьма и Свет текут по спирали рядом друг с другом? - Мишка сдержанно угукнул, настраиваясь на магические упражнения. У него не очень хорошо получалось держать концентрацию. - Смотри, я свернул Тьму спиралью и направил магию для подпитки Григория. Видишь?
- Ага, - отозвался Мишка, - вижу...
- Формируй свою магию в такую же спираль и присоединяй к моей. У нас с тобой должна получиться двойная спираль, как у Аси, но только из твоей и моей Тьмы. Понял?
- Понял... Делаю, - Мишка побледнел. Он впервые применял магию не для сушки деревьев или глины, а для лечения человека... И боялся
- Не спеши, - голос Бориса звучал напряженно, - вот так... молодец... еще ближе, - отдавал он команды. - отлично... теперь просто держи ровный поток, забудь про форму, форму буду держать я...
