Исследователи А. В. Ремнев, Л. М. Дамешек подчеркивают, что формализм, запутанность в компетенции губернских учреждений (Губернского Совета, Губернского правления, Казенной палаты), хронический недостаток средств, замедленность делопроизводства вели к тому, что окружные и волостные управления оказывались фактически без надзора.
Сибирские казаки, которые находились в подчинении местного начальства, вместо военной подготовки использовались на хозяйственных работах или в качестве прислуги.
Глава шестая
Судьба сенатора
Высшие должности походят на крутые скалы:
только орлы да пресмыкающиеся взбираются на них.
Чиновничья поговорка XIXвека
Первое покушение на царя Александра II было совершено 4 апреля 1866 года. С этого времени и началась в России охота за жизнью великих самодержцев. Выстрел Дмитрия Каракозова, сделанный у решетки Летнего сада в Петербурге, где царь любил ежедневно совершать прогулки, по одной из версий историков, не достиг цели благодаря костромскому крестьянину Осипу Коммисарову, который в момент покушения ударил по руке революционера, державшего пистолет. Спасителя государя сразу же произвели в дворяне. Народному герою Осипу Коммисарову дарили цветы, деньги, звания. В эти дни он стал самым знаменитым человеком в России.
Молва о петербургских событиях долетела до Красноярска через два дня. Еще через неделю дотошные репортеры во всех подробностях описали произошедший случай. На одно обстоятельство, отмеченное в газетах, губернатор Замятнин обратил серьезное внимание и сразу же велел навести справки: действительно ли родители сына спасителя проживают в настоящее время в его губернии, в селе Назарово Ачинского округа.
Вскоре ему доложили, что в газетах написана правда. Матери Осипа Комммисарова Евгении Ивановны в живых уже не было. Похоронена она была тут же, в Сибири, в селе Назарово Ачинского округа. А через несколько недель, 13 мая 1866 года, Замятнин вскрыл телеграмму, где ему приказывалось срочно доставить Ивана Алексеевича — отца спасителя царя — в Петербург.
Поездка губернатора в Назарово сразу же обросла легендами и слухами. Вот как комментировали это событие спустя 30 лет красноярские журналисты: «Когда отца Коммисарова привели в дом, где находился Замятнин, то губернатор, вставши из-за стола, стал на колени перед стариком и со слезами на глазах сказал: не тебе нас просить благодарить, а мы тебя должны благодарить за такого хорошего сына, который остался в России у тебя. Он спас жизнь нашего государя! И сам батюшка царь желает лично тебя видеть! Слезы говорившего полились обильно. Все присутствующие чуть не ахнули от удивления, у всех показались слезы на глазах. Коммисаров заплакал и еще больше растерялся. Несколько минут все молча плакали. Минута была трогательная.
Когда все пришли в себя — губернатор сел за стол, выпил стакан чаю, съел одно яйцо и потом, пригласив с собою несказанно обрадовавшегося Коммисарова, отправился на земскую квартиру. Тут он приказал нарядить старика в лучшую одежду и вообще привести его в более приличный вид. Не прошло и часа, как счастливого старика нельзя было узнать: он был подстрижен по-купечески, на нем надеты были суконные шаровары, плисовая поддевка, вытяжные сапоги. Даже шея у виновника торжества была подвязана черною модною косынкою» (Енисей. — 1897. — № 78).
Через четыре дня, 17 мая, губернатор Замятнин и отец Осипа Коммисарова уже приехали в Красноярск. Встречали их здесь по-царски. Городской голова Дмитрий Сидорович Щеголев преподнес отцу героя хлеб и соль. Повсюду неслась музыка, были завтраки, гулянья. Растроганный таким приемом отец тут же дал телеграмму сыну: «Возлюбленный сынок мой, непременно преклони колена батюшке нашему великому государю. Меня на руках носят в Красноярске, а сегодня все городское общество давало мне прощальный обед. Нетерпеливо считаю минуты, когда Бог приведет меня прижать тебя, милый Осипушка, к моему родительскому сердцу».
Иван Коммисаров родился в селе Молвитино Буйского уезда Костромской губернии, где когда-то родился и знаменитый Иван Сусанин. Крестьянин, искусно владеющий мастерством шапочника, был в 1858 году выслан на 12 лет в Сибирь за воровство. Находясь в ссылке, промышлял не только шапочным мастерством, но и конокрадством. Одним словом, был тертым калачом.
Однако не все чиновники разделяли с губернатором его «радость». Противником пышных встреч, многословных телеграмм, званых обедов, устраиваемых за счет казны, выступил молодой, принципиальный 28-летний Василий Иванович Мерцалов.
После окончания в 1858 году Киевского университета он сразу же переехал на службу в Восточную Сибирь. Служил в Кяхте, Тобольске. В 1865 году по приглашению В. А. Татаринова он перешел в штат Государственного Контроля, где ему предложили должность управляющего Енисейской Контрольной палатой (Афанасьев. … Наши деятели. — С. 287). Отметим, что в те годы Татаринов был одним из разработчиков «Правил по составлению, утверждению и исполнению Государственной росписи и финансовых смет министерств и главных управлений», которые были утверждены Александром II 22 мая 1862 года. Это означало, что Россия с этого времени стала жить по законам европейских стран — ежегодно публиковать роспись доходов и расходов на очередной финансовый год. Отныне бюджет России становился гласным. Тайны бюджетной политики, которые в России охранялись веками, уходили в прошлое, становились историей. Отныне российский бюджет объединял все государственные ресурсы. Все министерства вошли в подчинение единого независимого Государственного Контроля, который возглавил В. А. Татаринов.
Имея за своей спиной такого высокого покровителя, Мерцалов со знанием дела взялся за порученную работу. Сразу же, в первые дни по приезде в Красноярск, он напечатал объявление в газете «Енисейские губернские ведомости»: «1 января 1866 года мною открыта в Красноярске Енисейская губернская Контрольная палата. Посему все присутственные места (учреждения, финансируемые за счет казны, и благотворительные общества и попечительные советы, финансируемые за счет добровольных пожертвований. — Л. Б.) и должностные лица, за исключением военного ведомства, отчетность во вверенных им суммах, а равно и шнуровые книги для за свидетельствования имеют доставлять в учрежденную ныне Енисейскую Контрольную палату. Управляющий В. Мерцалов» (Енисейские губернские ведомости. — 1866. — № 2).
Между Мерцаловым и губернатором Замятниным развернулась настоящая война. Председатель Казенной палаты Петр Матвеевич Куртуков, опытный и осторожный чиновник, вел нейтральную политику. В Красноярске все знали, что брат губернатора Замятнина Дмитрий Николаевич Замятнин с 1 января 1864 года был утвержден в должности министра юстиции и генерал-прокурором (Звягинцев, А. Г., Орлов, Ю. Г. Под сенью русского орла. Российские прокуроры. Вторая половина XIX — начало XX в. / А. Г. Звягинцев, Ю. Г. Орлов. — М., 1996. — С. 15). О брате министра и в далекой Сибири ходили слухи как о справедливом и честном человеке. Заметим, что Дмитрий Николаевич первым из российских министров ввел приемные часы «для личных объяснений», а своим подчиненным любил напоминать: «Просителю, как бы больному, нужна помощь немедленная или объяснение, что ему помочь невозможно».
Оба брата, Дмитрий и Павел, были людьми довольно образованными — знали иностранные языки: французский, немецкий, английский, латинский, которые они изучали в пансионе при Царскосельском лицее.
Поэтому воспоминания некоторых современников о губернаторе Замятнине как об «ограниченном, взбалмошном и необразованном человеке» не имеют под собой никаких серьезных оснований.
Однако Мерцалов, зная, какие силы поддерживают губернатора в Петербурге, отступать не стал. Все казенные деньги, потраченные на торжественные встречи и проводы отца Коммисарова, были в губернское казначейство возвращены. Победителей в этой «войне» не было. Через полгода Мерцалова перевели в Рязань, а через год Замятнина отправили на заслуженный отдых. Но память об этих двух замечательных личностях в истории Сибири сохранилась.
Известно, что первым, кто открыл могучий художественный талант подростка Васи Сурикова, был губернатор Замятнин. Легенда гласит, что при очередном просмотре бумаг Замятнин вдруг обнаружил в них свой портрет. Сходство было до того поразительным, что губернатор сразу же к себе потребовал автора. Вскоре с помощью купца Петра Ивановича Кузнецова юное дарование отправили учиться в Петербургскую академию художеств. В 1867 году за подвиги и труды Замятнин получил от царя Александра II орден Александра Невского с алмазными украшениями.
Подводя итоги деятельности Замятнина на посту губернатора, скажем, что им были открыты в Красноярске две гимназии, а в селах и деревнях — 77 народных школ. Чтобы сохранить в памяти земляков имя губернатора, Красноярская городская дума постановила: «Почтительнейше просить его превосходительство генерал-майора Замятнина удостоить наше общество принятием на себя звания первого почетного гражданина губернского города Красноярска» (ГАКК, ф. 173, оп. 1, д. 2232, л. 15–15 об.).
