них, по воле случая, оказался тот самый ученый-востоковед.
В результате, потратив массу времени и приложив немало усилий, содержимое этих двух исписанных убористым почерком блокнотов наконец-то полностью расшифровали и перевели на современный английский язык. А уж стоило ли оно того или нет, об этом пусть читатель судит сам.
А я, со своей стороны, хочу добавить лишь одно. Хотя на обложках блокнотов значится, что они являются собственностью мистера Холли, манускрипт сей написан явно не его рукой. Как нетрудно убедиться, сделано это было самолично Айшей, во время ее второй реинкарнации, когда Лео наконец отыскал ее в горах Тибета, — о чем мистер Холли подробно поведал в книге «Возвращение Айши».
Глава I.
В НЕБЕСНЫХ ЧЕРТОГАХ
Ученому человеку по имени Холли, уродливому телом и лицом, но чистому душой и сердцем, гражданину далекой северной страны, которого, как мне порой думается, я прежде, в прошлом, которое ему самому кажется далеким и забытым, а мне — словно вчерашним днем, знавала как святого Нута, почтенного старца, философа и моего наставника, так вот, этому самому Холли я, которую на земле зовут Айшей, дочерью арабского шейха Яраба (а в других уголках земли у меня множество иных имен), поведала несколько историй о минувших временах и о той роли, которую мне довелось тогда сыграть. Приблизительно то же самое рассказала я и своему супругу, греку Калликрату (нынешнее имя его Лео Винси), в древние времена по традиции предков бывшему воином, но впоследствии ставшему по ряду причин жрецом Исиды, великой богини Египта и, как я когда-то верила, моей духовной матери. Те же либо несколько иные истории изложила я и некоему Аллану, путешественнику, охотнику на диких зверей и воину благородных кровей, который некогда приезжал ко мне в Кор. Однако о его визите я ничего не говорила ни Холли, ни своему супругу Калликрату, ныне известному как Лео, поскольку обо всем, что касается этого самого Аллана, я бы предпочла умолчать.
Все эти истории во многом не схожи, ведь я преподносила их в форме притч, с целью сказать каждому слушателю именно то, что он хотел услышать, или же с намерением скрыть свои собственные мысли.
Тем не менее в каждой из них крылась частичка правды, зернышко золота в горной породе, истина, которую сможет обнаружить в басне тот, кто хочет и умеет искать.
Сейчас же дух мой призывает меня истолковать все те притчи и объяснить наконец, кто я и откуда явилась, а заодно и рассказать кое-что из увиденного или содеянного мною: нет, разумеется, не все, но по меньшей мере то, что мне позволили открыть мои более могущественные владыки, которым я служу и которые, в свою очередь, находятся в услужении у сил еще более могущественных, чем они сами.
Здесь, в пещерах Азии, восседаю я, Хесеа и Дух Горы, последняя на земле жрица Вселенской Матери Исиды, как в былые времена сидела в Ливии[85] посреди руин Кора.
В Коре две тысячи лет я бодрствовала, выжидая, пока наконец возродившийся Калликрат, которого я в припадке ревности непреднамеренно лишила жизни, вернется ко мне, туда, где я убила его. И там же из-за проклятия, лежащего на нас обоих, я потеряла его вновь, ибо в том самом месте тоже испустила дух, и смерть та была намного ужасней. Я погибла вследствие чрезмерно долгой жизни, из-за того, что помышляла сделать себя еще красивей, чем была тогда, и, намереваясь заново наполнить чашу, разбила ее, уронив в презренный прах. Так Судьба еще раз жестоко посмеялась надо мной. И я вновь потеряла Калликрата, мечтать о котором во плоти и возноситься к которому душой веки вечные — мой злой рок.
Душа моя тогда словно бы отлетела и ненадолго нашла приют здесь, спрятавшись в высохшем теле древней жрицы моей веры.
Как и было предопределено, мой супруг вернулся ко мне и разглядел сияющую душу в безобразном сморщенном теле и подтвердил это поцелуем, что я считаю храбрейшим деянием и искреннейшим поступком, когда-либо совершенным мужчиной. Расколдованная волшебством поцелуя, как то и было предрешено свыше, моя красота прямо на глазах у любимого возродилась вновь, дабы я подверглась на земле очередному испытанию. Теперь мы помолвлены и, если все будет хорошо, через год поженимся, да, спустя всего лишь один короткий год после того, как Калликрат вернулся в Кор, я освобожу тайный Огонь жизни и искупаю супруга в его волшебном пламени, разделив с ним свой собственный дар бессмертия.
И все же, и все же... кто знает, каким окажется финал? Мой возлюбленный томится в ожидании, что очень тревожит меня саму. Истосковавшаяся смертная женщина во мне сгорает от страсти, а плоть слаба и может уступить. Но если губы Калликрата коснутся моих, как знать, не уничтожит ли его, незащищенного, горящее во мне пламя, обратив в прах все мои планы и мечты? Я прекрасна, я стою над всеми смертными на земле, однако играю против сил, увидеть которые не могу. О, те силы много могущественнее меня, и им, возможно, в радость выхватить кубок, уже поднесенный к самым губам, и еще раз низвергнуть меня, ибо, если даже в моем любимом течет кровь богов, как течет она в каждом из нас, кому по силам противостоять их владыке — Судьбе? Поэтому я, Айша, Дочь Мудрости, Дитя Исиды, нынче ночью трепещу от страха, словно простая смертная девица, страстно тоскующая под луной по своему любимому и не ведающая, что некий рок — война, несчастный случай, коварное дыхание болезни — уже унес его в ту бездну, где исчезают все и вся... до тех пор, пока не возродятся вновь.
Месяц за месяцем Лео, мой супруг, охотится в горах, как и подобает мужчинам, а я, Айша, предаюсь размышлениям в пещерах, как и подобает женщинам. Да, я, наполовину богиня, все еще размышляю в пещерах, как то пристало женщинам, которые терпят и ждут. Холли, влюбленный в меня, как все мужчины, тоже здесь и терпеливо ждет вместе со мной, и мы частенько беседуем об удивительных древних вещах, коим в мире несть числа; надо сказать, что Холли человек ученый, прекрасно владеющий языками Греции и Рима, он из тех, кто размышляет и, полагаю, запоминает.
Однако вчера Холли заявил мне, что я, столь хорошо знающая прошлое, я, кому открыты двери, через порог которых простому человеку переступить не суждено, должна записать все, что помню, и тогда, быть может, в грядущие времена мир станет мудрее.
Фантазия
